Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 68 здесь.
(Перевод З. Дымент)
Глава 69. Жизнь в Париже — История, рассказанная бывшим пациентом Ганемана — Переписка между доктором Балогом и Ганеманами
Следующий отчет о Ганемане появился в Allgemeine hom. Zeitung за 20 ноября 1837 г.:
«Доктор Самуэль Ганеман в Париже
Под этим заголовком в German General Gazette за пятницу, 6 октября 1837 г., автор, подписавшийся "Bn", дает врачам-гомеопатам весьма желанный отчет об этом выдающемся человеке, которому мы обязаны столь многим великим и важным в медицинской практике.
Редактор считает своим долгом сообщить читателям все, что имеет отношение к Ганеману, тем более, что даже в Германии имеется очень мало информации об основателе гомеопатии; и поэтому он полагает, что не совершает ошибки, размещая в Gazette» сведения о Ганемане, которые уже были, опубликованы, но не были замечены всеми ее читателями.
Ганеман живет на Rue de Milan, № 1. Место красивое и обстановка приятная, такая, какая ему всегда нравилась.
Внешний вид Ганемана остался почти таким же, как и прежде, ни Париж, ни старость не оставили на нем никакого заметного следа; и следует предположить, что его умственная и телесная деятельность будет сохраняться с необычайной силой и жизненностью в течение необычайно длительного периода.
Трудно решить, так ли велика его аудитория офисных пациентов, как утверждают некоторые, сожалеющие о том, что его преклонный возраст вынужден уступить перед неосуществимыми усилиями, или же мы можем поверить менее восторженной части людей, которые утверждают, что он имеет избранный круг пациентов из числа высших чинов, но можно с уверенностью сказать, что прихожая его кабинета всегда заполнена и что вновь прибывшему приходится часами ждать, пока наступит его очередь, чтобы его приняли.
Ганеман никогда не отказывается от тщательного обследования пациента, которое он так настоятельно рекомендовал, и каждый из них, таким образом, занимает больше времени, чем в кабинетах других врачей. Примечательно, что теперь он также посещает пациентов в городе.
Раньше он был мало склонен к таким визитам. Забота о своем здоровье, которому постоянное сидение могло слегка угрожать, должна была побудить его заняться такими упражнениями.
Однако масштабы этого признания со стороны публики нереальны, если это касается оценки научной точки зрения на гомеопатию в целом и ее отношений с гомеопатической медицинской общественностью в частности.
Величайшее значение для соперничающих и спорящих сторон и тенденций в гомеопатии имеет то, что автор, по-видимому, вообще не склонен прислушиваться к дополнительным фактам и инструкциям, предлагаемым ему, с большей или меньшей осмотрительностью, для длительного периода лечения, приверженцами его доктрин.
Он умеет решительно держаться за истину не только своих общепризнанных фундаментальных положений, но и за отказ от старой патологии, и особенно нозологии (характерная черта ганемановской практики); словом, он знает, как защититься от обычных способов лечения болезней и, особенно, от всякого начинания на основе старой школы.
Здесь не место, а у меня и нет цели критиковать различные стороны гомеопатии, и поэтому мы должны опустить важность причин, которые делают его величайшим научным реформатором, известным в истории.
Но здесь можно заявить, что вопрос далек от решения обычными так называемыми научными аргументами, которые появляются уже в избытке в гомеопатической литературе, и что в энергичном, но это не значит ненаучном следовании ганемановским принципам есть место для исследований, которые еще не были предложены и абсолютно не поддаются исчислению по своим результатам.
К сожалению, у этой партии сейчас есть только один важный представитель в лице самого Ганемана, хотя к этому числу можно добавить и Беннингхаузена. (Если к представителям этой партии причислить мирян от медицины, то их гораздо больше. — Ред.)
В любом случае следует сожалеть о таком небольшом количестве профессионалов, и это можно объяснить только недостаточной проницательностью врачей в отношении огромной важности вопроса и очень большими трудностями в практике этой профессии. (Может, не в этом настоящие причины? – Ред.)
Горячее рвение Ганемана в этом деле и яростное сопротивление его врагам все еще такие же, как и раньше.
Продолжение «Хронических болезней» Ганемана представляет собой доказательство его непрестанной деятельности в достижении цели, которую он так долго преследовал (Третий том, второе издание).
Эта работа тщательно выполнена собственноручно Ганеманом с огромным усердием. Достаточно одного взгляда на последний (третий) опубликованный том, чтобы убедиться в тщательной и основательной систематической разработке материала и решительного продвижения к цели.
Если Ганеману помешают завершить эту чрезвычайно важную работу, второе исправленное издание которой сейчас находится в стадии публикации, это будет большой потерей для человечества, хотя многие, похоже, не желают это признавать.
Завершение плана, уже обещающего быть успешным, будет иметь величайшее значение для доктрины Ганемана.
Этот план заключается в строительстве в Париже огромной больницы, которая будет находиться под его наблюдением и руководством, а врач будет назначаться им самим.
Здесь будет найдена возможность проверить в большом масштабе то, что по отдельности сообщается со многих сторон о блестящих результатах гомеопатии.
Каким бы ни был результат, наука можно завоевать только таким предприятием, и каждый врач, ищущий истину, какой бы школе он ни принадлежал, должен от всей души желать скорейшего продвижения этого плана. - -Bn».
*****
Ниже приводится отчет о том, как Ганеман лечил пациента в 1837 году.
Под заголовком «Воспоминания о Ганемане» в журнале Medical Advance за апрель 1893 года дан отчет о презентации пациента Ганемана студентам Медицинского колледжа Геринга в Чикаго 23 февраля 1893 года.
Имя этого джентльмена — Джон Б. Янг из Клинтона, штат Айова.
Его перевезли из Пейсли в Шотландии в Париж и поместили под опеку Ганемана, когда Джону было двенадцать лет.
Ранее он болел два года, и врачи отказались от него, но милосердная дама короткими переездами отвезла его в Париж.
— Вы поехали из Лондона в Париж?
— Да, я поехал из Лондона в Париж.
— Когда вы приехали в Париж, вы пошли к Ганеману или Ганеман пришел к вам?»
— Он пришел ко мне на второй день после моего приезда и провел осмотр, который длился около полутора часов.
— Он вас раздел?
— Да, мне нужно было лечь. Он обследовал меня более тщательно, чем когда-либо прежде или после этого!
Доктор Аллен: «И все же говорят, что Ганеман был симптоматологом и обычно назначал лекарства по симптомам и редко проводил медицинский осмотр».
Мистер Янг: «Он заставлял меня считать один, два, три и т. д., до ста, прикладывал инструмент к моей груди и делал то же самое с моей спиной, и он стучал по моей груди больше, чем врачи прежде. Он сказал, что знает, что я пришел к нему вовремя и он сможет меня вылечить».
— Он дал тебе много лекарств?
— Не так уж и много, я думаю, что поначалу я принимал лекарства примерно четыре раза в день, включая то, что я принимал на ночь.
— Какое у вас сложилось впечатление о Ганемане?
— Первое впечатление на мое сознание, когда я увидел его, заключалось в том, что его лицо светилось. Мне показалось, так сказать, что это был божественный человек, в его внешности была божественность. Он, несомненно, был хорошим человеком, и мне сообщили, что он часто, когда давал лекарства, говорил своим пациентам, что он всего лишь инструмент, что он сделал все, что мог, и тогда они должны обратиться к Богу за благословением.
— В то время в кабинет Ганемана приходило много пациентов, и каков был размер его кабинета?
— У него была очень большая комната, и когда я был там, он около двух часов встречался с пациентами для консультациями. Обычно в любое время в его кабинете, когда я был там, находилось шестьдесят или более пациентов.
— Были ли в то время иностранцы, пришедшие к Ганеману?
— О, их было много. Я познакомился со многими его пациентами. Я был там довольно долго, и там были пациенты из Америки, Германии, России, а также некоторые из моей страны, и они были там со всех концов света, и было очень много тех, кто говорил мне так, что они не обращались к Ганеману до тех пор, пока не достигли последней стадии болезни, когда от них отказался их постоянный врач.
Они явились к Ганеману, когда, как и я, почти распрощались с жизнью, так что для меня это больше походило на место, где творились чудеса, чем на любое место, где я когда-либо бывал, и множество пациентов он привел от смерти к здоровью.
— В конце концов он вылечил вас?
— Да, я вернулся домой сильным.
— Как долго вы находились под его опекой?
— Около девяти месяцев. Есть одна вещь, которую я хотел бы о нем сказать.
Конечно, я был обязан мисс Стерлинг за то, что меня отвезла в Париж и поместила под его опеку, и перед самым отъездом из Парижа она хотела расплатиться с доктором Ганеманом, и, конечно, при обычных обстоятельствах это был бы большой счет, который она должна была бы оплатить.
Ганеман отказался выставить счет, а когда она настаивала, он сказал:
— Мадам, вы думаете, что у Вас больше доброжелательности, чем у меня? Вы полагаете, что Вам пришлось взять на себя все хлопоты, тревоги и расходы, чтобы привезти его из Пейсли и что я должен взимать плату за что-либо? Полагаю, он получил подарок, который стоил больше, чем счет.
Так он отнесся к этой женщине. Г-жа Ганеман, молодая жена, была там, чтобы помочь. Это было в 1837 году. Меня посадили на диету, специальную диету, утром и вечером.
У меня была детская еда; то есть хлеб, молоко и сахар.
Хлеб нарезали небольшими кусочками, заливали кипяченым молоком с сахаром и давали немного постоять, чтобы он стал мягким, и я ел его утром и вечером.
Все стимуляторы были запрещены.
Он отдал заказы на мою еду. Н
е знаю, стоит ли раскрывать его личные дела, но я собирался сказать, что Ганеман был заядлым курильщиком.
Я много раз видел, как его молодая жена набивала ему трубку».
*****
Следующее сообщение появилось в Volksblatter доктора Вархольда за 1838 год:
«Доктор Самуэль Ганеман в Париже
Доктор Пауль Балог, врач-гомеопат из Песта, посылает в Allgemeine Anzeiger der Deutschen от 5 февраля 1838 года сообщение об этом замечательном человеке (Хофрате Ганемане), за которое все ученики великого Учителя будут очень благодарны.
Доктор Балог говорит:
«Это было в 1825 году, когда я учился в университетах Германии, и мне посчастливилось познакомиться, среди других выдающихся немцев, с доктором Ганеманом в Кётене. Я нашел его честным и любезным стариком, который дал мне много интересных идей и в высшей степени практических указаний по новой доктрине.
Его дружелюбное поведение и глубокие научные познания заставили меня высоко уважать его и сильно привязали меня к его личности.
Вернувшись домой, я стал более тесно связан с практикой гомеопатии, остался верен новой доктрине во всей ее чистоте и радуюсь ее самым похвальным результатам.
С этим великим реформатором, дружба которого ободряла и утешала меня на моем тернистом пути, я поддерживал переписку до тех пор, пока он не женился на Мелани д’Эрвильи и не променял свое неблагодарное отечество на Париж.
За год до этого, когда доктор Москович завершил поездку по Франции, Англии и Германии, он также пожелал познакомиться с этим знаменитым человеком, чье учение его интересовало. Это было моей мотивацией дать этому доктору рекомендательные письма как кдоктору Ганеману, так и к его достойной жене. Поскольку письма, которые я получил, проливают некоторый свет на жизнь доктора Ганемана в то время, я надеюсь, что их публикация заинтересует его друзей.
Ниже приведены письма.
Париж, 6 августа 1837 года.
Улица Милана, 1.
Уважаемый господин!
Примите мою искреннюю благодарность за очень любезное письмо, которое Вы любезно написали мне. Чувства, так хорошо выраженные Вами на чужом для Вас языке, но на котором Вы пишете как на родном, действительно тронули мое сердце.
Я чувствую острую скорбь от того, что не знаю лично столь выдающегося человека, столь полного рвения к нашему доброму делу, делу человечества; но у меня остается надежда, что Вы нанесете нам визит, как это сделал доктор Москович, знакомству с которым мы Вам обязаны. Я не говорю, как бедные поляки: «Это слишком высоко для Бога и слишком далеко для Франции». Бог всегда рядом с правыми, и Франция доступна всем мужественным людям, любящим науку; и разве я, хотя и женщина, не путешествовала по Европе, чтобы забрать Ганемана в Париж?
Будьте уверены, что ему постоянно оказывают самую заботливую и нежную заботу. Он свеж и румян, как роза, и весел, как молодая птица; действительно, можно сказать по правде, что с тех пор, как он со мной, он с каждым годом молодеет на год.
Дай Бог ему здоровья здесь, с нами! Я посылаю вам здесь медаль, которая идеально представляет его. Ее разработал один из наших самых выдающихся художников.
Будьте счастливы и процветайте, сэр, и сохраните для нас свою дружбу! Доброго здоровья и удачи Вам!
Мелани Ганеман».
*****
«Доктору Полу Балогу, врачу-гомеопату в Пеште:
Дорогой друг!
Ваше дружеское воспоминание обо мне доставило мне большое удовольствие. Шлю Вам свою наилучшую любовь и желаю Вам и Вашей верной жене всяческих удобств в жизни.
Ваш настоящий друг,
Самуэль Ганеман».
Письмо мадам Ганеман демонстрирует благородный дух и свидетельствует как о любезном личном характере автора, так и о супружеском счастье ее почтенного мужа. Это указывает, кроме того, на теплоту рвения к великому открытию мужа.
Задачей своей жизни она поставила сделать прекраснее вечер бурной жизни человека, некогда спасшего ей жизнь, благодатным бальзамом истинной верности, любящей заботы, нежного и деликатного внимания.
Она действительно, кажется, в совершенстве постигла великое и грандиозное искусство, задачу, которую пытаются решить величайшие умы, сохранения угасающего духа жизни в юношеском тонусе, предотвращение всех событий, которые подрывают силу старости.
Вместе с письмом пришла красивая большая медаль Ганемана, созданная известным художником Давидом.
Самуэль Ганеман.
Медаль работы Давида фон Ангерса
Медаль является наиболее реалистичным изображением знаменитого человека.
После того, как я видел много копий его лица, я получил безграничную радость, что наконец-то обладаю хорошей копией благодаря доброте его благородной жены. Я отчетливо вспоминаю его лицо после двенадцати лет отсутствия.
Что касается черт лица почтенного человека, то они являются неоспоримыми свидетелями той новой силы, которая оживляет члены его тела.
Эти твердые, чистые, красивые, юношеские черты едва позволяют нам поверить, что они принадлежат человеку восьмидесяти двух лет.
То, что выдающийся натуралист сказал о стиле, что стиль и есть человек, в некоторой степени можно применить и к почерку человека.
Его чрезвычайно аккуратная, твердая и очаровательная хирография прекрасно соответствует чистому и ясному учению, опирающемуся на прочную основу.
Согласно заявлению доктора Московича, доктор Ганеман очень приятно живет в Париже и пользуется высоким уважением людей из всех классов .
Лишь очень немногим людям посчастливилось увидеться с ним лицом к лицу, поскольку его благородная жена старается держаться подальше от всех, кто мог бы в какой-либо степени раздражать его или перегружать его во время офисных консультаций.
И он очень редко ездит в город, чтобы навестить больных. Во время визита доктора Московича в Париж барон Ротшильд был единственным человеком, которого Ганеман таким образом посетил.
По этой причине в его жилище толпится больше больных, но большая часть получает медицинские советы только от его высококультурной и умной жены.
Мы можем ожидать много интересных рассказов о нем от доктора Московича, поскольку он часто имел возможность вступать с ним в тесный контакт.
Пол Балог, M. D.»
Продолжение здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий