Битва за гомеопатию (мой перевод)

http://hpathy.com/homeopathy-papers/rationality-and-homeopathy-taking-stock-in-stormy-times/ 

Рациональность и гомеопатия – подводя итоги в бурные времена 

Ralf Jeutter 

Абстракт 

В центре этой статьи – вклад К. Геринга в развитие гомеопатии. Рассматривается рациональная традиция по сравнению с более умозрительной и духовной традицией. В то же время обращается внимание на бессмысленные атаки так называемых скептических критиков на гомеопатию в Англии в течение нескольких последних лет и поднимается вопрос, как могут хорошо подготовленные гомеопаты в настоящее время отразить эти атаки. 

Это отредактированная версия лекции, прочитанной автором на Ганемановском симпозиуме в марте 2009 в Карлсруэ (Германия). 

Но кто тогда поможет нам выбраться из этой могилы?

 К. Геринг 

Когда организаторы симпозиума предложили мне эту тему , имелось в виду, что она будет историко-критической, чисто академически-философская лекция о линии развития от Ганемана к Герингу и Кенту. Был подготовлен обзор, нацеленный на облегчение понимания гомеопатии, какой она была однажды задумана и построена. Конечно, были доступны многие такие обзоры, и они появляются весьма регулярно. Но это не аргумент против того, чтобы добавить еще один, потому что каждый гомеопат в каждом поколении сталкивается с этой задачей. В гомеопатии нет ничего нового (не смотря на противоположные заявления в некоторых кругах). Основы всегда те же самые, но все же один особенный факт следует иметь в виду: единственная новая вещь в каждом поколении гомеопатов – восстановление того, что выдержало испытание временем. Один историк недавно пришел к выводу, что разница между воспоминанием и историей только в том, что последняя основана на фактах (Snyder, T. 2009), а в эти дни наша традиция кажется основанной больше на воспоминании, чем на истории. Йозеф М. Шмидт напоминает нам:

Из всех систем медицинской практики, появившихся в истории медицины к концу 18-го и в начале 19-го столетия, гомеопатия единственная все еще может сегодня оглядываться на непрерывные традиции своего практически-терапевтического применения и все еще имеет повсюду своих приверженцев

(Schmidt, 2007).

И в наши дни еще более насущно, чем когда-либо, отредактировать и представить все те материалы, которые, как сокровище, лежат неиспользованными и неисследованными во множестве архивов. Из этого следует, что ценно, желательно, подходяще, да просто необходимо понять оригинальную конструкцию гомеопатии. Кажется, что это более чем что-либо другое, стало спорным вопросом в нашей профессии: на мой взляд, этого не могло быть, если бы гомеопатия на самом деле была четко определенной дисциплиной и не опиралась на устаревшие и причудливые убеждения или на противоположные мнения.

Пока эта статья готовилась, многое произошло на гомеопатической сцене Англии. Коллега из Канады описал это как ощущение при попадании в центр «урагана». Такой ураган вовсе не является чем-то новым в гомеопатии. Как и в музыке, здесь доминирует принцип «da capo» – «сначала»: постоянное повторение становится запоминающейся темой. Если в этом нет ничего нового, то существует цель или контекст, в котором это старое и все такое знакомое можно увидеть. Некоторое время британские гомеопаты были под сильным давлением, что не только заставило их мобилизовать все ресурсы, доступные для сохранения их профессиональной ниши, но также потребовало от них переосмысления базисных принципов гомеопатии для того, чтобы увидеть, что из них выдержит испытание рациональной критики.

Короче говоря, то, что было задумано как чисто гомеопатическое исследование, должно было учесть и политические аспекты нашей профессии, которые не могут игнорироваться дальше. Спокойные гомеопатические раздумья и честная трудная работа существенно нарушены за последние 18 месяцев. Девиз Геринга доминировал на протяжении этого времени:
«Необходимо делать то, что требует время. Теперь время сражаться».

 Константин Геринг находится в центре этого рассмотрения (неизменно на фоне Ганемана). Им обоим противопоставляется Кент. 

Da capo №1: После подъема спад?

Не так давно гомеопатия в Великобритании процветала, подобно тому, как это было с гомеопатией в Америке в конце Х1Х в. Теперь, кажется, атмосфера кризиса опустилась на нашу профессию, задев при этом материальные аспекты, такие, как вопрос о том, как прожить на гомеопатический заработок, и вопросы, касающиеся легитимности гомеопатии как самостоятельной отрасли. Атаки на гомеопатию хорошо скоординированы и нацелены на все общественные аспекты гомеопатии (Monbiot, 2003): регулирование нашей профессии, доступность гомеопатических лекарств в магазинах здорового питания, обучение гомеопатов на университетских официально признанных курсах и особенно доступ к гомеопатическому лечению через NHS (государственную службу здравоохранения). Начиная с 2005 расходы NHS на гомеопатическое лечение упали почти на 50 % (с 593 тыс. фунтов в 2005 до 321 тыс. фунтов в 2007) – сумма, составляющая не более 0,006 % от всего лекарственного бюджета NHS. Прославленный и упрочившийся гомеопатический госпиталь закрыт в апреле 2009, а наиболее престижный гомеопатический госпиталь, принадлежащий NHS, Королевский лондонский гомеопатический госпиталь (возглавляемый официальным врачом королевы), борется за свое выживание. Хотя гомеопатия закреплена в уставе NHS с самого начала существования этой организации, ее дальнейшее существование в рамках этой государственной службы оказалось сейчас под серьезной угрозой. Здесь не подходящее место подробно обсуждать или характеризовать оппозицию гомеопатии в Великобритании. 

Актуальны в этом контексте обвинения, выдвигаемые против гомеопатии, которые все слишком знакомы и повторяются до отвращения в истории гомеопатии:

• Нет доказательств, что гомеопатия работает.
• Гомеопатия опасна, может привести к летальному исходу, даже потенциально убийственна в широком масштабе (Гуфеланд говорил о «могилах пациентов, да и человечества», и те, кто практикует ее, являются либо торговцами эффекта плацебо, либо циничными шарлатанами, которые эксплуатируют и вводят в заблуждение легковерную публику).
• Гомеопатия не научна, даже антинаучна.
• Гомеопатия руководствуется только идеей финансовой выгоды (см. L. Milgrom в ссылках).
• Некоторые из этих пунктов (особенно 2 и 4) настолько смехотворны, что легко согласиться с Герингом, когда он пишет: «Почему мы должны по-прежнему бояться быть высмеянными», особенно если наши оппоненты выставляют себя так бесстыдно на посмешище. Но, к сожалению, наши оппоненты перестанут изо всех сил нападать на гомеопатию, только если она будет уничтожена или, напротив, добьется успеха и займет свое место в медицине. Ситуация, которую описывал Геринг много лет тому назад, не очень отличается от той, которой мы должны противостоять в эти дни.

Но публика просто наблюдает за нашими диспутами. Когда известный доктор говорит (есть такой доктор и у нас в Великобритании – R.J), вся страна слушает. С другой стороны, Archiv читают десяток профессиональных гомеопатов, прежде чем доктор его откроет. Должны ли мы делать вид, что не видим истину, и позволить противникам всех запутать, только потому, что наши коллеги так делают (op.cit., vol.2, p.445).

Сегодня не только публика, но и большинство коллег пассивно наблюдают за битвой за гомеопатию – возможно, из-за страха нападок на них лично, чтобы не стать мишенью подобно тем, кто решился поднять свой голос против нынешних ортодоксов. Другая причина молчания, я чувствую, в том, что многие потеряли свою собственную уверенность относительно гомеопатии. Основы пошатнулись, наша собственная традиция не знакома многим современным гомеопатам. По крайней мере, в Англии гомеопатия стала уязвима. Одна из причин этого вполне может заключаться в том, что в наши дни многие гомеопаты с трудом могут эффективно защищать гомеопатию.

Есть такие аспекты нападок на гомеопатию, к которым необходимо отнестись серьезно и они заслуживают обсуждения, особенно утверждение, что гомеопатия ненаучна, а вместе с этим обвинение в том, что гомеопаты уклоняются от интеллектуальных споров. Совсем недавно в одной из достойных британских газет появилась статья, в которой гомеопатия характеризуется как «противоположность науке». Нормально, что читатель задал вопрос, что значит «противоположность науке»? Ответа не последовало. Отсюда ясно, насколько ленивыми могут быть сегодня наши оппоненты с нашего позволения. Им достаточно сказать «наука» и постулировать, что гомеопатия нечто противоположное. Это черно-белый мир. 

Da capo №2

Это касается того, как мы взаимодействуем с нашими оппонентами. В этой области также ничего не изменилось, аргументы за и против гомеопатии хорошо известны и повторяются в течение последних 200 лет. Все, с чем мы сталкиваемся сегодня, уже встречалось раньше. Ничего нового, все повторяется, и все же мы не можем «войти дважды в одну и ту же реку». Следовательно, мы тоже должны взяться за дело, настаивать на нашей рациональности и терпеливо отражать аргументы наших оппонентов.

Наша профессия может выиграть, если будет относиться к оппонентам серьезно, потому что так называемые ганемановские гомеопаты сами находятся сегодня в курьезной позиции: с одной стороны, они оказываются беззащитными перед атаками ложных скептиков (тех, кто выставляет себя великим защитником рациональности и кто имеет мало общего с подлинными скептиками, которые, прежде всего, поддерживают скептическое отношение, а не уверенность, следуя великой традиции Дэвида Юма), а с другой стороны они сталкиваются с некоторыми скандальными теориями и практикой «современных» гомеопатов. Часто сложнее иметь дело с последними, потому что с ними обнаруживается меньше точек соприкосновения, поскольку рациональная медицина озабочена больше действиями так называемых скептиков. Нападки извне предоставляют возможность критически пересмотреть вопрос нашей идентичности как гомеопатов, посмотреть на нашу профессию глазами наших критиков, как бы слабовидящее или слепы они не были, и решить, что остается, как только мы подвергаем гомеопатию этой проверке.

В центре этой статьи – рациональность в гомеопатии. Рассматривая грубые нападки против гомеопатии как ненаучные и иррациональные, следует исследовать как гомеопатическую традицию рациональности, так и иррациональность, если мы хотим серьезно отразить атаки.
Всякий, кто заботится о деле Ганемана, должен быть возмущен тем, что гомеопатов обвиняют (те, кто думает, что они могут выносить окончательное решение по вопросу, что такое наука и что такое медицина) в принадлежности к лагерю шарлатанов. Геринг называл их «миром рационалистов, которые знают все», в то время как современный критик ложных скептиков называет их «новые фундаменталисты» (Л. Милгром). Эти новые фундаменталисты считают себя последним оплотом разума в мире, погружающемся в иррациональность, и гомеопатия при этом представляется им как выражение этой иррациональности. Те, кто критикуют гомеопатию с точки зрения интеллекта, усматривают в ней умышленное ретроградное движение, которое сбивает с толку платежеспособных клиентов заманчивыми ритуалами (это ведь только вода!), не дает никаких разумных доказательств и, подобно картам таро, астрологии и гаданию на чайных листьях, коренится в магическом мышлении, пытаясь заполнить вакуум в духовном смысле. Таким образом, мы все оказываемся, в глазах наших критиков, в сговоре с духовными целителями и шаманами. Критики делают все, чтобы заретушировать историю медицины, для того чтобы удалить даже малейшие следы рациональности в гомеопатии.

В качестве примечания для связи со следующим разделом следует здесь отметить, что часть ежедневно занятых критикой не знают критикуемый предмет. Позиция величественного презрения совершенно очевидно не позволяет им ознакомиться с тем, что они осуждают (Alderson, 2009). Недавно один из ведущих критиков гомеопатии в Великобритании перепутал миазмату (малярию) с миазмами (Goldacre, 2008), подчеркивая безнадежно устаревший характер гомеопатии. Он не знал, что отстал на 170 лет от Геринга, который в конце 1830-х написало, что «пресловутое болото миазмов», этот многоголовый болотный дракон […] принадлежит к царству сказок» (op.cit., Vol.1, p.391).

Da Capo 3: Научная природа гомеопатии

Ганеман называл гомеопатию «рациональным искусством исцеления» или "истинным рациональным искусством исцеления" (потому что на право называть так свое занятие претендовали аллопатические коллеги Ганемана). Ганеман хотел лечить согласно «ясным принципам» (пар. 3 «Органона») и поставить гомеопатию на прочный фундамент наблюдений и экспериментов. Он построил мост к современной медицине, осудив ненаучную практику кровопусканий. Он стал одним из первых рациональных гигиенистов своего времени и предположил, что холера может возникать из-за микроорганизмов. Он был на переднем крае, указывая на «важность четких определений и однозначной номенклатуры» в области терапевтических агентов. Он настаивал на незаменимости подобранных индивидуально лекарственных трав. Ганеман подчеркивал необходимость «определить и дифференцировать случаи болезни на наиболее точном базисе" и, поступая так, не попасть под влияние спекуляций относительно их случая из-за догм обучения или суеверий, потому что знание болезни во времена Ганемана было очень ограниченным.

Ганеман хотел поставить использование терапевтических агентов на более рациональную основу по сравнению с тем, как это было принято в его время: или это было чисто случайно, как суеверие (докторина сигнатур) или «параэмпирическая непрофессиональная практика» (Schmidt, 2007). В руках Ганемана гомеопатия превратилась действительно в индуктивный метод, при использовании которого отвергали любые спекуляции, избегали теоретизирования и, кроме того, метод был нацелен на то, чтобы попытаться сделать практику медицины постижимой и воспроизводимой. Он только требовал от своих последователей, чтобы они строго следовали этому методу и чтобы они повторяли строго его практику. И это было связано по большей части не с авторитарным догматизмом, сектантскими заповедями или запретами на независимое мышление, а с установлением и соблюдением строгих научных стандартов. Ганеман всегда знал, как важно настаивать на строгой верности методу.

Геринг относился к соблюдению метода очень серьезно, так серьезно, на самом деле, что поставил метод выше человека, когда писал:

«Истинный ганемановский дух должен рассматривать все теории как ничто, включая и свою собственную, по сравнению с результатами чистого опыта» (op.cit. Vol.2, p.592).

Геринг был знаком с последними научными открытиями своего времени. Он очень интересовался зоологией, ботаникой, химией и физикой. Он никогда не сомневался, что вовлечен в научные поиски, практикуя и исследуя гомеопатию, и он отводил гомеопатии особенное место среди естественных наук, определяя ее специфическое отношение к ним. Сейчас это будет рассмотрено.

Гипотезы против эксперимента 

Геринг разграничивал формулирование гипотез, с одной стороны, и чистый эксперимент и наблюдение -с другой. Например, он подчеркивал важность гипотез для достижения научного прогресса. Он выделял те гипотезы, которые вели к дальнейшим открытиям, и те, которые «вели к ограничениям в дальнейших исследованиях». Последние он называл «парализующими» гипотезами и приводил как пример гипотезу, что земля плоский диск. 

Другой пример парализующей гипотезы в текущем научном дискурсе касается самой гомеопатии, когда критики бранят ее как неправдоподобную или маловероятную. Само по себе такое утверждение не содержит ни доказательства, ни какого-то аргумента против гомеопатии, это просто гипотеза, которая хочет прекратить все дальнейшие исследования (и это на самом деле предпринимается сейчас в Англии, где так называемые «ученые» заявляют, что все исследования в гомеопатии должны быть прекращены). Их кредо состоит в том, чтобы сделать «науку» единственным критерием в принятии решения относительно эффективности какого-то вмешательства, без определения того, что подразумевается под «наукой» (к этому добавляется, в основном, некритическое принятие двойного слепого рандомизированного исследования как золотого стандарта «доказательства» эффективности), не выясняя отношение между наукой и практикой. В этом контексте только иронично, что те, кто хочет остановить исследования, любят называть гомеопатов плоскими землянами.

Различие между гипотезой и экспериментом (наблюдением) соответствует, по мысли Геринга, различию между исследованием (теория) и практикой.

Если вы хотите получить результаты, то придерживайтесь эксперимента, если вы хотите объяснения и понимания, придерживайтесь предположений и гипотез. (op.cit. Vol. 1, p.351)

Гипотезы, следовательно, необходимы в силу научного характера гомеопатии, но они вторичны, когда дело доходит до практики. Вот точка зрения, которой придерживался и Ганеман, причем с еще меньшим уважением к теории, чем Геринга. 

Гомеопатия принимает болезненные явления в таком виде, в котором они сами себя выражают, и не навязывает насильственные гипотезы о них, она принимает эффекты лекарств такими, как они выражают сами себя и не навязывает насильственных гипотез о них, и на этой основе гомеопатия выбирает для каждого индивидуального случая болезни подходящее лекарство и не навязывает каких-либо гипотез насчет этого (op.cit, p.357).

Тот, кто стремится к правде и науке, должен привязать ремешком к своим ногам крылья гипотез; тот, кто хочет определенности и стремится достичь особенной цели, должен ходить в прочных ботинках эксперимента (op.cit., p.351). 

Это различие между гипотезой и экспериментом, практикой и теорией говорит о его представлении относительно связи между наукой и медициной: 

Как мыслители, которые хотят добыть золото, разрабатывают химию как побочный продукт, так доктора влияют на науки, потому что они ищут в них обоснование своей собственной науки, но они никогда не находят ее там и не могут найти. Наоборот, Ганеман, на основе своих собственных и независимых исследований, заложил основы, которые неизбежно приводят к революции в физике, химии, психологии и физиологии. (op.cit., 363)

Это противостояние в определенной степени соответствует различию между эмпиризмом и рационализмом, в силу чего последователи последнего отрицают абстракции и все, что нельзя наблюдать (название болезни!). По их мнению, абстракциям нет места в терапии. Только то, что нельзя наблюдать явно, данные и факты, должны играть роль на практике. Вместо абстракций, теория и логика, следующая за опытом, играют роль в наблюдениях и опыте. В этом случае, опыт наблюдения за пациентом, его симптомы и наблюдение за эффектами лекарств. Но эмпиризм сам по себе не создает науку. Это происходит только тогда, когда теория сопровождает эксперимент, как объясняет Карл Поппер: «Наблюдение всегда избирательно. Для него требуется близкий объект, определенная задача, интерес, точка зрения, проблема».

Определенная задача, интерес гомеопатии – перспектива, в которой рассматривается явление: проблема, которую формулирует гомеопатия сама перед собой, это излечение по принципу подобия, с минимальной дозой лекарства и при строгой индивидуализации каждого случая болезни. Гомеопатия становится наукой, формулируя проблему перед биологией, химией и физикой. Кроме того, она всегда имеет дело с индивидуальным случаем болезни и поэтому отдает должное рациональному принципу медицины, так как успешное лечение может быть в конечном счете назначено только индивидуально. 

Гомеопатия и наука 

Это заметно отличается от текущей преобладающей точки зрения, согласно которой медицина должна следовать исключительно за естественными науками, где лечебный эффект измеряется в среднем, в основном посредством «доказательства» с помощью так называемого мета-анализа. Однако у Геринга были совершенно другие идеи относительно взаимодействия между наукой и гомеопатией, которые вовсе не были антинаучными. То, что гомеопатия и наука связаны друг с другом, было для него несомненно. Он рассматривал гомеопатию как независимую часть науки. Это отношение, как его характеризовал Геринг 150 лет назад, то же, что и сегодня. Идет перетягивание каната, на одном конце которого – упорство гомеопатов, которые способны и должны доверять своему собственному методу, а на другом – мнение ученых, превращающих гомеопатический неясный механизм и ее неправдоподобность в аргумент против нее, вместо того чтобы увидеть, что это указатель на новую науку.

Цитата из Геринга:

"Опыт, который мы получаем в области искусства излечения, просеивается подобно тому, как крестьянин просеивает зерно, так, чтобы получить как можно больше чистого зерна. Потом можно начать анализировать материал с научной точки зрения, так чтобы его можно было представить другим наукам. Но другие науки не должны стать ситом, с помощью которого оценивается опыт. Меньше всего мы должны пытаться получить у других наук благословение нашего собственного искусства". (op.cit., p.660-661) 

И то же самое, только более кратко: 

"Искусство исцеления может прогрессировать только при объединении открытий, сделанных в гомеопатии и за ее пределами, но только если открытия в гомеопатии прогрессивны, и только они не несут опасность прогрессу. Не наоборот". (op.cit., Vol. 2, p.641) 

Теперь мы знаем, например, что этот метод предлагает меру для измерения эффективности терапевтического вмешательства. Просто трудно (без опоры на софистику) оспаривать лучшее состояние здоровья пациента после гомеопатического лечения (особенно когда это происходит не изолированно, а в тысячах случаев). Возражения против этого часто носят чисто теоретический характер и во многих случаях так непонятны, что не только не могут объяснить очевидный терапевтический успех, но более того, пытаются объяснить его с помощью чего-то еще менее понятного, чем терапевтический метод, о котором идет речь (например, эффект плацебо).

Определение ганемановской гомеопатии вытекает из описания ее собственной основы и терапевтического метода. Гомеопатия – техника, дисциплина, которая, на основе своей собственной практики и сопутствующей философии, обогащает науку, «так как гомеопатия», – как отмечает Геринг в различных местах, – «не исключает науку, но нуждается в ней» (цит. соч. Vol.1, p.104).

Харрис Л. Култер отметил, что гомеопатический метод разрешил проблему прувинга с помощью четкого определения первичных данных – индивидуальных случаев болезни, индивидуальных пациентов. Они описаны в мельчайших деталях и выдержали испытание временем, по меньшей мере, последних 200 лет. Хорошо наблюдаемый симптом является неизменным фактом, который был верен вчера и будет верен завтра. Однако эти методологические основы только тогда прочны, когда коллекция деталей собирается с большой точностью и таким образом, что отбрасываются все спекуляции.

Текучие, многообразные, постоянно изменяющиеся состояния болезни классифицируются в соответствии с гомеопатическими лекарствами, а не рассудочными, абстрактными, нозологическими категориями. Симптомы в гомеопатии имеют значение, потому что они связаны с определенным лекарством.

Более того, это знание накапливающееся, устойчивое и полностью соответствует определению рациональной медицины, которую Кэрролл Данхэм описывает следующим образом: Она имеет «способность бесконечно прогрессировать в каждом своем элементе без нарушения ее целостности». В целом, она всегда остается такой же, должна оставаться, но отдельные ее составляющие (например, материа медика, реперториум) способны вести к бесконечному прогрессу. Это еще один стандарт, в соответствии с которым истинная гомеопатия может быть измерена. Тот, кто думает, что он изменил основы, совершенно очевидно, просто не понял их. Прежде всего, связь между коллекцией данных, жизненными данными и терапевтическим использованием этих данных делает гомеопатию научной.

Столь же далеко идущим, разумным и мудрым был отказ Геринга комбинировать гомеопатию с религией и философией (см. op.cit., vol.2, p.661), или как он об этом сказал, «опираться калеке на слепого».

Da capo 4: Где гомеопатия отворачивается от науки

В современном мире гомеопатии не сложно обнаружить усилия скомбинировать гомеопатию с «интересными вещами», такими как философия или религия, обосновать гомеопатию на основе древнего индийского мышления, химии или систем классификации, заимствованных из биологии или ботаники, не говоря уж об алхимии, астрологии и т.д. 

На самом деле эти попытки ничего не добавляют к гомеопатии, они только расширяют ее в направлении спекуляций и формулирования гипотез. Более того, в подобных попытках гомеопатия выражает свое желание оказаться интересной, но вызывает только насмешки и становится подозрительной в глазах специалистов, которые могут очень быстро оценить, где связь между гомеопатией и их собственной областью специализации естественная и где искусственная.

Духовные гипотезы, «природа» и гомеопатия

Связь между гомеопатией и духовным, соответственно религией и философией, нашли свою временную кульминацию (или упадок) в писаниях Дж.Т. Кента (особенно в его "Лекциях по гомеопатической философии"). За счет такой комбинации была разработана гибридная форма гомеопатии, которая во многом отличается от ганемановской. Кент, следуя за шведским ученым, философом, христианским мистиком и теологом Эмануэлем Сведенборгом (1688–1772) установил связь между человеческим и духовным миром. Это мыслительный подход был некритично заимствован некоторыми современными гомеопатическими школами. Последняя вариации этого видна в концепции «параллельное Я», в которой устанавливается соответствие между царством животных (или, скорее, тем, что интерпретируется как царство животных) и человеческой психикой. Этот подход в то же время продолжает сентиментальный натурализм, который часто можно обнаружить в так называемой альтернативой медицине.

В этом случае принцип подобия расширяется безосновательно до концепции соответствия. Однако одно дело установить связь между двумя ясно определенными переменными (картина лекарства и картина болезни) с помощью наблюдения и эксперимента и другое – заявлять, что мы несем в себе элементы духовного, зоологического, минерального и ботанического миров, постулируя, что один уровень объясняет и исключает другой. Последнее нуждается в объяснении, которое является выдающимся и не может быть проиллюстрировано индуктивным методом.

То же самое с концепцией (в соответствии со Сведенборгом и Кентом), в которой природа человека определяется его волей и его любовью, и поэтому болезнь всегда начинается на глубочайшем духовном уровне и, следовательно, должна излечиваться, начиная с этого уровня. 

Это такая же негибкая концепция, как и концепция о конституции, и заметно отклоняется от более текучего понимания Ганеманом и Герингом того, как человек становится больным и как восстанавливается обратно до здорового состояния.

Следовательно, болезнь, по словам Сведенборга и Кента, является выражением или, скорее, отражением, недостатков в человеке. Человек слаб в своей воле и понимании. Именно недостаток понимания ведет к болезни. Болезнь становится медицинской и моральной проблемой, но при этом вторая является причиной для первой. Отсюда остается малый шаг до того, что Сьюзен Зонтаг описывает как создание болезней как метафор. Болезнь становится выражением образа жизни и является, возможно, наказанием за моральные преступления (это знакомый дискурс в литературе о СПИДе и раке). В этом контексте виноватой оказывается иррациональность, что действительно является суеверием. Это не значит, что это ошибочно с более высокой точки зрения (скажем, в астральном плане). Дело в том, что мы просто не можем знать об этом, и это, очевидно, лежит за пределами того, что мы можем сказать и узнать. Это, определенно, лежит за пределами гомеопатической практики.
Словарь Кента однозначен с этой точки зрения: 

"Во всем своем опыте, даже если вы успели состариться,  вы найдете, к сожалению,  множество гомеопатов среди тех, кто не признает  Божественный порядок. Вы найдете среди них ложную науку и эксперимент, отсутствие мыслей о цели, порядке или пользе". (Лекция 10.)

В мире Кента предположение о предопределенном порядке и цели стоят на первом месте, а наблюдение и эксперимент подтверждают их. По Герингу и Ганеману порядок возникает из наблюдения и эксперимента.

Это мнение объясняет, почему Кент сжимает научный и этический закон в один. Это процесс, который не только ведет к догматизму, но также протекает за пределами научных исследований (например, в утверждении, что любая форма контрацепции предотвратит успешное лечение хронических болезней – Лекция 2). Здесь есть параллель с тем, что Бертран Рассел называл «новой теологией сердца», когда писал о Жан-Жаке Руссо. Рассел говорит, что она

"освобождает от аргументов, она не может быть опровергнута, потому что она не претендует на доказательство своей точки зрения. В конечном счете, единственная причина для ее принятия заключается в том, что она позволяет нам предаваться приятным грезам" (Russell, 2004, p.631).

И с концепцией миазмов происходит тоже что-то очень отличное от Ганемановского понимания миазмов как инфекционных болезней (что-то, что, несмотря на изъяны в деталях, может все еще сочетаться с современным медицинским пониманием). В руках Кента они стали выражением человеческих пороков, да и «первородного греха» – так он воспринимал псору.

Приравнивание псоры к «первородному греху» подразумевает неестественное состояние человека («человеческая раса, распространившаяся по поверхности земли, не намного лучше, чем моральная проказа»), и специфическую роль, которую гомеопатия играет при этом – именно терапевтическое вмешательство, которое может обратить статус морального разложения человека. Ни Ганеман, ни Геринг никогда не предполагали, что гомеопатия на это способна (или должна быть способна).

В ходе этого процесса гомеопатия стала более сентиментальной, когда речь идет о ее взгляде на природу. Когда мы смотрим сегодня на современные прувинги животных, возникает идея, что все животные благотворные, что существует гармоничное соответствие между нами и ими, комменсализм, который предполагает, по-видимому, что животные существуют здесь для того, чтобы исцелить нас. В то же самое время нам нравится заниматься анторопоморфизмом и думать, что мы можем видеть соответствие также с нашей стороны. Все животные наделены теперь человеческими чертами.

Нам нравится видеть себя в роли преступника, который покинул пределы природы и наносит ущерб природе, который является необратимым. Ни Ганеман, ни Геринг так не думали. С их точки зрения, мы в состоянии, особенно как гомеопаты, сделать лучше (просто имитируя), чем природа.

Самое печальное – это те врачи, которые разглагольствуют о целительной силе природы и относятся к ней с каким-то благоговением, падают ниц перед этим жупелом, пораженные страхом, который стал весьма модным, хотя Ганеман тщательно исследовал его и назвал поддельным. (op.cit., Vol.2, p.689) 

"Но какое преимущество имеет в этом случае человек над природою! Сколько тысяч искусственных болезненных сил представляют ему лекарства, распространенные по всему лицу земли". ("Органон", пар. 51).

"...врачи старой школы приняли себе за образец грубые, инстинктивные усилия природы… они соображались единственно с силою самосохранения, присущею нашему организму, действующею при болезнях, предоставленных своему естественному течению, с силою чисто органическою, действующею только по органическим законам, следовательно, неразумною…(Введение, 5-й "Органон").

Оппозиция простым любителям природы, с одной стороны, и разрушителям природы с их искусственными лекарствами не существует как таковая в мире Ганемана и Геринга.
Можно предположить, что неопределенность, не предсказуемость, кажущаяся анархия целительной силы природы, не укладываются в концепцию рационального искусства исцеления, которое, прежде всего, нацелено на определенность, особенно тогда, когда дело доходит до применения ее собственного метода.

Сентиментальность и морализаторство доминировали у Кента и его последователей.
Гомеопатия, в глазах Ганемана и Геринга, является артефактом и в этом ее достижение. Именно неестественное имеет цену в гомеопатии.

Гомеопатия, в соответствии с Ганеманом, не укладывается в современные тренды, не вписывается ни в позитивистскую науку (мир «мира рационалистов» и ложных скептиков), ни в мир комплиментарной и альтернативной медицины и их некритичного восхищения всем «естественным».

Итак, кто тогда поможет нам выбраться из могилы?

В этой статье я пытался подчеркнуть рациональную традицию в гомеопатии и противопоставить ее другой традиции, которая очень популярна в эти дни и которая видит себя подвергшейся обвинениям в ненаучности, даже антинаучности. Трудно защищать последнюю традицию от этих обвинений, потому что она представляет собой отклонение от оригинального метода, как на практике, так и в теории. Ганеман разработал элементы медицинской практики, которые не только удовлетворяют требованиям современной науки, но ставят перед ней вопросы и вынуждает ее найти ответы, рассматривая проблемы в новом свете. Другая традиция уклоняется от проверки, устанавливая метафизические связи, которые противоречат (возможно, это намеренный конфликт) принятым на сегодняшний день научным знаниям. Эта традиция невосприимчива к рациональным аргументам и провоцирует непонимание и, следовательно, гнев у тех, кто видит в этом выражение спекулятивной произвола, которому нет места в современной медицине.

Итак, как нам следует искать выход из могилы? Ответ для тех, кто знает Ганемана, ясен: следуй за его принципами, и следуй им близко. Ганемановское требование поступать так сейчас наиболее насущно, чем когда-либо.

Ralf Jeutter Ph.D. RS Hom практикует и обучает гомеопатии в Брайтоне и Лондоне. Он преподает в Манчестере (Великобритания) и в Институте клинических исследований в Мумбае и Пуне, Индия.http://www.thehomeopath.org.uk
Integral Clinic, 2 Wilbury Crescent, Hove BN3 6FL T.01273 775559

Литературные источники:
Alderson, W. Halloween Science. The truth about Trick or Treatment by Simon Singh and Edzard Ernst, 2009 [загружается с адреса http://www.homeopathyworkedforme.org/#/halloweenscience/4533482584]
Campbell, A. Homeopathy in Perspective. A Critical Appraisal, London 2008.
Classen, C. (Hrsg.) Hahnemanns Organon der Heilkunst. Studienausgabe für die Praxis (2nd edition),Stuttgart 2002.
Coulter, H.L. Divided Legacy, Berkeley 1982.
Godacre, B. Hot Foul Air [см. http://www.badscience.net/category/complementary-medicine/homeopathy/]
Gypser, K.H. (ed.) Herings Medizinische Schriften in drei Bänden, Goettingen 1988.
Kent, J.T. Lectures on Homeopathic Philosophy ,New Delhi [n.d.] (Индийское издание).
Milgron, L. Homeopathy and the New Fundamentalism: A Critique of the Critics, The Journal of Alternative and Complementary Medicine, Vol. 14, Number 5, 2008, pp. 589-594.
Monbiot, G. Invasion of the Entryists, 2003 [см. http://www.monbiot.com/archives/2003/12/09/invasion-of-the-entryists/
[Это хорошее введение в широкий контекст оппозиции к гомеопатии, и неортодоксальный во всем]
Russell, B. History of Western Philosophy, London 2004.
Snyder, T. Holocaust: The Ignored Reality, The New York Review of Books, July 18, 2009, pp.2-3.
Schmidt, J.M. Samuel Hahnemann’s Concept of Rational Therapeutics: Principles and Problems.Journal of the Liga Medicorum Homoeopathica Internationalis Vol. 4, No. 9 1992, pp.13-21
Sonntag, S. Illness as Metaphor, New York 1978 (first edition).
Treuherz, F. The Origins of Kent’s Homeopathy, in: Journal of the American Institute of Homeopathy,Vol. 77, No 4, 1984.