Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
ГЛАВА 65 здесь.
(Перевод З. Дымент)
Глава 66. Отправление в Париж — Письмо доктора Пешье — Разрешение на практику получено — Награды Галликанского гомеопатического общества — Адрес Ганемана — Кречмар о союзе гомеопатии и аллопатии — Ответ Ганемана
И теперь, когда его имущество разделено, дети обеспечены, этот старый странник снова взялся за своих домашних богов.
Альбрехт говорит:
«Рано утром в первый день Троицы 1835 года он отбыл из Кётена со своей невестой. Дети и внуки Ганемана сопровождали его в отдельной почтовой карете до Галле. Там он пообедал у наследного принца, а затем немедленно возобновил свое путешествие. Прощание с родственниками было настолько трогательным, что даже посторонние люди, оказавшиеся зрителями, были тронуты глубочайшими эмоциями.
Дочери Ганемана вернулись в Кётен со слезами, непрерывно текущими по их щекам. Увы! Они потеряли того, кого называли своим отцом с искренней детской любовью, почитали как своего благодетеля с беспрекословным послушанием и лелеяли как своего кумира с самой самоотверженной преданностью.
Ганеман прожил на Вальштрассе в Кётене четырнадцать лет, в собственном доме с пристроенным садом, и теперь в этом доме живет его младшая дочь».
Следующее примечание можно найти в Allgemeine hom. Zeitung от 13 июля 1835 г.: «Доктор С. Ганеман 14 июня окончательно отбыл в Париж».
В этом месте может быть интересен отрывок из письма, написанного Штапфу шестью годами ранее, в 1829 году:
«Сердечно благодарю вас за любезное приглашение приехать в Наумбург.
Все это уже в прошлом. Я не могу теперь отъехать ни на милю от дома, если я хочу прожить еще год. Я должен точно соблюдать свой обычный образ жизни и не смею отклоняться от него ни на волосок.
Поэтому путешествие стало для меня невозможным; я не могу навестить даже своих женатых детей, не могу даже дотянуться до Лейпцига. Так что простите меня, что я вынужден отказаться от вашего приглашения».
Но обаятельная пациентка, художница из Парижа, заставила его забыть о старости.
Говорили, что Ганеман был вынужден тайно покинуть Кётен из-за большой привязанности к нему жителей, которые не хотели, чтобы он покидал их, и пытались удержать его силой.
Все это ложь; многие из его земляков сопровождали его в дороге на небольшом расстоянии.
Ганеман и его невеста отправились в Париж как отец и сын, и дама снова надела мужской наряд.
| Мелани Гойе-Ганеман |
Они прибыли в Париж в конце июня или в первую неделю июля и сразу же поселились в доме, расположенном недалеко от Люксембургского сада.
Ганеман прожил недолго в этом сравнительно небольшом доме, но вскоре переехал в более крупный и элегантный особняк на улице Милана, 1.
*****
В письме из Парижа от 13 июля 1835 г. доктор Пешье говорит:
«Слава Богу, наш почтенный Учитель Ганеман прибыл живым и невредимым.
Я помню нашу прежнюю встречу в деревне, когда он принял меня так трогательно и по-отечески; я не знаю, как описать чувства удовольствия и уважения, которые вызвала встреча.
Сколько души и добра выражало его лицо. Кажется, он счастлив в своем решении приехать во Францию; его брак во всех отношениях оказался счастливым; его молодая жена расточительна в самом разумном, усердном и нежном внимании к его желаниям.
Как можно распространять недостойную клевету на столь благородного человека? Он так ответил аллопату, который приблизился к нему, полный раздражения: "Сэр, я приехал в Париж, чтобы отдохнуть и посмотреть, что буду делать дальше".
Он решил остаться здесь, чтобы работать в области гомеопатии. Он желает основать диспансер по добровольной подписке для тех уроженцев Франции, которые желают лечиться гомеопатически. Если каждый врач-гомеопат заинтересуется, без сомнения, можно будет собрать необходимую сумму. Гомеопатическое Парижское общество нанесло Ганеману почетный визит, после чего Ганеман обратился к ним. Он рекомендовал изучить немецкий язык, чтобы они могли лучше понять принципы нашей науки и проследить до их истоков эксперименты по терапевтическому применению лекарств».
В качестве причины приезда Пешье также упоминает о любви Ганемана к Франции и желании распространять там гомеопатию; о его кропотливости в назначении; о его уповании на Бога и вере в Бога и о его желании достойно использовать свои таланты для дальнейшего развития своего метода исцеления; он упоминает заявление Ганемана французским врачам о том, что намерен посвятить два часа один день в неделю ответам на все вопросы, которые они, возможно, пожелают задать ему о гомеопатии.
Мадам Ганеман сразу же приступила к организации получения ее мужем права заниматься практикой в Париже, и благодаря своему влиянию на г-на Гизо, тогдашнего министра, она вскоре добилась этого.
Альбрехт говорит:
«General Gazette of Prussia публикует следующее сообщение от 12 октября 1835 года:
"Королевским указом от 21 августа (в «Британском и зарубежном медицинском справочнике» Джорджа Аткина, 1835 г. эта дата указана как 31 августа) разрешение на медицинскую практику дано доктору Ганеману, который проживает в Париже в течение нескольких месяцев".
Le Temps de Paris содержит следующую статью по поводу этого отчета:
«Наконец-то гомеопаты в некоторой степени выиграли свой процесс. После того как им было отказано в разрешении на отпуск собственных лекарств, а также на открытие специальной клиники, они привезли своего старого Учителя в Париж, и при этом были выполнены пожелания мадам Ганеман, оказавшей замечательную услугу. Ганеман позволил жене терпеливо руководить собой и обменял Кётен на Париж.
Ганеман нашел нескольких ревностных учеников в Париже; а другие из провинций и из Англии поспешили сюда, чтобы увидеть, восхититься и почтить своего Учителя. Этот человек уже председательствовал на одном публичном съезде, и теперь объявлено о втором, на котором можно будет легко увидеть патриарха.
Чтобы практиковать свое целительное искусство в Париже, Ганеману требовалось разрешение правительства. Теперь оно было любезно предоставлено ему благодаря заступничеству г-на Гизо. Этому нечего удивляться, поскольку доктор Ганеман такой же хороший доктринер, как и г-н Гизо.
Доктрина Ганемана состоит в том, чтобы прописывать своим пациентам лекарства в настолько малых дозах, насколько министерская доктрина дает стране свободу. Говорят, что получить доступ к доктору Ганеману сложно, и что доступ к нему возможен только через его жену. Говорят также, что он продает свои советы очень дорого, прося за каждую консультацию десять луидоров. Очевидно, что в этом методе исцеления противоположные силы контактируют друг с другом».
*****
15, 16, 17 сентября 1835 г. состоялось собрание Галликанского гомеопатического общества с целью приветствовать Ганемана в Париже и продемонстрировать большое уважение, которым он пользовался.
15-го числа Ганемана и его жену посетила депутация, пригласившая их присутствовать на публичном собрании общества.
Ганеман, избранный почетным президентом, был представлен и занял свое место на трибуне. Затем г-н Саймон зачитал вступительную речь Ганемана, которая звучала следующим образом:
«Я приехал во Францию с целью пропаганды гомеопатии, и я очень рад встретиться со многими из вас.
От имени всех гомеопатов я благодарю правительство Франции за свободу, которую оно предоставило нашим встречам и нашей работе. Я надеюсь увеличить число тех, кто докажет превосходство нашего искусства и затем предоставит нам средства для успешной практики для пользы человечеству.
В документе, который я вскоре подготовлю, я расскажу публике о гомеопатии, о том, что недоброжелательность и ошибки помешали им полностью понять. Я буду говорить о том, кем должен быть гомеопат и какие полномочия он должен проявлять в практике гомеопатии, такого благотворного искусства.
Я признаю в качестве учеников только тех, кто практикует чистую гомеопатию и дает лекарства, абсолютно свободные от мощных смесей, используемых старой школой медицины. Во имя моего многолетнего опыта я подтверждаю, что публика не окажет своего доверия, пока ревностные последователи моего учения, услышав его, полностью не откажутся от медицинского убийства.
Моя долгая и успешная практика, подтвержденная моими записями, которые я предлагаю в качестве свидетельства, доказывает, что чистая гомеопатия, практикуемая теми, кто глубоко ее изучил и точно понимает, достаточна для удовлетворения всех потребностей страдающего человечества.
Я благодарю Галликанское общество за его труд. Я с большим удовольствием вижу среди его членов трудолюбивых и ревностных людей, которые продолжат то, что они так счастливо начали.
Меня глубоко трогают доказательства привязанности, которые я получил от всех членов Общества. Я объединюсь с их рвением, которое их воодушевляет, и поддержу их усилия по распространению нашего божественного искусства, потому что возраст никогда не уменьшал моих усилий, не охладил мое сердце и не ослабил мой разум, и я всегда буду преклоняться перед гомеопатией.
Что касается парижского Общества, то если оно до сих пор, за некоторыми исключениями, которые мне будет приятно понять, не торопилось пожелать более глубокого обучения нашему искусству, то это, без сомнения, из-за новизны появления гомеопатия в Париже.
Призывая членов этого общества к необходимому усилению учебы, я замечу им, а также и вам, что для тех, кто занимается искусством спасения жизни, пренебрежение пониманием является преступлением.
Конечно, я убежден, что этот упрек больше нельзя выдвигать; потому что воодушевленные любовью к человечеству, вы не пренебрегаете ничем, чтобы достичь цели, которую мы ставим для себя и которую вы обязательно достигнете, если, как я глубоко желаю, вы останетесь едиными в сердце и принципах.
И вы, прилежные молодые французы, чтобы старые заблуждения больше не охватывали вас и чтобы ваш поиск истины больше не был трудным, приходите ко мне, ибо я передам вам ту истину, которую так долго искали, это божественное откровение, принцип вечной природы.
Чтобы убедить вас, я обращаюсь к существующим фактам; но эти факты можно приобрести только посредством добросовестного изучения, и тогда успех будет полным и гарантированным; тогда, как и я, вы благословите Провидение за огромное благодеяние, которому оно позволило сойти на землю благодаря моему скромному вмешательству, ибо я был не чем иным, как слабым орудием того Величества, перед которым все должны поклониться».
Это обращение было встречено с большим энтузиазмом. Затем доктор Пьер Дюфрен выступил с президентской речью, и Общество приступило к своим обычным делам.
Галликанское общество» было организовано в 1832 году; это было Национальное общество, оно проводило собрания в разных городах. Первые две сессии состоялись в Женеве, третья — в Лионе, последняя — в 1835 году в Париже.
Больше собраний не проводилось. Присвоенный тогда Ганеману титул Почетного президента сохранялся в течение всей его жизни, и всегда, когда он присутствовал на собрании, он председательствовал.
После смерти Ганемана этот титул был присвоен доктору Куину из Англии.
После окончания заседания 17 сентября был дан банкет, на котором присутствовали все члены Общества, и Ганеман почтил всех своим присутствием.
Среди прозвучавших тостов был следующий:
«За скорейшее объединение аллопатов и гомеопатов».
«A l'union prochaine des Allopathes et des Homéopathes, à la justice que les premiers ne tarderont pas à rendre à nos efforts constants par activer les progrès de l'art de guérir» («За грядущий союз аллопатов и гомеопатов, за справедливость, которую первые вскоре воздадут нашим постоянным усилиям, активизируя прогресс искусства врачевания»).
Примерно в это же время доктор Кречмар, врач-гомеопат, опубликовал во французском гомеопатическом журнале статью, озаглавленную так: «Возможен ли союз между гомеопатией и аллопатией?». Он утверждал, что при определенных обстоятельствах было бы разумно и даже необходимо использовать вспомогательные средства, такие как пиявки, горчичный пластырь и даже кровопускания, в сочетании с гомеопатическими препаратами.
Он говорит:
«Это аллопатия?
Нет, это необходимое обращение к паллиативам.
Заимствование у старой школы некоторых безобидных паллиативов не является аллопатическим подходом; и хотя я считаю такое заимствование полезным и необходимым, я без колебаний утверждаю, что между аллопатией и гомеопатией невозможен союз».
Ганеман в Bibliothèque Homoeopathique того же года (1835 г.) ответил на статью, и, поскольку в этом ответе очень четко изложено его мнение на тот момент по вопросу о паллиативах и вспомогательном лечении, здесь этот ответ приводится полностью.
«Я приглашаю всех моих истинных учеников опубликовать свое мнение о статье доктора Кречмара, и я подам им пример.
Применение смесей лекарств — ассоциация, неудобство которой ощущают даже люди, не связанные с профессией, не является единственным мотивом, который должен заставить нас отвергнуть аллопатию, видя, что она без колебаний угнетает жизнь, часто непоправимо, с помощью одного лекарства, например, Каломели.
Она также заслуживает этой участи вследствие других процессов, с помощью которых она истощает силы и жидкости больного тела, назначения кровопускания, потогонные средства, горячие ванны, рвотные и слабительные средства или болезненные процессов, такие как прижигание, нарывные и горчичные пластыри, иглоукалывание, прижигание горячей ватой и т. д., процессы, которые невероятно ослабляют жизненную силу, энергия которой в сочетании с действием хорошо подобранного лекарства сама по себе может привести к излечению.
Лишь гомеопатия знает и учит, что лечение должно быть достигнуто только с помощью всей силы, все еще существующей в пациенте, когда лекарство, совершенно гомеопатическое для данного случая заболевания и введенное в соответствующей дозе, заставляет эту силу проявить свою лечебную активность.
Одно из самых неоценимых преимуществ гомеопатии состоит в том, чтобы максимально экономить эту жизненную силу, которая необходима для излечения в ходе лечения.
Именно это ставит гомеопатию выше всех аллопатических методов. Только она избегает всех тех губительных для жизни средств, которые никогда не бывают необходимыми и постоянно противоречат поставленной цели.
Этот гомеопат, должно быть, очень мало знает свою профессию, должно быть, он совершенно неспособен выбирать лекарства и правильно их применять, не знает, как не допустить при этом неправильного лечения своих пациентов, как вылечить их бесконечно более надежным, более быстрым и более совершенным способом, чем самые известные врачи старой школы.
За последние сорок лет я не выпустил ни капли крови, не применял кровоостанавливающие и нарывные средства, не практиковал прижигание или иглоукалывание.
Я никогда не истощал силы своих пациентов горячими ваннами; никогда не удалял из них лучшие жизненные соки с помощью потогонных средств; мне никогда не приходилось очищать их тело и разрушать органы пищеварения рвотными и слабительными средствами; и все же я лечил с таким большим успехом, даже на глазах у моих врагов, которые не упустили бы ни малейшего неверного шага, что общественное доверие приводит ко мне пациентов всех классов, как из самых близких, так и из самых отдаленных стран.
Моя совесть чиста, она свидетельствует мне о том, что я искал блага страдающему человечеству, что я всегда делал и учил тому, что казалось мне лучшим, и что я никогда не прибегал к аллопатическим процессам, чтобы потакать своим пациентам, а не прогонять их от себя; я слишком люблю своих собратьев и спокойствие своей совести, чтобы так поступать.
Те, кто будут подражать мне, как я действую на краю могилы, смогут, как и я, со спокойной уверенностью ожидать момента преклонить свою голову на лоно земли, предать свою душу Богу, чье всемогущество должно заставить трепетать нечестивого человека».
Комментариев нет:
Отправить комментарий