Богер, Поиск симилиума (перевод Зои Дымент)

Источник здесь

Поиск симилиума

С. М. Богер

Сначала мы наблюдаем более крупные объекты, научаясь различать их при повторном наблюдении. Попытка втиснуть факты в предвзятые мнения и теории была, до последнего времени, дорогой, по которой шел весь мир, и медицина двигалась по ней вполне решительно. Теперь, однако, мы настолько поглощены изучением мелочей, что едва видим огромный лес, в котором трудимся. Разрушительные войны и хирургические холокосты, характерные для обоих периодов, просто показывают, насколько горьким является плод такого мышления.

Если, не имея определенной цели, мы сворачиваем в сторону на каждом перекрестке, в конце нашего путешествия мы не столкнемся с озарением. Предположительно, склонность к странствиям подразумевает отсутствие определенных идеалов – я полагаю, это довольно серьезный недостаток. Позвольте мне указать здесь, что отсутствие бескорыстной преданности общему благу является причиной большинства наших болезней, особенно у врачей. Для общественности это случай, когда мнимые потребности были очевидны.

Взгляд на Материю Медику вызывает удивление, что кто-либо или даже несколько человек не рискнули ее индексировать. Это также одна из причин, почему наши реперториумы не могут привлечь студентов и не всегда работают даже в руках экспертов.

Если принять за аксиому, что эффективность практически определяется простотой операции, то большой труд по правильному сбору и разработке клинических картин и, наконец, нахождению симилиума подразумевает, что наши методы все еще очень сырые. Делая это, большинство из нас пробуют один курс, затем другой, пока мы не разработаем такой, который лучше всего подходит для нашего собственного менталитета, тем самым наш труд становится довольно эффективным, и мы хорошо справляемся с работой. Результатом является довольно поразительный успех, способный поддержать наш интерес и заставить почувствовать близкое присутствие лучшего и более полного постижения ситуации.

Поскольку разные науки вначале заметили этот свет, а уже потом смогли уложить в схему факты природы, мы с большим удовлетворением отмечаем, что они довольно единообразно склоняются к поддержке закона подобия. С этой точки зрения были разработаны, хотя и недостаточно, этиология, анамнез и наследственность при передаче болезни, и тем более недостаточно это применяется в гомеопатической практике. В большинстве случаев мы удовольствовались наблюдением последовательных фаз заболевания или прямым наследственным смещением, имеющимся в рассматриваемом случае, что было правильным, но малоценным, потому что исследование не шло достаточно далеко.

Связанные лица, известные как родственники по крови, неизменно передают определенную склонность к болезням, так что, отметив десять или пятнадцать ближайших кровных родственников и их жалобы как можно точнее, мы можем перечислить относительные пропорции различных присутствующих тенденций. Такие результаты показывают, что влияние родителей сказывается в половине случаев. Бабушка с дедушкой и дети – следующие самые сильные факторы. Остальное – особенности, идущие от еще более ранних предков, и имеют очень стойкий вид.

Обычно оказывается, что имеющиеся у пациента симптомы являются усилением наследственных данных, в то время как сравнение двух серий обычно указывает на такие рубрики в реперториуме, что мы быстро обнаруживаем наиболее подобные лекарства. Это особенно полезен в тех случаях, которые Ганеман считал самыми сложными.

Вот пример такого подхода. Пациент чудесно улучшился в течение нескольких месяцев посте того, как была принята Пульсатилла 12X, три дозы, с интервалом в двенадцать часов.

Тщательное обследование показало, что 16 элементов болезненности у его ближайших родственников: у семи были признаки ревматизма, у двух – брюшной тиф, у двух – пневмония, у двух – дизентерия, у одного – сепсис и еще у одного – больное сердце и геморрагия. Беглый взгляд на соответствующие рубрики из реперториума указал на Фосфорус, Пульсатиллу и Сульфур. Показания, на основании которых была назначена Пульсатиллу, не рассматриваются ни в коей мере как его характеристики, но все же в этой схеме они становятся индивидуалистическими, следовательно, решающими.

Позвольте мне подчеркнуть научную точность и скорость этого метода, который начинается с самоочевидных и объективных общих выводов и результатов, с использованием субъективных ощущений и психических симптомов для окончательной дифференциации. Более того, он прокладывает свой собственный путь через реперториум к глубоко действующему конституциональному лекарству пациента.

ОБСУЖДЕНИЕ

Доктор Кричбаум: Предположим, что человек мало знает о гомеопатии, что из этого получится?

Доктор Богер: Если человек мало знает о гомеопатии, это способ узнать.

Доктор Кричбаум: Это механический подход, правда?

Доктор Богер: Нет. Для окончательной дифференциации используются субъективные ощущения и психические ощущения.

Доктор Кричбаум: Вы полностью полагаетесь на это, не добавляете немножко доктора Богера в свой выбор?

Доктор Богер: Это не обсуждается.

Доктор Кричбаум: Нет, это нужно обсудить. Я скажу откровенно, что я не понял, куда вы клоните, а меня считают довольно хорошим врачом и довольно хорошим гомеопатом.

Доктор Э. М. Грэмм: Я думаю, что доктор Богер поставил вопрос, который представляет огромную важность для врачей-гомеопатов, которые хотят точно назначать лекарства. Я должен с сожалением отметить, что большинство моих друзей, которые делают точные назначения, при рассмотрении семейной истории, принимать многое как должное. Когда я взял на себя ответственность руководить дерматологическим отделением Ганемановского диспансера, вначале у меня была идея, которой придерживается большинство наших хороших гомеопатических врачей: проявления болезни на коже свидетельствует более или менее о наследственности, и мы приветствуем возможность исследовать вопрос; и среди моих друзей мало так называемых чистых гомеопатов, которые в тот момент, когда они видят кожную болезнь, не думают, что ребенок наследовал ее. Наши старые труды ведут к такому выводу.

Доктор Богер указывает на метод, с помощью которого можно проверить для себя, имеется ли в данном случае наследственное влияние или нет. Другими словами, следуя его предложению, предположение, что наследственность является фактором в данной болезни, становится уверенностью, когда оно доказано на практике. Назначение при допущении не охватывает совокупность симптомов пациента. Доктор Богер получает свои данные от ближайших родственников; он идет назад, к предыдущему поколению; затем входит в историю менее кровно связанных родственников и т. д. Наконец, он фокусируется на полученной о пациенте информации и делает то, что должны делать гомеопаты, – дифференцирует свое лекарство. Его план получения истории случая – получения информации о наследственности – восхитителен. Следуя этому плану, мы не сможет делать то, что делают многие из нас, пытаясь практиковать гомеопатию – представлять, что мы знаем наследственность, когда видим болезнь.

Доктор Ордс: Я думаю, учитывая тот факт, что истории родственников наших пациентов могут быть очень дефектными, история, которую мы получаем, частично неверна. Мы знаем, что с точки зрения диагноза, возможно, 40% или 50% поставленных диагнозов неверны. Если это так, может ли быть по-другому в этих семейных историях, и врач тогда будет основывать свой рецепт на чем-то частично ложном?

Доктор Леман: Я работал в том же направлении, что доктор Богер, в течение ряда лет, и нашел много полезных доказательств практически во всех испытаниях в этом направлении. В связи с этим методом экспертизы я время от времени проверял глаза в поисках наследственной проблемы. Сейчас под моим наблюдением находится молодой человек в возрасте около 18 лет, довольно слабым во всех своих делах, не способным выполнять работу и упражнения, обычные для мальчика его возраста. Был сделан рентген его легких, который показал ряд больных участков. Диагностирован был, конечно, туберкулез, а при обследовании глаза не было воспалительных участков, хотя на нем обнаружились многочисленные прожилки из-за лимфатических наследственных проблем, исцеленных в пренатальном состоянии. Теперь диагноз и история болезни были согласовано, и это повлияло выбор лекарства, потому что все эти вещи имеют значение, потому что каждое лекарство имеет патологию, и если ваша лимфатическая система повреждена с самого начала, и вы знаете, средства, которые имеют влияние при такой патологии, вы сразу же имеете лейтмотив лекарства. Тогда вы можете вернуться назад, и почти всегда вы получите подтверждающие симптомы. Это только помогает нам найти лекарство.

Доктор Кустисс: Я хотел бы задать доктору Богеру один или два вопроса, возможно он проиллюстрирует обсуждение примерами. Вы говорите, что не используете реперториум обычным способом, как изначально задумано. Как тогда мы можем попробовать этот метод и использовать его – расскажите нам, как добиться этого с помощью инструментов, которые мы должны использовать.

Нет сомнений, что мы все являемся суммой наших предков, и это обязательно так и должно быть, что многие из наших тенденций и тому подобное связаны с этим фактом. Тенденции означают также склонность к некоторым заболеваниям. ТВ этом нет никаких сомнений. Если доктор Богер может рассказать нам, как справиться с этими вещами с помощью имеющегося реперториума, тогда у нас будет шанс разобраться в том, о чем он говорит.

Президент Ундерхилл: Я имел удовольствие познакомиться с этим документом в некоторой степени, но не настолько, как хотелось бы. Я был так занят другими делами. Некоторые вопросы вызывают сомнения, например, заполнение свидетельств о смерти – причина смерти. У меня было мало возможностей узнать мнение врачей при обсуждении того, что писать в свидетельстве о смерти. Я связан с одним госпиталем старой школы. Я там даже Президент Совета попечителей, и иногда я вижу, как врачи собираются вместе и обсуждают этот вопрос. Они, как правило, приходят к такому выводу: «Не от того, от чего умер пациент, но то, относительно чего вы не можете доказать, что он не умер от этого" – вот что указывают в свидетельстве о смерти.

Я не знаю, каков счет у доктора Богера. Мы с сыном имеем доступ к большому количеству записей о случаях, записей, которые в основном составлены врачами старой школы, которые гордятся тем, что умеют делать такие записи. Они представляют врачей, которые связаны с крупнейшими больницами в Филадельфии. Когда я уезжал из города, я оставил эту статью своему сыну и попросил его составить табличку с фактами, которые он считал возражениями против этого метода нахождения подобия. Его выводы следующие:

«Возражения против такого метода анализа с помощью реперториума, по-видимому, следующие:

(A) Информация, полученная относительно семейной истории, в лучшем случае сомнительна. Даже причина смерти в полученных историях искажена 50% или более. Пациент редко может дать точную информацию о болезнях даже в своей семье.

(B) В большой семье с несколькими братьями и сестрами во многих случаях каждому члену требуется другое гомеопатическое лекарство, хотя, очевидно, являются наследниками одной и той же родовой патологии.

(C) Похоже, что этот метод основывает назначение больше на патологии, чем на симптомах.

(D) Существующие реперториумы содержат мало патологических рубрик и прувинги

 большинства гомеопатических лекарств не доводились до структурных изменений у пруверов, за исключением прувингов, проведенных австрийским Обществом, поэтому лекарства, перечисленные в патологических рубриках, могут не включать подобнейшее.

(Подписано) Евгений Ундерхилл, JR., M.D.».

В этой статье есть некоторые моменты, которые, как я вижу, могут быть очень полезны. Этот способ может привлечь наше внимание к группе лекарств, но он не указывает на конкретное лекарство. Оно может дать нам класс лекарств, из которого можно довольно легко выбрать симилиум, и с этой точки зрения он мне кажется очень ценным вкладом.

Доктор Богер: Замечания доктора Ундерхилла очень уместны. Но что такое наследственность?

Наследственность на 50% родительская, 25% от бабушек и дедушек, а остальные – от еще более дальних предков. Наследственно вы получаете, в определенной степени, склонность к определенному формированию ткани и психическим отклонениям, особенно, как показывают примеры, более далекие, то есть не от отца и матери.

Мы не только берем то, что пациент унаследовал, но берем родственные чувства, принятые в семье, также как историю самого пациента, это даст вам группу рубрик, из которых можно выбрать окончательное.

Доктор Кричбаум: Я понимаю, что у вас есть одна рубрика о состоянии крови, но что за состояние крови – на мой взгляд, в этом нет ничего определенного, ничего, что вы могли бы взять за общий симптом. И я говорю сейчас твердо, что половина случаев, которые мы рассматриваем, не могут быть реперторизированы и разрешены, если мы не возьмем что-то характеристическое и не знаем ничего характеристического, указанного в Материи Медике. Доктор Филд говорит, что его реперториум с этим справится, но я не верю этому. Единственный способ научиться пользоваться реперториумом – знать свою Материю Медику.

Доктор Богер: Реперториум находится в уме человека, а нее в книге. Вы используете Реперториуму так, как вы можете использовать его.

Доктор Кричбаум: Кто-то другой может найти больше симптомов.

Доктор Богер: Это правда, но этот человек получил Игнатию.

Доктор Кричбаум: Ну, если бы вы дали ему Нукс, было бы лучше.

Доктор Кричбаум: Предположим, вас попросили сделать работу плотника, сделать тачку, и вам дали различные куски, но вы ничего не знаете об этом. Пусть вы занимаетесь этим три недели и делаете эту тачку, она выглядит законченной? Мы говорим о готовой продукции. Вы знаете Материю Медику, но когда вы начинаете говорить об этом, вы говорите о более новых терминах. В этом мое главное возражение. Давайте спустимся на землю и поговорим о вещах, которые мы все можем понять.

Доктор Богер: Это просто означает, что я должен перевести язык, который все время использую, на язык, который вы можете понять, вот что это значит, и я признаю, что не всегда это принимаю.

Доктор Кустисс: Доктор, я думаю, мы хотим что-то конкретное. Предположим, вы говорите, что человек умирает от сердечно-сосудистых заболеваний, кто-то в семье умирает от рака; кто-то умрет от апоплексии, вы дадите нам рубрики, в которых мы будем искать это в обычном реперториуме, когда у людей, наследственность которых мы искали, были предки, умершие от этих болезней?

Доктор Богер: Прежде всего, различные органы или системы органов суммируются, и вы видите, какой процент умерших прежде всего от сердечно-сосудистых заболеваний, и сравниваете с его прошлой историей, а затем ищете в реперториуме про железы, если на это есть указания, или про кровь, или про сердце, или про кровообращение.

Доктор Кустисс: Предположим, он умер от рака?

Доктор Богер: Это будет зависеть от того, какой орган был поражен. Если у пациентки был рак матки, я бы посмотрел про матку. Классификация строго по пострадавшей ткани. Например, если инфекция находится в ноге, она находится в мышечной части ноги, то нас интересует мышечная система. Смотрите мышцы, а не ногу.

Доктор Богер: Я надеюсь, что вы все попробуете этот метод, и в следующем году мы будем говорить на основании опыта, а не мнений.