Жизнь Ганемана. Томас Линдсли Брэдфорд, главы 16-17

Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt 

Главы 14-15 здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/06/14-15.html  

(Перевод З. Дымент)  

ГЛАВА XVI
Письмо пациенту о неунывающем способе жизни

Это письмо С. Ганемана его пациенту, портному в Готе, который прожил девяносто два года, настолько наполнено советами, что должно принести пользу каждому в нашу эпоху поспешности, поэтому оно приведено здесь полностью. (Monthly Hom. Review, Vol. 31, p. 617. N. E. Med. Gazette, March, 1887.

«Мой дорогой мистер Х.
Это правда, что я собираюсь в Гамбург, но это не должно вас беспокоить. Если вы не пожалеете несколько грошей на каждое письмо, вы по-прежнему сможете получать мои советы, когда я буду там. Просто напишите мое имя, а под ним слово «Гамбург», и ваше письмо с таким адресом найдет меня.

В настоящее время я должен сказать, что вы находитесь на пути к здоровью, и основные источники вашей болезни отрезаны. Однако один источник все же остается, и он является причиной последнего рецидива вашей болезни. Человек (тонкая человеческая машина) не создан для переутомления, он не может безнаказанно перегружать свои силы или способности.
Если он делает это ради своих амбиций, из-за любви к выгоде или других похвальных или порицаемых мотивов, он противопоставляет себя порядку природы, а его тело страдает от травмы или разрушения. Более того, если его тело уже находится в ослабленном состоянии; то, что вы не можете выполнить за неделю, вы можете сделать за две недели. Если ваши клиенты не хотят ждать, с их стороны не справедливо считать, что ради их интересов вы заболеете и доведете себя работой до могилы, оставив свою жену вдовой, а детей – сиротами.
Дело в том, что не только большое телесное напряжение причиняет вам вред, но еще вреднее сопутствующее напряжение ума, а перегруженный ум, в свою очередь, вредно воздействует на тело. Если вы не напускаете на себя холодное безразличие, принимая принцип жизни сначала для себя и только затем для других, тогда у вас малый шанс на выздоровление.

Когда вы окажетесь в могиле, люди будут все еще одеты. Возможно, не так со вкусом, но все же достаточно хорошо.
Если вы философ, вы можете стать здоровым, вы можете достичь старости. Если что-то вас раздражает, вы не обращаете на это внимания, если что-то превосходит ваши силы, вы не имеете с этим дела, если кто-то хочет подогнать вас, вы не торопитесь и смеетесь над глупцами, которые хотят сделать вас несчастными. Вы поступаете так, как вам удобно, если что-то не можете сделать, не беспокоитесь из-за этого.
Наши преходящие обстоятельства не улучшаются за счет чрезмерной перегрузки на работе. Вы должны тратить пропорционально больше сил на свои бытовые дела, и поэтому ничего не выигрываете. Экономия, ограничение излишеств (которых у усердного работника бывает часто слишком мало) заставляют нас жить более удобно, то есть более рационально, разумно, в большем соответствии с природой, веселее, спокойнее, здоровее.

Следуя этому, мы будем действовать более похвально, мудро, осмотрительно, чем работая в бездыханной спешке, нервничая, постоянно перегружаясь, разрушая самое ценное сокровище жизни – спокойный счастливый дух и хорошее здоровье.

Будьте более осмотрительны, ставьте себя на первое место, пусть все остальное будет иметь для вас только второстепенное значение. И если они посмеют утверждать, что вы, в своем положении, обязаны делать больше, чем полезно для ваших умственных и физических сил, даже тогда не позволяйте, ради Бога, чтобы вас принуждали делать то, что противоречит вашему собственному благополучию. Оставайтесь глухим к подкупам похвалой, оставайтесь холодным и продолжайте свой собственный курс медленно и спокойно, как мудрый и разумный человек. Наслаждение спокойным умом и телом – это то, ради чего человек живет, и делайте работу только в таком объеме, который может принести наслаждение: конечно, не лезьте вон из кожи и не истощайте себя работой.

Вечный напор и стремление слепых смертных получить еще и еще, чтобы обеспечить себе какую-то честь, услужить тому или иному великому человеку, – это, как правило, фатально для нашего благополучия, это обычная причина, по которой старятся молодые люди и умирают преждевременно.

Уравновешенный, хладнокровный человек, который позволяет вещам идти своим путем, также достигает своей цели, живет более спокойно и здорово и достигает глубокой старости. И у этого неспешного человека иногда возникает счастливая идея, плод серьезной оригинальной мысли, которая придаст гораздо более выгодный толчок его преходящим делам, чем может когда-либо получить перегруженный человек, который никогда не сможет найти время для того, чтобы собраться с мыслями.

Чтобы выиграть гонку, быстрота – это не все, что требуется. Стремитесь быть несколько безразличным, холодным и спокойным, тогда вы станете таким, каким я вам желаю стать. Тогда вы увидите чудесные вещи; вы увидите, насколько вы станете здоровее, следуя моим советам. Тогда кровь потечет по вашим кровеносным сосудам спокойно и безмятежно, без усилий и перегрева. Никакие ужасные сновидения не нарушат сон того, кто ложится отдыхать без взвинчивания нервов. Человек, который свободен от забот, просыпается утром, не беспокоясь о многообразных занятиях дня. О чем ему беспокоиться? Счастье жизни интересует его больше всего остального. С новой энергией он настраивается на свою умеренную работу, и во время еды ничто, ни кипение крови, ни заботы, ни озадаченность ума не мешают ему наслаждаться тем, что предоставил ему милосердный Хранитель Жизни. И так пройдет день за днем, в тихой последовательности, пока последний день преклонного возраста не приведет его к прекращению хорошо проведенной жизни, и он будет безмятежно покоиться в другом мире, как спокойно жил в этом.

Разве это не разумнее и осмысленнее? Пусть беспокойные, саморазрушающиеся люди действуют нерационально, вредят себе, как им заблагорассудится, пусть остаются глупцами. Будьте мудрее!
Не дайте мне тщетно проповедовать эту мудрость жизни. Я желаю вам добра.

Прощайте, следуйте моему совету, и когда все будет у вас хорошо, вспоминайте меня.

Д-р С. Ганеман.

P. S. Если у вас останется только шестипенсовик, все равно оставайтесь веселым и счастливым.

Провидение наблюдает за нами, и счастливый шанс вновь все сделает правильным.

Сколько нам нужно для того, чтобы жить, восстанавливать наши силы пищей и питьем, защищать себя от холода и жары?

Немногое, кроме достаточного мужества; когда оно у нас есть, второстепенные вещи мы можем найти без особых проблем. Мудрый человек нуждается лишь в малом. Сбереженная сила не нуждается в восстановлении с помощью лекарств».

ГЛАВА XVII.
ЭПИДЕМИЯ СКАРЛАТИНЫ — ВЫЕЗД ИЗ КЁНИГСЛУТТЕРА - НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ В ПУТЕШЕСТВИИ — ЖАЛОБА НА ПУБЛИКУ— BELLADONNA ПРИ СКАРЛАТИНЕ — АЛЬТОНА - МЕДИЦИНСКАЯ СВОБОДА В ДЕВЯТНАДЦАТОМ ВЕКЕ

Летом 1799 года, в последний год пребывания Ганемана в Кёнигслуттере, возникла  эпидемия скарлатины, во время которой Ганеман открыл большую ценность Belladonna как профилактического средства против этого серьезного заболевания. Ганеман говорит:

«Сначала оспа попала из окрестностей Гельмштадта в Кёнигслуттер и медленно распространялась вокруг; сыпь была небольшая, бородавчатая и сопровождалось выраженными атоническими симптомами. В деревню она при шла за скарлатиной, которая была распространена в то время, и, смешавшись с ней, появилась в Кёнигслуттере оспа. Примерно в середине года оспа прекратилась  почти полностью, и после этого скарлатина начала появляться  чаще и отдельно. Эта эпидемия была чрезвычайно заразна; она распространялась через семьи. Если один ребенок заболел, ни один его брат и сестра не оставались здоровыми, и не могли уберечься другие дети, которые тесно общались с пострадавшими или с их вещами, на которые попадало дыхание больных».

Ганеман был очень успешен как в предотвращении, так и в лечения этой страшной напасти, но на в тот момент не называл используемого им лекарства. Без сомнения, это могло еще больше озлобить против него врачей. Несмотря на пожелания его многочисленных пациентов, благодарных за его мастерство, несправедливое противодействие завистливых врачей было для Ганемана слишком сильным, и ему пришлось снова возобновить свои скитания.

Бернетт говорит: 

«Это было уязвимым местом Ганемана. В Кёнигслуттере он давал своим пациентам свои собственные лекарства, хоть и безвозмездно. Врачи Кенигслуттера завидовали его растущей славе и подстрекали аптекарей против него, и аптекари возбудили иск против Ганемана за то, что он отпускал свои собственные лекарства и тем самым посягал на их права. Дело было решено против него; ему было запрещено выдавать свои собственные лекарства, и это, конечно, сделало его дальнейшее пребывание в Кёнигслуттере невозможным». 

Ганеман не мог оставаться в Кёнигслуттере, и осенью 1799 г. он с семьей уехал из неблагодарного города.

 Даджен говорит: «Он купил большую карету или фургон, в который упаковал все свое имущество и усадил семью, и с тяжелым сердцем попрощался с Кёнигслуттером, где судьба, наконец, начала улыбаться ему. и где он находил досуг и возможность продолжать эксперименты с интересными открытиями. Многие жители, которым он помог восстановить здоровье или даже спас жизнь благодаря открытиям его гения во время той роковой эпидемии скарлатины, провожали его на некоторое расстояние по дороге в Гамбург, где он решил поселиться, и затем они, благословляя его за услуги и вздыхая об его тяжелой доле, пожелали ему счастливой дороги.

И так Ганеман путешествовал со всем своим земным имуществом и со всем своим семейством. ним. Но с печальным кортежем произошел ужасный несчастный случай. На спуске по крутому участку дороги фургон перевернулся, возницу сбросило с места, а его маленький сын был так травмирован, что вскоре умер. Одна из дочерей Ганемана сломала ногу. Сам Ганеман получил тяжелые ушибы, а его имущество сильно повреждено из-за падения в ручей, протекавший внизу дороги. С помощью крестьян из ближайшей деревни Мюльхаузен семейство Ганемана кое-как было сопровождено туда и оставалось там более шести недель из-за дочери Ганемана, вследствие чего не очень набитый кошелек Ганемана стал еще легче.

Вероятно, после аварии Ганеман сперва остановился в Альтоне, поскольку он датирует письмо из этого места 9 ноября 1799 г., а письма, датированные Гамбургом, относятся уже к 1800 год.

Кляйнерт в своей «Истории гомеопатии» пишет, что Ганеман жил сначала в Альтоне. Что его там раздражали люди, любящие получать консультации безвозмездно, о чем свидетельствует письмо, которое он дважды публиковал в газете «Райхсанцайгер», заплатив за это один талер и восемь грошей.  

«Жалоба и решение»

«Уважаемая публика! Едва ли можно поверить, что есть люди, которые, кажется, думают, что я просто частный джентльмен с массой свободного времени, и они поэтому могут приставать с письмами, причем многие не оплачивают почтовые расходы и, следовательно, это налог на мой кошелек. Эти письма содержат просьбы дать профессиональный совет, и выполнение такой просьбы потребовало бы большого умственного труда и заняло драгоценное время, в то время как этим невнимательным корреспондентам никогда не приходит в голову присылать какое-либо вознаграждение за потраченное мной время и хлопоты, которые я должен потратить на полезный им ответ.

Вследствие все возрастающей назойливости этих лиц, вынужден сообщить:

         1. Впредь я буду отказываться принимать какие-либо неоплаченные письма, от кого бы они ни приходили.

2. Прочитав даже оплаченные письма от дальних пациентов и других лиц, ищущих совета, я отошлю их обратно, если они не сопровождаются достаточным гонораром (как минимум фридрихсдор) чеком или реальными деньгами, если только бедность писавшего не настолько велика, что я не могу отказаться дать совет, не согрешив против человечества.

3. Если мне пришлют лотерейные билеты, я верну их все без исключения; но я заставлю почту оплатить все расходы по ремиссии, а отправители получат их обратно с взиманием этой оплаты.

Самуэль Ганеман, доктор медицины.          

Альтона, Гамбург, 9 ноября 1799 года».

Это объявление, заставляющее пациентов платить за консультации в письмах, противоречит обычным правилам того времени, поэтому вызвало очень большое количество негативной критики и дало врачам еще одну возможность придираться к своему успешному сопернику.

Пребывание Ганемана в Альтоне было недолгим, и примерно в начале 1800 года он переехал в Гамбург.

Эпидемия скарлатины по-прежнему уносила многочисленные жертвы, и успех Ганемана в Кёнигслуттере в профилактике и лечении был настолько большим, что требовали назвать лекарство.

 12 мая 1800 г. Ганеман опубликовал письмо в «Райхсанцайгер» (Гота), в котором он заявил, что собирается выпустить брошюру с полной историей эпидемии в Кёнигслуттере, с описанием своего  лечения, а также названия и способа приготовления своего профилактического и лечебного средства. Но он также заявил, что, прежде чем сможет опубликовать эту информацию, он должен получить 300 подписчиков, заплативших по одному фридрихсдору, обязующихся взять эту работу,  каждому из которых он дал бы некоторое количество лекарства с полным указанием правильного его использования.

Ганеман добавлял в качестве извинения, что заслужил кое-что как от общественности, так и от правительства за свое самое важное открытие.

 Это заявление принесло Ганеману очень мало подписчиков, но огромное количество оскорблений и клеветы. Его обвинили в стремлении получить деньги обманным путем. Врачи заявили, что вещество, которое он использовал, было сильнодействующим ядом, который может сильно повлиять на здоровье, и что он не смеет объявить об его названии.

Ганеман оправдывал свое предложение тем, что хотел, чтобы проходило испытание лекарства, тщательно приготовленного его собственными руками, а не небрежно, как часто готовят лекарства, что он не собирался скрывать правду от профессии, но считал себя вправе на некоторый гонорар. Это опровержение он опубликовал в декабре 1800 года.

Кроме того, в Allgemeiner Anzeiger for February 7, 1801 (No. .32) он опубликовал следующую статью, адресованную врачам Германии:

«Соображения о либеральности медицинского братства в начале девятнадцатого века».

Он рассмотрел профессиональную зависть врачей; процитировал примеры оскорблений, которые в прошлом обрушились на таких первооткрывателей, как Вихманн, Гуфеланд, Тоуде (Tode), Зоммеринг; напомнил  о нападках на себя самого после своих химических открытий относительно Меркурия, постоянные насмешки над его Новым Принципом Целительства.

 «Теперь, — пишет Ганеман, — еще раз, в конце века, который только что истек, мое рвение к благу человечества ввело меня в заблуждение, и я объявил о профилактическом средстве от одной из самых разрушительных детских болезней, скарлатины. Едва ли четверть людей откликнулись на мой призыв подписаться. Такой слабый интерес, проявленный к очень важному делу, обескуражил меня, и я устроил так, что подписчики должны получать порцию самого лекарства, чтобы удовлетворить их на случай, если моя книга по этому вопросу не будет опубликована. Подписчиками стали, в основном, врачи, столкнувшиеся в своем регионе с эпидемией скарлатины. По крайней мере, тридцать из тех, к кому я обращался с просьбой в письме в «Райхсанцайгер», чтобы свидетельствовать об истине и опубликовать результат, каким бы он ни оказался, не ответили».

Конечно, это несправедливо по отношению к Ганеману после того, что он дал лекарство и просил, как всегда, лишь справедливого суда. А с учетом того факта, что Белладонна теперь общепризнана как ценное профилактическое средство от скарлатины, становится еще более определенно, что это действие со стороны врачей действительно возникло из фанатизма и зависти, как заявлял Ганеман.

 Далее Ганеман продолжает рассказывать в аргументированной форме об использовании Mercury и Belladonna и их значении при скарлатине, возражает против предубеждения доктора Джани, который сначала опубликовал статьи в пользу такого лечения, а затем против, и заявляет, что общей цели, которую должны преследовать врачи, можно добиться только единством, взаимным общением и братской дружбой. И, наконец, такие слова: «Врачи Германии, будьте братьями, будьте честны, будьте справедливы!»

 Если принять во внимание тот факт, что до того времени Ганеман всегда был готов свободно делиться всеми своими открытиями с собратьями, что в каждой книге, которую он перевел, он безвозмездно отдал сокровища своей памяти и свои открытия, и мы помним, что сразу, как только он был удовлетворен истинностью, он возвестил миру об открытии нового закона подобия; когда мы читаем его эссе на эту тему, с его множеством тщательных советов и аргументов, мы, конечно, не можем даже на мгновение подумать, что он скрывал название Belladonna из-за каких-либо грязных мотивов, укрывая от мира полезное лекарство.

Не более ли вероятно, что своим планом он хотел обеспечить свое профилактическое честное лечение ? Его только что изгнали из Кенигслуттера, где он сделал так много хорошего с этим же лекарством; он был вынужден отказаться от своей практики, потерял ребенка в результате несчастного случая, связанного с переездом. Он был беден. Он желал некоторой награды как первооткрыватель. Он желал беспристрастного лечения.

Так много было написано о Ганемане как о распространителе секретных лекарств, когда имелась в виду Belladonna, что, прежде чем судить его, нужно всего лишь внимательно изучить все обстоятельства дела. Это был единственный раз, когда он сразу не отдал свободно миру свое открытие. И судя по прошлому и будущему этого человека, разве не справедливее решить, что он скрыл название этого лекарства с хорошей и достаточной целью, возможно, думая, что подписчики, вынужденные заплатить за знания,  будут более тщательно следить за действием лекарства.

Статья о «Либеральности» была последней, написанной Ганеманом в дух примирения. После этого он смотрел на своих недоброжелателей с неприязнью и презрением. С этого времени он неуклонно и достойным образом следовал за своими медицинскими исследованиями и открытиями и очень редко отвечал на нападки со стороны врачей.

Ганеман не стал ждать своих трехсот подписчиков и в 1801 г. опубликовал секрет открытия профилактических свойств Belladonna при скарлатине в небольшой брошюре, напечатанной в Готе. Она называлась: «Лечение и профилактика скарлатины». В предисловии он говорит, что, если бы составил большую книгу о скарлатине, он получил бы через обычные каналы публикации такой же гонорар, как от подписчиков брошюры. Но так как он хотел заинтересовать многих, он избрал более популярную форму маленькой книги. Ганеман приводит историю эпидемии оспы, достигшей Кёнигслуттера; как к ней примешивается скарлатина; говорит об окончательном исчезновении оспы и распространении скарлатины. Симптомы заболевания тщательно детализированы, говорится о высокой смертности, о лечении малыми дозами опиума и ипекакуаны, и далее под заголовком «Профилактика скарлатины» Ганеман рассказывает о своем открытии Belladonna.

Ганеман говорит: «Мать большого семейства, в начале-июля 1799 года, когда лихорадка была наиболее распространенной и смертельной, получила новое стеганое покрывало, сшитое швеей, которая не предупредила, что в ее маленькой каморке мальчик только что вылечился от скарлатины. Мать получила покрывало и понюхала его, чтобы убедиться, что от него нет плохих запахов. Затем она положила его на подушку дивана и вздремнула в тот же день на той же подушке. Через неделю она почувствовала боль в горле. У ее дочери десяти лет вскоре после этого проявились выраженные симптомы скарлатины». Ганеман, на основе ее симптомов, утверждает: «Моя память и моя письменная коллекция специфических эффектов некоторых лекарств, не указывала мне на другие средства, способные произвести аналогичные симптомы, кроме Belladonna».

Никаких догадок, только применение нового закона, и было обнаружено это ценное профилактическое средство.

Он дал ей 1/432000 часть грана Belladonna,в результате чего примерно через двадцать четыре часа она поправилась. Затем он дал лекарство другим детям, и они не заразились, хотя и подверглись воздействию.

Ганеман пишет:

«Я рассуждал так: лекарство, способное быстро контролировать болезнь в самом ее начале, должно быть лучшей профилактикой,  а следующее происшествие укрепило меня в правильности этого вывода: несколько недель назад трое детей из другой семьи были больны очень тяжелой скарлатиной; только самая старшая дочь, которая до этого времени принимала Belladonna внутрь от наружных проявлений воздействия на суставы пальцев, к великому моему удивлению, не подхватила лихорадку, хотя во время других эпидемий она всегда заболевала в числе первых. Это обстоятельство полностью подтвердило мою идею. Тогда я колебался, не стоит ли дать остальным пятерым детям из этого многочисленного семейства это божественное средство, в качестве профилактического, в очень малых дозах, и, поскольку особенное действие этого растения не сохраняется более трех дней, я повторял дозу каждые семьдесят два часа, и все они остались совершенно здоровыми, без малейших симптомов, на протяжении всей эпидемии и среди самых ядовитых скарлатиновых эманаций от сестер, ранее заболевших этой болезнью».

Затем Ганеман описывает приготовление лекарства и описывает нужные дозы его.

Эта публикация не заставила замолчать его врагов. Они высмеивали мельчайшие дозы Belladonna и смеялись над ее способностью предотвратить распространение скарлатины. Тогда Ганеман опубликовал в Журнале Гуфеланда за январь 1801 г., том 13, ч. 2, еще одно эссе на тему «Малые дозы лекарств вообще и Belladonna в частности». В нем он рассуждает о делимости лекарства и увеличении мощности при разделении, и заявляет о верности этого для Belladonna, как было заявлено ранее.

Впоследствии многие врачи засвидетельствовали истинность этого открытия. Гуфеланд свидетельствовал о ценности Belladonna как профилактического средства; в его Журнале появились статьи о достоинствах этого средства в мае 1812 г.; ноябре 1824 г .; ноябре 1825 г. Сам Гуфеланд написал в 1825 году работу под названием «Профилактическая сила Belladonna», и в ней он справедливо отдает должное открытию Ганемана. Он также приводит множество свидетельств, подтверждающих это утверждение.

 Двадцатью годами позже, когда Ганеман жил в Лейпциге, врачи этого города рекомендовали использование Belladonna в качестве профилактического средства при скарлатине, но не упоминали о том факте, что Ганеман двадцать лет назад открыл это...

Продолжение здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/07/18-19.html

Жизнь Ганемана. Томас Линдсли Брэдфорд, главы 14-15

Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt 

Главы 12-13 здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/06/12-13.html

 (Перевод З. Дымент)  

ГЛАВА XIV

МОЛЬШЛЕБЕН — ПИСЬМА К ПАЦИЕНТУ — ПИРМОНТ — ВОЛЬФЕН-БУТТЕЙ — КОНИГСЛАТТЕР

В небольшой книжке, изданной в Тюбингене около 1887 г доктором Бернхардом Шухардтом из Готы, публикуется серия писем, написанных Ганеманом пациенту между 1793 и 1805 годами, а так как в письмах стоит дата, то легко определить последовательность этих писем. Часть из них была опубликована в Monthly Homoeopathic Review за сентябрь 1887. Они интересны тем, что по ним прослеживается постепенное изменение в назначениях Ганемана по сравнению с обычными методами того времени по направлению к более осторожным рецептам более поздних лет. Эта книга и эта история стали предметом Ганемановской речи доктора Даджена, произнесенной на открытии Лондонской гомеопатической медицинской школы 3 октября 1887 г.

Ганеман уехал из Георгенталя примерно в середине мая 1793 г. в Мольшлебен, маленькую деревушку недалеко от Готы. 

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/be/Molschleben-Kirche-1.jpg

Здесь он снова полностью посвятил себя своим литературным занятиям. Ганеман продолжил работу над второй частью «Друг здоровья» и составил первую часть «Фармацевтического лексикона», или «Аптекарского словаря», как его еще называли. Амеке говорит:

«Предметы расположены в алфавитном порядке, и он рассматривает все, что может пригодиться аптекарю в его работе. Тщательно описана необходимая посуда. Каждая статья показывает, насколько хорошо Ганеман понял предмет. Он часто описывает новые препараты, изобретенные им самим; труд аптекаря по составлению рецептов и лабораторная работа объясняются точно и понятно. Он дает много указаний, которые позже стали законодательными актами. Он упоминает правила продажи ядов, дает самые подробные указания относительно осторожности и приготовлению лекарств, дает ботаническое описание лекарственных средств, сроки цветения растений и правила их сбора, а также ссылается на большое количество литературы по этому вопросу. Он приводит цитаты из более чем ста работ ботаников и зоологов.»

Ганеман рекомендует готовить настойки из свежих растений и описывает лекарственное использование многих веществ. Эта книга имела большой спрос. Она получила высокую оценку всех научных врачей того времени и стала стандартной работой по фармацевтике.

И все же, возможно, следует помнить, что этот непревзойденный химик, ботаник и практический фармацевт, регулярный фармацевтический эксперт, способный написать исчерпывающую работу по этим вопросам, и, несомненно, самый квалифицированный человек своего времени для такой задачи, не был достойным, по мнению лейпцигских врачей, чтобы приготовить и выдать свои собственные лекарства. Но это чуть более поздняя история.

Искуснейшему химику того времени запретили раздавать собственноручно приготовленные им лекарства! Однако, вероятно, оправданием этих врачей было то, что люди должны быть защищены от неквалифицированных практиков, как это бывает в очень редких случаях даже на сегодняшний день! В то время Ганеман лечил так:

«Он жил в деревне Мольшлебен, где его дети обладали прекрасным здоровьем, но вокруг было много больных детей с так называемой молочной коркой, причем в необычной степени. Так как Ганеман думал, что болезнь может передаваться, он попытался предотвратить общение своих детей с инфицированными деревенскими детьми. Только один мальчик пообщался с детьми Ганемана.

«Я видел, как он играл в тесном контакте с ними. Я отправил его прочь, но заражение уже произошло. Первая жалоба появилась у поцелованного ребенка, а затем распространилась на трое остальных детей». «Я залил теплой водой сухой Hepar sulphuris (порошкообразный, из раковин устриц, смешанных с равными частями Sulphur и выдержанных в течение десяти минут при белом калении), и таким образом получился слабый раствор.

Я смазал лица тех двух детей, у кого была сильнейшая сыпь, и повторял это ежечасно в течение двух дней подряд. После первого применения жалоба была купирована и постепенно началось улучшение».

Письма Ганемана по-прежнему отправляются из Мольшлебена до 19 октября 1794 года, когда он пишет: «Пирмонт, где, я думаю, и останусь».

Это место находится в Вестфалии и было известно в то время из-за обширных минеральных источников, используемых для купания и питья. Он пробыл там недолго, отправившись оттуда в 1795 г. в Вольфенбюттель, большое укрепленное место на реке Окер, в пяти милях от Брауншвейга, и в том же 1795 г. снова переехал в Кёнигслуттер, небольшой городок в десяти милях от Брауншвейга, в княжестве Вольфенбюттель. 

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/9/9c/Kaiserdom_K%C3%B6nigslutter.jpg/800px-Kaiserdom_K%C3%B6nigslutter.jpg

Там он оставался до 1799 года, когда он отправился в Гамбург.

В Кенигслуттере Ганеман написал вторую часть «Друга здоровья», а также закончил «Аптекарский лексикон». Он также написал статьи о тесте вина Виртембурга и Ганемана; о приготовлении кассельского желтого; о молочной корке, описал Клокенбринга во время безумия; статью об измельчении бобов Ignatia и ряд других статей. Он перевел с французского Руссо о воспитании младенцев, под названием «Пособие для матерей»; с английского «Новая Эдинбургская диспенсатория» в двух томах и «Ветеринарная медицина» Таплина. Перевод диспансатории (фармакопеи) получил безмерную похвалу немецких химиков. Как это было для него характерным, Ганеман обогатил работу своими обильными примечаниями.

ГЛАВА XV
ПЕРВОЕ ЭССЕ О ЦЕЛИТЕЛЬНОЙ СИЛЕ ЛЕКАРСТВ – журнал ГуФЕЛАНДА – ВРАЖДА КЁНИГСЛУТТЕРСКИХ ВРАЧЕЙ

Во время своего пребывания в Кёнигслуттере в 1796 г. Ганеман впервые обратился к миру посредством публичной публикации своего нового открытия в медицине. В 1795 году Гуфеланд, известный по всей Германии, начал издавать в Йене медицинский журнал под названием Journal der practischen Arzneykunde und Wundarzneykunst. Ганеман и Гуфеланд были личными друзьями; Гуфеланд был в то время профессором физики в Йене.

Ганеман цитируется в первом томе; его лечение Клокенбринга - во втором томе. В этом журнале во втором томе, части 3 и 4 (1796 г.), Ганеман опубликовал статью, озаглавленную: «Опыт нового принципа установления целебной силы лекарств». В ней он рассматривает состояние медицины в то время; утверждает, что химия не является надлежащим показателем целительного действия лекарств, а эксперименты с ядами на животных приносят мало пользы, так как многие растения, смертельные для человека, безвредны для животных; что истинный метод экспериментирования с лекарствами заключается в тестировании их на здоровом теле; говорит, что так называемые общеупотребительные методы являются лишь результатом эмпирической практики, так что чистое действие каждого препарата должно быть получено на самом человеческом теле.

Ганеман излагает свою теорию в следующих словах:

«Всякое мощное лекарственное вещество производит в организме человека своего рода своеобразное заболевание; чем мощнее лекарство, тем более своеобразна, заметна и опасна болезнь. Мы должны подражать природе, которая иногда излечивает хроническую болезнь, добавляя другую, и использовать при заболевании, особенно хроническом, которое мы хотим вылечить, то лекарство, которое способно произвести другую, очень похожую лекарственную болезнь, и первая будет излечена; подобная подобную».

Ганеман очень тщательно аргументирует вопрос о новом законе; он приводит много результатов отравлений лекарствами, результаты своего опыта применения лекарственных средств, прописанных по закону подобия, и описывает симптомы, которые определенные лекарства вызвали у него и других людей. Он приводит пример для каждого утверждения и обсуждает их убедительно.

Это эссе можно найти в различных изданиях «Малых трудов» Ганемана. Процитиру6м: «В нем отображено в полной мере преимущество чрезвычайной мягкости нрава Ганемана, уважение, которое он питал к мнению своих профессиональных собратьев, скромность самооценки и способность его ума к философскому и всеобъемлющему пониманию. Его тон был спокоен и беспристрастен, речь ясна и точна, его рассуждения убедительны, его аргументы яркие, а утверждения умеренные. В эссе нет никаких признаков предубеждения, тем более язвительности. Мы считаем, что его научное владение вопросом, по мнению самых неудовлетворенных в медицине, лучший ответ для тех, кто бойко обвиняет автора в шарлатанстве и невежестве. Пусть они ответят на аргументы Ганемана – им это никогда не удастся – пока они никогда не делали это, прежде чем обвинять его".

Это было первое эссе Ганемана, появившееся в журнале Гуфеланда. После этого он был частым автором до 1808 г., последняя его статья посвящена профилактическому средству от скарлатины.

В 1797 году Ганеман опубликовал случай лечения коликодинии, когда обычные средства лечения не помогли, с помощью лекарства, производящих очень похожие болезненные симптомы. {Veratrum album).

Его следующая статья называется так: «Являются ли непреодолимыми препятствия на пути к уверенности и простоте в практической медицине?» Здесь он выступает за простые и осторожные методы. Он говорит:

«Почему должны мы жаловаться, что наша наука неясна и запутана, когда мы сами являемся производителями этой неясности и запутанности? Прежде я был заражен этой лихорадкой; школы заразили меня. Этот вирус упрямее цеплялся за меня, прежде чем его постигло критическое изгнание, чем когда-либо вирус любого другого психического заболевания. Серьезно ли мы относимся к нашему искусству?

Тогда давайте заключим братский договор, и все согласятся дать только одно простое средство за один раз для каждой единственной болезни, не внося большого изменения в образ жизни наших пациентов, а затем давайте посмотрим, каков эффект того или иного лекарства, как оно хорошо или как оно терпит неудачу. Разве это не такой же простой способ преодоления трудностей, как у Колумба в истории с яйцом?».

В это время Ганеман обычно назначал единственное средство, и он говорит в своем эссе, что уже давно не назначает более одного лекарства одновременно. При этом он назначал по закону подобия. Он привык готовить и отпускать собственные лекарства и был независим от аптекарей. Во всех своих сочинениях в это время он старался побудить своих профессиональных собратьев попробовать план простого лекарства, назначенного по точному закону. Но это было напрасно, они стали завидовать его успехам, ибо теперь он был занят активной практикой.

«И врачи Кёнигслуттера подстрекали аптекарей возбудить против него иск за вмешательство со своими лекарствами в их дело выдачи лекарств. Он обжаловал письмо о законе, регулирующем деятельность аптекарей, и утверждал, что они имели исключительную привилегию составлять лекарства, но любой человек, особенно врач, имел право назначать и выдавать несоставные лекарства, и они используют их в работе и выдают безвозмездно. Но все было напрасно, и Ганеману, в прошлом мастеру фармацевтического искусства, запретили отпускать его простые лекарства».

