Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 90 здесь.
(Перевод З. Дымент)
Глава 91. Смерть мадам Ганеман. — Мадам Беннингхаузен доктору Т. П. Уилсону. —
Визит доктора Дж. А. Кэмпбелла к мадам Беннингхаузен. —
Письмо доктору Кэмпбеллу
Мадам Ганеман умерла от бронхиального катара, как и ее муж. Это произошло 27 мая 1878 года. В журнале Medical Advance появилась следующая редакционная статья:
«Мы с болью сообщаем о смерти этой выдающейся женщины, жены доктора Самуэля Ганемана. Она умерла, как будет видно, в Париже 27 мая прошлого года. Ей было семьдесят восемь лет.
Наши читатели знают, что после смерти Ганемана, произошедшей около тридцати лет назад, мадам Ганеман владела большим количеством неопубликованных рукописей, написанных ее мужем.
По причинам, о которых здесь не стоит упоминать, эти рукописи не попали к профессионалам. В последнее время ведутся переговоры о покупке рукописей с целью их публикации.
К этой работе медики Америки проявили живой интерес. Как видно из прилагаемого письма, есть надежда, что этот план еще может быть реализован. Только что к нам поступило следующее:
«104 Faubourg St. Honoré, Париж, ФРАНЦИЯ
5 июня 1878 года.
М. господину доктору Уилсону:
Я сообщаю вам о печальной утрате, которую я понесла в связи со смертью моей любимой матери, мадам Самуэль Ганеман.
27 мая она скончалась от катара легких, от которого страдала много лет. Я ее приемная дочь, отвечаю за ее переписку с Вами по поводу неопубликованных рукописей Ганемана, и я вполне склонна завершить план, уже предложенный Вами и принятый ею.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как она заставила меня приступить под ее руководством к изданию первого экземпляра на немецком языке шестого издания «Органона».
Я уже далеко продвинулась в этой работе и, к счастью, точно знаю ее пожелания по этому поводу.
Примите, господин доктор, мое глубокое почтение.
С. Беннингхаузен Ганеман».
Из нашей прежней переписки, опубликованной в журнале Advance, следует помнить, что мадам Ганеман предложила подарить все неопубликованные работы Ганемана "врачам-гомеопатам Америки в знак признательности за уважение, которое они всегда испытывали к ее выдающемуся мужу".
В обмен на это было предложено создать фонд, достаточно большой, чтобы его проценты могли поддерживать донора на протяжении всей ее жизни.
Уже были подписаны значительные деньги, и если бы не смерть мадам Ганеман, дело было бы передано в руки Американского института гомеопатии, и, вероятно, план был бы завершен под его руководством. В этом мы теперь разочарованы, и необходимо начать некоторые переговоры, о которых будет доложено в какое-то время в будущем.
Если мадам Беннингхаузен-Ганеман окажется именно такой, как представляется по ее письмам, нам не составит особого труда получить рассматриваемые произведения.
Мы собираем предложения и советы по этому вопросу от наших читателей.
Т. П. УИЛСОН, M.D.».
Это было опубликовано в июльском номере Advance, а в августовском номере можно найти следующее письмо доктора Дж. А. Кэмпбелла:
«Редактору Medical Advance.
Когда я покинул Америку с вашими рекомендательными письмами к мадам Ганеман, наделенный полномочиями консультироваться с ней по поводу неопубликованных рукописей ее прославленного мужа, я с большим интересом ждал случая, который приведет меня к личной встрече с ближайшим человеком великого основателя нашей системы практики; с тем, кого почти следует почитать благодаря общению; тот, кто был бы полон личных воспоминаний и был окружен со всех сторон вещами, которые были частью повседневной жизни Ганемана.
Но, как вам, вероятно, уже известно, мадам Ганеман сейчас мирно покоится рядом со своим мужем на кладбище Монмартра.
 |
| Мелани Ганеман |
У меня было два интересных интервью с мадам Беннингхаузен, приемной дочерью мадам Ганеман и женой доктора Карла Беннингхаузена. Я знаю, что будет интересно дать краткое изложение некоторых полученных таким образом фактов.
Мадам Ганеман около двух лет страдала более или менее от катара легких (таким образом мне это было представлено). Никакого особого внимания этому не уделялось, так как это не считалось очень серьезным. Примерно за восемь дней до ее смерти ее состояние очень ухудшилось, она быстро ослабла и умерла двадцать седьмого мая в преклонном возрасте семидесяти восьми лет.
Я сидел рядом с мадам Беннингхаузен за маленьким столиком, который мадам Ганеман только что покинула. Передо мной стояли ее миниатюрные фотографии, сделанные в молодом и светлом возрасте. Рядом с ними один из портретов Ганемана.
В углу комнаты стояла кровать, на которой недавно умерла мадам Ганеман.
И как одна за другой реликвии Ганемана и его прежняя жизнь предстали передо мной, для меня это действительно было так, как будто я чувствовал само его присутствие.
Вот густая, вьющаяся прядь его волос, когда-то чистых и белых, а теперь золотистых от старости; я мог бы быть почти суеверным и поверить, что это знаковый символ, предначертанный судьбой: серебро превратилось в драгоценное золото. Там был его карманный носовой платок, воротник и шейный платок, последние, которые он носил, и такие же, какими он их оставил.
На одной стороне лежала большая пачка его корреспонденции от пациентов с пометками на полях о назначенных препаратах. Передо мной висел великолепный портрет Ганемана, написанный маслом, когда ему было около шестидесяти. В углу стоял величественный мраморный бюст (работы Давида), оригинал многих прекрасных гипсовых слепков. Фактически, все во мне было Ганеманом и о Ганемане.
Поскольку тема рукописей Ганемана и шестого издания «Органона» была встречена с таким большим интересом в Америке, здесь будут приведены несколько фактов по этой теме. Мадам Беннингхаузен приняла меня очень сердечно и дала мне полный набор возможной информации по теме.
Она показала мне старое издание «Органона», полное пометок на полях, вставок и дополнений, сделанных Ганеманом. Мадам Беннингхаузен говорит, что оно никогда не публиковалось.
И это будет шестое обещанное издание. Примерно за три месяца до смерти мадам Ганеман мадам Беннингхаузен начала переписывать все это в понятную форму под непосредственным наблюдением и руководством самой мадам Ганеман.
Смерть последнего неизбежно вызвала временную приостановку работы, но мадам Беннингхаузен сообщила мне, что она завершит все это примерно за три месяца. Все это на немецком языке, и его довольно трудно расшифровать и понять без предварительного указания.
Эта мадам Беннингхаузен утверждает, что так и было, и сообщает мне, что она следует общим инструкциям, данным мадам Ганеман самим Ганеманом, и что она добросовестно и точно перепишет их, а когда закончит, отправит их в таком виде в Америку для перевода и публикации.
Другая рукопись, о которой идет речь, состоит из большого количества писем пациентов к Ганеману, описывающих их симптомы, а на полях находятся заметки Ганемана о назначенных лекарствах, показывающие, как он лечил случаи и что он давал. Эти письма составляют связку весом около тридцати фунтов.
Мадам Беннингхаузен сообщает мне, что у нее было много просьб из Германии и Франции от партий, очень желающих получить эти документы для публикации, но она говорит, что они должны отправиться в Америку.
Таково было желание мадам Ганеман, которое она поддерживает всем своим сердцем. Она говорит, что именно в Америке гомеопатия должна искать свою лучшую поддержку и правильное распространение, и что Америка — нация великих предприятий и действий.
Далее она говорит, что намерена по завещанию передать какому-то должным образом созданному представительному органу в Америке оригинальную рукопись Ганемана, его великолепный бюст и великий портрет, о котором идет речь, а также другие памятные вещи, связанные с нашим великим лидером и историей его жизни в то время.
И как теперь отреагирует Америка?
Как она покажет, что достойна этой награды, будучи выше всех других наций в борьбе за великое дело? На этот вопрос должна ответить вся профессия в целом.
Несколько слов о мадам Беннингхаузен. Мадам Ганеманн было тридцать пять лет, когда она вышла замуж за Ганемана; незадолго до его смерти, по его особой просьбе, мадам Ганеман усыновила мадам Беннингхаузен, которой тогда было около пяти лет. Теперь она жена доктора Карла Беннингхаузена (старшего сына барона фон Беннингхаузена).
Они все вместе жили здесь, в Париже, до начала франко-германской войны; затем они отправились в Вестфалию, где доктор Беннингхаузен в настоящее время занимается большой практикой, время от времени путешествуя в разных направлениях. Мадам Беннингхаузен была постоянным спутником мадам Ганеман и ее главной опорой, и поэтому она, безусловно, должна была лучше, чем кто-либо другой, понимать стоящую перед ней задачу.
По-братски ваш,
Джеймс А. Кэмпбелл, доктор медицины.
Париж, 22 июня 1878 года».
Доктор Джеймс А. Кэмпбелл в письме составителю этой книги в 1893 году пишет об этом визите:
«Дорогой Доктор:
Ваше письмо от августа 1803 года по поводу моего письма из Парижа доктору Уильсону, полученному в 1878 году. Каково было окончательное расположение литературных и других источников Ганемана, я не могу сказать.
Как говорится в письме, я приехал, надеясь договориться с мадам Ганеман относительно публикации шестого издания «Органона». Я приехал туда всего через несколько недель после ее смерти и вел все свои дела с мадам Беннингхаузен, приемной дочерью.
Мадам Ганеман была, как вы знаете, деловой женщиной, скупой и цепкой. Она думала, что великая и богатая Америка может и заплатит, и заплатит хорошо, за это пятое издание «Органона» с пометками на полях, полностью составленными самим Ганеманом, и это должно было быть шестое издание.
Она хотела 50 000 долларов. Мадам Беннингхаузен также видела источник богатства в том же источнике, но она назвала цену в 25 000 долларов.
Я заверил ее, что такое предложение никогда не будет рассматриваться Американским институтом гомеопатии, поскольку было совершенно невозможно выделить на эту цель такую сумму.
Я сказал ей твердо: ей будет разрешено получить всю прибыль, полученную от продажи книги, но дальше этого мы пойти не можем.
Она сказала мне, что намеревалась подарить Американскому институту либо прекрасный мраморный бюст, о котором говорилось, либо портрет великолепных пропорций, который висел в той же комнате. Она даже предложила мне часы Ганемана, чтобы я отнес их в Институт, но я видел, что это был момент истерического порыва, и я отказался их принять.
Она дала мне несколько камео-голов Ганемана, подходящих для кольца или булавки для шарфа, чтобы подарить их нескольким известным гомеопатам в Америке; одно Липпе, одно Хельмуту и т. д. У меня тоже есть такое, а также кольцо с такой же камеей».
В письме от 19 сентября 1893 года доктор Кэмпбелл говорит:
«После моего возвращения в 1878 году у меня была переписка с мадам Беннингхаузен по этому поводу.
Пять таких писем прилагаю. Возможно, вы найдете в них что-то интересное.
Вы увидите, что она была весьма дипломатична в отношении цены на свой товар: в моем случае она назвала цену в 25 000 долларов.
Вы обнаружите, что часть ее писем, написанных по-немецки, более информативна.
Мои беседы с ней велись на немецком языке, так как это ее родной язык.
Джеймс А. Кэмпбелл».
Продолжение здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий