Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 40 здесь: https://dymentz.blogspot.com/2023/10/40.html
(Перевод З. Дымент)
Глава 41. Смерть фрау Ганеман — Описание семейной жизни — Письмо Штапфу по поводу последней болезни
Жена Ганемана умерла 31 марта 1830 года. В течение сорока восьми лет она была его верной спутницей во всех его странствиях, разделяла его невзгоды и, чтобы он мог полнее посвятить себя своим занятиям, всегда брала на свои плечи заботу о семье. На момент смерти ей было почти шестьдесят семь лет.
 |
Johanna Leopoldine Henriette Hahnemann |
Достоверные и интересные подробности последней болезни можно найти в следующем письме, написанном скорбящим стариком своему давнему другу Штапфу:
«Дорогой друг и коллега!
Моя сердечная благодарность за ваши добрые пожелания в связи с наступлением моего семьдесят шестого года и взаимные многочисленные добрые пожелания процветания вам и вашей уважаемой семье от рук Того, от кого исходят все блага для нас невидимым образом.
В минуты, которые мы можем освободить от нашей деловой жизни, мы должны непрестанно благодарить великого Духа, из которого исходят все благословения, всем нашим сердцем и всеми нашими начинаниями, достойными Его, хотя во всей вечности мы никогда не сможем слишком сильно благодарить Его за Его доброту.
Ваше приветственное письмо пришло ко мне, когда я находился в самом необычном состоянии на свете.
Моя добрая жена, которая на протяжении многих лет всегда была очень больна, а три года назад едва не скончалась от абсцесса печени, прорвавшегося в легкие, и которая всегда отказывалась принимать какие-либо лекарства, доверяя своим огромным жизненным силам, заболела в начале марта после простуды, когда, по-видимому, находилась в состоянии сильного душевного раздражения, с очень сильным насморком и кашлем, с сильными болями в различных частях тела.
Кашель сопровождался затруднением при отхаркивании мокроты, он усиливался и сопровождался хорошо выраженной перемнежающейся лихорадкой, и она начала отхаркивать гной, сначала кровавый, а затем смешанный с чистой желчью; затем выделение стало злобвонным, оно стало дурнопахнущим и, наконец, чрезвычайно зловонным, как язва, переходящая в гангренозную форму.
После великих страданий, лихорадки и боли она наконец (31 марта, после полуночи) нежно уснула у нас на руках с самым веселым выражением лица на свете, чтобы проснуться в вечности. О ее освобождении не приходится сожалеть.
За несколько дней до ее смерти письмо Руммеля доставило мне такую огромную досаду, что я не мог ни с кем поговорить и не мог ни прочитать, ни написать ни строчки.
Я с трудом вставал с постели несколько раз в день, чтобы пойти к умирающей жене (потому что она заметила мое отсутствие), но старался не показать ей, что я болен. Staph. и Arsenic. несколько раз попеременно меня выправил, так что я выздоравливал, когда она умерла.
Беспокойство, причиненное мне пышными похоронами (необходимыми в этом месте), приездом сюда двух моих далеких дочерей, разделом (значительного) материнского имущества и, кроме того, рецидивом моей нервной горячки, лишившей меня всех сил на три-четыре дня, а потом скопление неотвеченных писем больных, ежедневная назойливость больных в этом месте и т. д., но — слава Богу, я совсем выздоровел, и я получил ваше дорогое письмо помимо многих других поздравлений. Удивительно ли, что я не смог ответить вам до сегодняшнего дня?
Вам, без сомнения, удалось сохранить жизнь вашей доброй Мэри Эйлерт, хотя погода была неблагоприятная. Когда вы напишете мне снова (что, я надеюсь, будет скоро), сообщите, как она сейчас, и я посмотрю, смогу ли я дать вам небольшой дружеский медицинский совет.
Если Икскулл нанесет мне визит, я надеюсь, что вы будете сопровождать его. Вы найдете меня, как обычно, завернутым в мантию богоданной философии.
Ваш настоящий друг
Сэм. Ганеман.
Кётен, 24 апреля 1830 года.
Самый добрый привет от меня и моей семьи вашей уважаемой семье».
В то же утро, когда фрау Ганеман умерла, герцогиня Жюли отправила своему врачу и дорогому другу следующую ноту соболезнования:
«С величайшим огорчением я узнала, мой дорогой Хофрат, о печальном ударе, который обрушился на вас этой ночью. Эта новость была для меня тем большим потрясением, что я не подозревала о болезни покойной.
заверяю вас в моем самом сердечном сочувствии и прошу удовлетворить мою искреннюю просьбу о том, чтобы в условиях этого тяжелого потрясения вы не пренебрегали своим здоровьем, которое так необходимо для благополучия человечества.
Жюли, герцогиня Анхальтская.
Кётен, 31 марта 1830 года».
У фрау Ганеман родилось одиннадцать детей: два сына и девять дочерей. О характере фрау Ганеман написано очень много. Схема Ганемана. За исключением фон Бруннова, который в одном месте говорит, что она была деспотом в семье, все люди, писавшие о семейной жизни Ганемана, исходя из наблюдений, согласились, что она была счастливой.
Альбрехт говорит:
«Ганеман был счастливее всего в своем семейном кругу и проявлял здесь, как нигде больше, самую приятную склонность к веселью и жизнерадостности. сочинял для них небольшие стихи и использовал любую возможность, чтобы наставлять их.
Хотя поначалу у него было мало средств, он потратил все, что мог, на их образование и культуру. Ганеман также уделял внимание образованию своих дочерей. Они были тщательно проинструктированы во всех бытовых и женские обязанностях своей матерью.
Их мать действительно имела на них большее влияние, чем отец, пока они оставались дома. Это была замечательная женщина, энергичного характера и образованная выше обычного. Ее очень любили и уважали муж и дети.
Она также имела музыкальное образование и сама сочиняла слова к музыке. Ганеман тоже был большим любителем музыки и имел приятный певческий голос, но не знал ни ноты. Он любил заходить в гостиную, когда отдыхал от работы, между девятью и десятью часами, и просил жену сыграть ему что-нибудь на фортепиано».
Директор семинарии Альбрехт был знаком с семьей Ганемана с 1821 по 1835 год и наверняка знал бы, если бы между мужем и женой были какие-либо размолвки. На протяжении всей своей книги «Жизнь и творчество Ганемана» Альбрехn постоянно говорит о согласии, существующем между ними.
Амеке говорит в работе «История гомеопатии Амеке»:
«Все авторы, описывающие семейную жизнь Ганемана на основе своего собственного опыта, сходятся в том, что свидетельствуют о сердечных отношениях между Ганеманом и его детьми.
Они признают ценность его первой жены, о которой Ганеман всегда говорил с любовью и уважением.
Даже если бы она, как говорит Бруннов, любила власть и была самовластна, а сочинения Бруннова несли на себе печать истины, все же она должна была обладать превосходными качествами, которые высоко ценил ее муж.
Ее энергия, без сомнения, часто оказывала ему поддержку в его бурной жизни. Область романтики была далека от нее, она жила реалиями».
Продолжение здесь: https://dymentz.blogspot.com/2023/10/42.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий