Оригинал здесь: https://bmcbiol.biomedcentral.com/articles/10.1186/s12915-015-0140-6#change-history
Q&A: insulin secretion and type 2 diabetes: why do β-cells fail?
James Cantley & Frances M. Ashcroft
BMC Biology, том 13, номер статьи: 33 (2015)
(Перевод З. Дымент)
Джеймс Кэнтли и Фрэнсис М. Эшкрофт
Что такое диабет 2 типа?
Сахарный диабет — это термин, который охватывает множество проблем различной этиологии, объединенных одной общей чертой: патологическим повышением уровня глюкозы в крови (гипергликемия). Устойчивая гипергликемия приводит к повреждению тканей в восприимчивых органах, а в конечном итоге к вторичным осложнениям, включая ретинопатию, нефропатию, периферическую невропатию, сердечно-сосудистые заболевания и инсульт.
В 2015 г. диа6етом страдали 387 миллионов человек во всем мире, и, по прогнозам, к 2035 году это число увеличится до 592 миллионов. (Я видела цифру 422 млн. год или два назад.) Резкий рост заболеваемости в последние годы не только приводит к личным страданиям, но и ложится огромным и растущим бременем на системы здравоохранения и мировую экономику. Действительно, многие страны тратят до 10 % своего бюджета на здравоохранение на лечение диабета и его осложнений.
Сахарный диабет 2 типа (СД2) является наиболее распространенной формой диабета, на которую приходится около 90 % случаев. Он имеет сильный генетический компонент, который усиливается такими факторами, как возраст, ожирение, диета, физическая активность и беременность. СД2 характеризуется недостаточной секрецией инсулина в β-клетках островков поджелудочной железы, а также нарушением реакции на инсулин в тканях-мишенях, таких, как мышцы, печень и жировая ткань (состояние, называемое резистентностью к инсулину). Гипергликемия возникает, когда секреция инсулина не может компенсировать резистентность к инсулину. Инсулинорезистентность увеличивается при ожирении, что, по крайней мере частично, объясняет, почему риск СД2 увеличивается при ожирении. Регуляция гомеостаза глюкозы инсулином представлена на рис. 1.
Рисунок 1. Гомеостаз глюкозы. Повышение уровня глюкозы в крови вызывает секрецию инсулина β-клетками в островках поджелудочной железы. Инсулин снижает уровень глюкозы в крови, действуя на ткани-мишени, подавляя выход глюкозы из печени и стимулируя поглощение глюкозы мышцами и жиром. α-клетки (желтые) представляют собой глюкагон-секретирующие клетки поджелудочной железы; δ-клетки (зеленые) секретируют соматостатин.
Сахарный диабет 1 типа (СД1) встречается гораздо реже, чем СД2, составляя менее 10% случаев. Он ускоряется аутоиммунной атакой на β-клетки, что приводит к дефициту инсулина, хотя небольшое количество функционирующих β-клеток может оставаться. Как правило, СД1 проявляется в детстве или в молодом возрасте.
Кроме того, существуют редкие наследственные моногенные формы диабета, которые обычно проявляются в раннем возрасте и составляют лишь 1–2 % всех случаев диабета. В отличие от СД2, при котором считается, что несколько генов предрасполагают к заболеванию, моногенный диабет вызывается мутациями в одном гене. Многие из этих генов влияют на функционирование β-клеток, или они влияют как-либо иначе на поджелудочную железу. Гены, которые вызывают при мутации моногенный диабет, повышают риск развития СД2; таким образом, их изучение может помочь выяснить этиологию СД2.
СД1 необходимо лечить инъекциями инсулина, потому что практически отстутсвуют β-клетки. Терапия СД2 первоначально состоит из диетического контроля и изменения образа жизни, за которым следуют пероральные гипогликемические средства, которые могут повышать секрецию инсулина (например, производные сульфонилмочевины) или снижать резистентность к инсулину или выработку глюкозы печенью (например, метформин). Если они не могут контролировать гипергликемию, вводят инсулин. Моногенный диабет лечится по-разному в зависимости от задействованного гена.
Почему в организме нет других гормонов, которые могли бы заменить инсулин?
Большинство систем управления, включая физиологические, имеют встроенную избыточность, которая гарантирует, что в случае сбоя одной системы ее заменит другая. В то время как некоторые гормоны могут повышать уровень глюкозы в крови, только инсулин может снизить уровень глюкозы в крови. Сначала это может показаться удивительным, но стоит знать, что слишком много инсулина имеет гораздо более немедленные и разрушительные последствия, чем слишком мало инсулина. Если уровень глюкозы в крови падает ниже 2 ммоль/л всего на 5 минут, это может привести к летальному поражению головного мозга. Напротив, только тогда, когда из-за устойчивой нехватки инсулина уровень глюкозы в крови хронически повышен в течение многих недель и месяцев, возникают осложнения диабета.
Таким образом, инсулин является гормоном «Златовласки» в том смысле, что и слишком много, и слишком мало опасны. Но хотя дефициту инсулина и последующему диабету уделяется большое внимание, острый избыток инсулина наносит гораздо больший вред.
Другая функция инсулина — его способность усиливать рост — дублируется рядом гормонов, такими как инсулиноподобный фактор роста 1 и 2. Получается, то только одна способность инсулина -его роль в гомеостазе глюкозы - уникальна. Поэтому мы предполагаем, что опасность гипогликемии заключается только в уникальной способности инсулина, действующего через единственный рецептор, снижать уровень глюкозы в крови.
В нашей эволюционной истории, когда люди боролись с недостаточным питанием и незапланированными физическими упражнениями (убегая от хищников), гипогликемия была более вероятной, чем гипергликемия. В этой ситуации предпочтительнее однократное снижение уровня глюкозы в крови, поскольку снижается вероятность непреднамеренной гипогликемии. Напротив, наличие многочисленных систем обратной связи для повышения уровня сахара в крови полезно. Хотя сегодня СД2 становится все более серьезной проблемой в обществе, с точки зрения эволюции он не имеет большого значения, поскольку обычно проявляется после репродуктивного возраста человека. Кроме того, только совсем недавно мы столкнулись с изобилием высококалорийных диет и малоподвижным образом жизни, которые приводят к ожирению и СД2.
Как β-клетки избегают неадекватной секреции инсулина?
β-клетки развили эволюционно важные метаболические особенности, чтобы избежать чрезмерной секреции инсулина и гипогликемии, особенно во время физических упражнений.
Во-первых, секреция инсулина чрезвычайно чувствительна к изменениям уровня глюкозы в крови. Это достигается за счет соединения метаболизма глюкозы с секрецией инсулина посредством изменений внутриклеточного уровня АТФ, электрической активности β-клеток и высвобождения инсулиновых везикул. Когда уровень глюкозы в крови повышается, большая часть глюкозы, поглощаемой β-клеткой, метаболизируется посредством окислительного фосфорилирования, что приводит к повышению уровня внутриклеточного АТФ. Это закрывает КАТФ-каналы, тем самым вызывая электрическую активность β-клеток и приток кальция (через потенциалзависимые кальциевые каналы), что, в свою очередь, стимулирует высвобождение инсулина (рис. 2). И наоборот, когда уровень глюкозы в крови падает, секреция инсулина быстро выключается из-за снижения внутриклеточного АТФ в β-клетках, что приводит к открытию КАТФ-каналов, гиперполяризации мембраны, снижению поступления кальция и, таким образом, ингибированию секреции инсулина (рис. 2).
Во-вторых, ряд метаболических генов, которые широко экспрессируются в других тканях, не экспрессируются в β-клетках поджелудочной железы. Это предотвращает секрецию инсулина в ответ на циркулирующие лактат и пируват во время тренировки. У первобытных людей гипогликемия, вызванная физическими упражнениями, могла быть смертельной, поскольку она мешала бы убежать от хищника; эволюционное приспособление гарантирует, что секреция инсулина остается отключенной во время тренировки. Точно так же адреналин подавляет секрецию инсулина, гарантируя, что уровень глюкозы в крови не упадет во время упражнений или реакции «бей или беги».
Что вызывает дефицит инсулина при диабете 2 типа?
Нарушение секреции инсулина, обнаруживаемое при СД2, может быть связано со снижением скорости клеточной секреции (то есть недостатоная функциональность отдельных β-клеток) или уменьшением массы β-клеток (произведение размера и количества β-клеток), или обоими этими факторами. Хотя было много споров об относительном вкладе секреторной дисфункции и потере массы β-клеток в нарушение секреции инсулина при СД2, единого мнения все еще нет. Частично это может быть связано с трудностью получения от доноров островковых клеток с нужным качеством и в нужном количестве, особенно от доноров с СД2, чтобы проводить исследования, потому что обычно доноры сдают клетки островков только в программах для трансплантационной терапии. Кроме того, есть некоторые факторы, мешающие сравнить островковые клетки здорового человека и при СД2. Например, доноры могли перед смертью принимать различные коктейли лекарств, генетический фон и факторы окружающей среды могли быть разными, а время пребывания на холоде во время транспорта поджелудочной железы и выделения островков может изменять экспрессию и функцию генов островков. Однако небольшие по выборке исследования (5–17 случаев) ясно показали, что стимулированная глюкозой секреция инсулина дефектна в островках у доноров с СД2 по сравнению с недиабетическими донорами. В двух исследованиях островки от доноров с СД2 нормально реагировали на стимулы, не связанные с глюкозой, что позволяет предположить, что дефект в этих когортах, вероятно, связан с нарушением чувствительности к глюкозе (стимул - связывание секреции), а не потерю содержания инсулина или конститутивный дефект экзоцитоза инсулина. Тем не менее требуется дополнительная работа как для увеличения числа изученных случаев, так и для детального изучения природы дефектного ответа.
Теперь про гистологические исследования массы β-клеток. Их можно проводить на фиксированных тканях, так что они просты. В нескольких исследованиях сообщалось об уменьшении массы β-клеток при СД2. Однако важное предостережение в отношении этих экспериментов заключается в том, что β-клетки обычно идентифицируют по окрашиванию инсулином. Это означает, что содержание инсулина должно быть достаточно высоким, чтобы клетки можно было обнаружить гистологически - β-клетки со значительно сниженным содержанием инсулина не будут учитываться, и, таким образом, масса β-клеток будет занижена. Недавние исследования показывают, что островки при СД2 содержат много β-клеток, которые могут быть идентифицированы как таковые с помощью электронной микроскопии по их характерным гранулам инсулина «яйцо пашот», но при иммуноокрашивании они не видны.
Гипергликемия вызывает аналогичные эффекты в мышиной модели диабета. Таким образом, степень снижения массы β-клеток при СД2 остается неясной. Хотя есть убедительные доказательства того, что окрашенные инсулином островки со временем уменьшаются, относительный вклад сниженного содержания инсулина, меньшего количества β-клеток и нарушенной связи между стимулом и секрецией в снижение секреции инсулина при СД2 все еще остается неопределенным. Несмотря на это, в течение 5 лет после постановки диагноза у пациентов с СД2 наблюдается снижение массы инсулинположительных клеток на 25 % по сравнению с контрольной группой без диабета, тогда как у лиц с длительно существующим СД2 (> 15 лет) количество β-клеток масса снижается более чем на 50 %. Эта прогрессирующая потеря массы β-клеток во время прогрессирования заболевания создает все большую секреторную нагрузку на β-клетки, которые все еще функционируют. Их устойчивость, вероятно, определяется сложным взаимодействием между экологическими, генетическими и эпигенетическими факторами.
Влияют ли изменения в идентичности β-клеток на диабет 2 типа?
Ясно, что в развитии СД2 участвуют несколько механизмов. Однако недавно полученные данные свидетельствуют о том, что идентичность β-клеток не может быть фиксированной, а изменения идентичности β-клеток могут способствовать нарушению секреции инсулина при СД2.
Хорошо известно, что гипергликемия у мышей приводит к измененной экспрессии факторов транскрипции β-клеток и дефектной секреции инсулина, что описывается как дедифференцировка β-клеток. Так ли это в отношении β-клеток человека при СД2, пока неясно. Однако заметные изменения в факторах транскрипции β-клеток наблюдаются у людей с СД2 и у нечеловеческих приматов с предиабетом, вызванным диетой.
Хорошо известно, что потеря иммуноокрашивания инсулина, наблюдаемая во многих моделях диабета на мышах, сопровождается усилением иммуноокрашивания глюкагоном. Эти изменения, по-видимому, обусловлены гипергликемией. В одной из этих мышиных моделей отслеживание клонов показало, что небольшое количество β-клеток начинает экспрессировать глюкагон. Однако остается неясным, полностью ли эти β-клетки превращаются в α-клетки или представляют собой промежуточный тип клеток, который экспрессирует глюкагон, а также многие белки β-клеток (за исключением инсулина). Напротив, отслеживание клонов также показало, что как α-клетки, так и δ-клетки могут превращаться в полностью функционирующие β-клетки, подчеркивая потенциальную пластичность островковых клеток.
Таким образом, большая часть текущих исследований в этой области сосредоточена на том, как дифференцировать β-клетки от клеток-предшественников или других типов островковых клеток. Интересно, что эффекты гипергликемии на дедифференцировку β-клеток, потерю содержания инсулина и экспрессию глюкагона можно обратить вспять путем жесткого контроля уровня глюкозы в крови.
Является ли ожирение причиной отказа β-клеток?
Нынешние глобальные эпидемии ожирения и СД2 демонстрируют удивительно схожие тенденции и географическое распространение, и есть убедительные доказательства того, что риск СД2 увеличивается при ожирении. Однако ожирение, по-видимому, оказывает свое влияние в первую очередь на резистентность к инсулину, а не на функцию β-клеток, и только у меньшинства людей с ожирением разовьется СД2, в то время как у многих людей, не страдающих ожирением, это произойдет. Кроме того, ожирение связано с усиленным инсулиновым ответом на глюкозу у лиц, не страдающих диабетом, а недавние гистологические исследования показали, что ожирение связано с увеличением массы β-клеток на 50%. Таким образом, оказывается, что не только ожирение вызывает отказ β-клеток, но и врожденная способность функции β-клеток адаптироваться к ожирению у некоторых людей нарушается, что приводит к СД2.
В какой степени диабет 2 типа является генетическим заболеванием?
Индивидуальный риск развития СД2 определяется сложным взаимодействием между генетическими факторами и факторами окружающей среды/образа жизни. Генотип, несомненно, играет важную роль: проспективные исследования монозиготных близнецов показали 76 % совпадений относительно СД2 и 96 % относительно нарушений толерантности к глюкозе. Кроме того, семейный анамнез СД2 более чем удваивает индивидуальный риск развития заболевания. Однако эпидемиологические данные показывают резкий рост заболеваемости СД2 за последние 60 лет, что явно не может быть связано с генетическими изменениями, а связано с изменениями в питании и поведении, включая более малоподвижный образ жизни и повышенное потребление калорийной пищи.
На риск СД2 также могут влиять эпигенетические изменения, которые представляют собой наследственные изменения, влияющие на функцию клеток и не связанные с изменениями в последовательности ДНК. Они во многом определяются факторами окружающей среды, такими как питание родителей. Недавние данные свидетельствуют о том, что β-клетки пациентов с СД2 демонстрируют измененное метилирование ДНК (общая эпигенетическая метка) с изменениями в профилях экспрессии генов. Исследования на грызунах показали, что субоптимальное питание матери или отца может влиять на модификации хроматина и экспрессию генов в β-клетках последующего потомства, что согласуется с эпигенетической передачей. Известно, что у людей материнское питание и питание в раннем возрасте влияют на риск развития СД2 у потомства. Потребуются дальнейшие исследования, чтобы прояснить роль эпигенетики в этиологии СД2.
Связаны ли определенные варианты генов с диабетом 2 типа?
Это не простой вопрос. СД2 является полигенным заболеванием, и имеющиеся данные подтверждают идею о том, что у большинства людей риск развития заболевания определяется комбинацией подверженных риску вариантов во многих локусах генов, каждый из которых сам по себе вызывает лишь небольшое увеличение риска заболевания. Это отличает СД2 от гораздо более редких моногенных форм диабета, таких как диабет молодых людей с началом в зрелом возрасте (MODY) и диабет новорожденных. Это также указывает на то, что СД2 не является единым заболеванием, поскольку гипергликемия может быть вызвана различными комбинациями генов у разных людей, что также может приводить к фенотипическим вариациям.
В настоящее время лучшим методом выявления генов, способствующих полигенным заболеваниям, являются полногеномные ассоциативные исследования. Они основаны на ассоциации общих генетических вариантов — однонуклеотидных полиморфизмов — с данным фенотипом, таким как гипергликемия. На сегодняшний день в больших когортных исследованиях было обнаружено, что более 70 генных локусов связаны с СД2, причем большинство этих локусов вовлечено в функцию β-клеток.
Одной из проблем с подобными исследованиями является необходимый размер когорт (иногда >100000 человек), чтобы получить достаточную статистическую мощность. Такие большие когорты трудно фенотипировать достаточно глубоко, чтобы выявить сложную физиологию, лежащую в основе СД2. Таким образом, большинство исследований неизбежно полагаются на относительно простые процедуры фенотипирования, такие, как измерение уровня глюкозы в крови натощак, которые не позволяют адекватно выявить лежащую в основе этиологию. Поэтому важны усилия по улучшению фенотипирования заболеваний. В недавнем исследовании была проанализирована связь 37 локусов предрасположенности к гипергликемии с тремя ключевыми признаками, влияющими на уровень глюкозы в крови: чувствительность к инсулину, процессинг инсулина в β-клетках и секреция инсулина. Это показало, что локусы риска были сгруппированы в три отдельные группы, каждая из которых была связана только с одним из трех фенотипических измерений. Это исследование подчеркивает как заметную физиологическую гетерогенность, лежащую в основе гликемических признаков, так и необходимость стратификации фенотипов диабета для повышения эффективности подобных исследований.
Крайне необходимы новые подходы к изучению взаимодействий генотип-фенотип в β-клетках. Некоторый прогресс в достижении этой цели был достигнут в недавнем исследовании, в котором анализировались островки, выделенные от доноров с различными генотипами риска. Этот кропотливый подход выявил прямое влияние подмножества локусов риска диабета на нарушение секреции инсулина ex vivo и обеспечил механистическое понимание роли этих генетических вариантов.
Возможно ли индивидуальное лечение диабета 2 типа на основе генотипа?
При некоторых заболеваниях, таких как рак молочной железы, обычно используется генотипирование, чтобы предсказать, принесет ли пользу пациенту конкретное лекарство. Генотипирование также произвело революцию в терапии некоторых типов моногенного диабета. Потенциал генотип-специфичной терапии при СД2 менее ясен, главным образом потому, что каждый вариант гена объясняет лишь небольшую степень риска заболевания. Однако недавнее исследование показало, что у пациентов с СД2, несущих мутацию альфа-2А-адренергического рецептора, лечение препаратом, нацеленным на этот рецептор, восстанавливало секрецию инсулина. Это повышает заманчивую возможность сбора данных для новых целевых лекарств для разработки персонализированных методов лечения групп людей с определенными подтипами СД2.
Участвуют ли другие типы островковых клеток в патогенезе диабета 2 типа?
В настоящее время хорошо известно, что причиной СД2 является не просто недостаток инсулина, а нарушение секреции глюкагона α-клетками поджелудочной железы также играет ключевую роль. Глюкагон повышает уровень глюкозы в крови за счет стимуляции глюконеогенеза и выхода глюкозы из гепатоцитов печени. При СД2 наблюдается заметное увеличение секреции глюкагона при высоком уровне глюкозы, что усугубляет гипергликемические эффекты инсулинопении. Также при низком уровне глюкозы секреция глюкагона слишком мала, что может спровоцировать фатальную гипогликемию.
Глюкагон, давно забытый игрок в гомеостазе глюкозы и СД2, недавно занял в нем центральное место. Впечатляющий вывод о том, что полное разрушение β-клеток стрептозотоцином не приводит к гипергликемии у мышей, у которых рецептор глюкагона был удален генетически, в то время как у мышей дикого типа после удаления β-клеток развивается тяжелый диабет, подчеркивает роль глюкагона в гомеостазе глюкозы. Поскольку экспрессии рецептора глюкагона в печени достаточно для развития тяжелого диабета у мышей с нулевым рецептором глюкагона и отсутствием функциональных β-клеток, подавление индуцированной глюкагоном выработки глюкозы в печени может быть хорошей мишенью для терапии СД2.
Было предположено, что метформин, широко используемый для лечения СД2 (особенно у пациентов с ожирением), снижал уровень глюкозы в крови за счет противодействия действию глюкагона. Это, по-видимому, опосредовано снижением клеточного метаболизма, что приводит к ингибированию аденилатциклазы и продукции циклического АМФ и, таким образом, снижает глюконеогенез в печени. Другие стратегии снижения действия глюкагона включают уменьшение высвобождения глюкагона из α-клеток поджелудочной железы и блокирование стимуляции глюкагоном выработки глюкозы печенью. Действительно, антагонисты рецепторов глюкагона улучшают гликемию при СД2, а миметики глюкагоноподобного пептида 1 (ГПП1) и ингибиторы дипептидилпептидазы 4 (ДПП4; фермент, инактивирующий ГПП-1) улучшают гомеостаз глюкозы, по крайней мере, частично, за счет снижения уровня глюкагона в плазме. Снижение выработки глюкозы печенью также может быть одной из причин, по которой можно быстро достичь отличного контроля над диабетом (до существенной потери веса) с помощью очень низкокалорийной диеты. Поэтому срочно требуется лучшее понимание механизмов, регулирующих секрецию и действие глюкагона, как в норме, так и при заболевании, и того, как эти механизмы могут быть терапевтически нацелены на СД2.
Можно ли обратить дисфункцию β-клеток при диабете 2 типа?
Группа проспективных исследований диабета в Великобритании (UKPDS) продемонстрировала неумолимое снижение функции β-клеток со временем, независимо от того, имеется ли диетический контроль, лечение инсулином или сульфонилмочевиной. Ключевой вопрос заключается в том, что вызывает этот спад и можно ли его обратить вспять.
Сообщалось об улучшении секреции инсулина после интенсивного лечения инсулином, а очень низкокалорийная диета может улучшить действие инсулина, функцию β-клеток и гомеостаз глюкозы у пациентов с СД2 . Таким образом, возможно некоторое восстановление нарушенной функции β-клеток при СД2, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
Современные фармакологические методы лечения также улучшают гликемический контроль при СД2 за счет увеличения секреции инсулина. К ним относятся препараты сульфонилмочевины, которые действуют путем закрытия КАТФ-каналов. Препараты, имитирующие или усиливающие действие гормонов кишечника, известные как инкретины, также усиливают секрецию инсулина. Глюкагоноподобный пептид-1 (ГПП-1), например, высвобождается из кишечных L-клеток в ответ на присутствие пищи в кишечнике и, подобно другим инкретинам, потенцирует секрецию инсулина при стимулирующих концентрациях глюкозы, но не при низком уровне глюкозы. Это делает GLP-1 привлекательной терапевтической мишенью, поскольку он усиливает секрецию инсулина только в ответ на прием пищи, когда это необходимо, а не в промежутках между приемами пищи, когда это может увеличить риск гипогликемии. Таким образом, в настоящее время широко используются миметики GLP-1 и ингибиторы DPP4. Они высокоэффективны в повышении секреции инсулина и поддержании гомеостаза глюкозы у пациентов с СД2, и они не вызывают увеличения веса и риска гипогликемии, связанного с терапией инсулином и сульфонилмочевиной. Тем не менее были подняты вопросы относительно долгосрочной безопасности терапии на основе инкретинов: в частности, нецелевое воздействие на протоковые клетки экзокринной части поджелудочной железы может увеличить заболеваемость панкреатитом, потенциально приводя к раку поджелудочной железы. Ведутся споры о том, оправдан ли потенциальный риск значительными преимуществами препаратов на основе инкретинов.
Недавние исследования показали, что операция обходного желудочного анастомоза быстро восстанавливает гомеостаз глюкозы у пациентов с СД2 до существенной потери веса, связанной с этой процедурой. Одним из объяснений этого замечательного открытия является то, что операция приводит к увеличению секреции GLP1 и связанному с этим увеличению высвобождения инсулина. Следовательно, хирургическое шунтирование желудка может быть эффективным хирургическим методом лечения СД2.
Где мы можем ожидать прогресса в нашем понимании отказа β-клеток при диабете 2 типа?
Как всегда, исследования СД2 являются динамичной областью, и много энергии направлено на понимание изменений в функции β-клеток, связанных с диабетом. Основная причина нарушения связи между стимулом и секрецией при СД2 остается неясной, и явно необходимы дополнительные функциональные исследования с использованием островков, выделенных у людей с СД2. В настоящее время внимание вновь обращено на дедифференцировку β-клеток с использованием мышиных моделей и на то, как это можно предотвратить или обратить вспять, а также на степень, в которой другие островковые клетки могут быть индуцированы для дифференцировки в β-клетки. Роли глюкагона при СД2 также уделяется значительное внимание, и особое внимание уделяется усилиям по улучшению стратификации фенотипов заболевания в генетических исследованиях. Недавние терапевтические разработки также намекают на возможность восстановления эндогенной функции β-клеток, хотя долгосрочная стабильность, безопасность и эффективность этих подходов еще не известны. Мы с нетерпением ждем результатов всех этих исследований.
Комментариев нет:
Отправить комментарий