И теперь он должен снова подумать о том, чтобы покинуть свой дом и найти новый, где он мог практиковать свои методы и мирно экспериментировать.

В письме, написанном пациенту и датированному 14 марта 1799 г., он пишет:

«Сегодня я делаю вас своим доверенным лицом. Будьте добры передать это письмо как можно скорее министру фон Франкенбергу, если он еще жив, но, если Зигесар на его месте, отдайте ему, но, прежде чем сделать это, будьте добры, напишите имя нынешнего первого министра латинскими буквами на конверте на пустом месте.

Я не совсем уверен, жив ли еще Франкенберг, иначе я бы сам написал его имя. Я ходатайствую в этом письме о должности доктора Бюхнера у герцога и хотел бы вернуться в Готу в этом качестве, потому что я всегда предпочитал Готу Брауншвейгу. Но у меня нет предлога для смены места жительства, если у меня не будет должности такого сорта... Но никому не давайте знать ни слова обо всем этом, чтобы не могли затеять никаких интриг, что наверняка может случиться. Но как вы сможете передать это письмо сразу в руки Франкенберга? Новость о смерти Бюхнера я получил на неделю позже, чем следовало бы, так что я теперь не должен терять времени. Простите меня за беспокойство, которое я доставляю вам, и с наилучшими пожеланиями остаюсь

Ваш самый преданный слуга

Доктор Ганеман».

Доктор Бюхнер, которого он упоминает, был бывшим врачом герцога и умер за месяц до этого. Можно легко понять, что Ганеман думал: если он станет врачом герцога Готского, он будет в значительной степени освобожден от преследований завистливых врачей и аптекарей. Но этого назначения ему не удалось добиться.

Продолжение здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/06/16-17.html 

Жизнь Ганемана. Томас Линдсли Брэдфорд, главы 12-13 .

 Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt

Главы 10-11 здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/05/10-11.html

 

(Перевод З. Дымент)  

ГЛАВА 12
БЕДНОСТЬ – ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛИТЕРАТУРНЫХ ТРУДОВ – СИЛА ПЕРУАНСКОЙ КОРЫ — ВЕРА В БОЖЬЮ ДОБРОДЕТЕЛЬ

Ганеман в то время, в 1790 году, был беден; у него была растущая семья, ему было не на что полагаться, кроме своих переводов, которым, как и химическим исследованиям, он посвящал все свое время.

Преподобный мистер Эверест, который был личным другом Ганемана в последние годы его жизни и, конечно, знал из уст Ганемана кое-что о его ранних годах, говорит:

«Они прошли в нищете, вся семья в одной маленькой комнатке, в углу, отделенном от остальных занавесом, при всех преградах и с голодной семьей, поддерживаемой тяжелым трудом в перерывах между его исследованиями, которые он считал своей целью. Возможно, лучшее представление об этом человеке вы получите, если я упомяну, что, когда я как-то спросил его, почему он курит, он ответил: «Ой, это праздная привычка, приобретенная, когда мне приходилось сидеть каждую вторую ночь, чтобы добыть хлеб для своих детей, потому что днем я занимался своими исследования». Затем в ходе дальнейшего расследования я узнал, что, оставив свою практику врача, он был вынужден зарабатывать на жизнь переводами для продавцов книг и для того, чтобы получить возможность продолжить свои исследования, принял план сидеть всю ночь напролет».

Таким образом, можно видеть, что Ганеман очень серьезно следовал своей новой теории и попытался найти лучший и более надежный метод исцеления больных, по сравнению с имевшимся в то время. Конечно, его самоотверженная жизнь – достаточный ответ на половину лжи его противников, древних и современных. Это были усилия целеустремленного и чистосердечного человека открыть для себя истину, как учил его отец задолго до этого: «Никогда не принимай ничего как должное, не принимай что-либо в любой науке как истину, пока не проведешь исследование на себе».

В 1791 году Ганеман получил награды от двух важных обществ. Он был избран членом Экономического общества Лейпцига, а также членом Академии наук Майнца.

Его открытия в области химии и прекрасное знание медицинской темы привлекали внимание ученых того времени.

В течение 1791 года Ганеман перевел

• -          «Советы женщинам» Григга;
• -          «Анналы сельского хозяйства» Артура Янга, в двух томах;
• -           «Химические наблюдения за сахаром» Ригби;
• -           «Медицинская и фармацевтическая химия» Монро, два тома, с английского,
• -          с французского языка «Очерк о чистом воздухе» Метери.

Крелл, упоминая этот новый перевод в «Анналах», говорит: «Переводчик – доктор Ганеман, человек, оказавший много услуг науке своими собственными трудами по химии и прекрасными переводами важных зарубежных работ. Его заслуги уже получили признание, но заслуживают еще большего».

Ганеман также в течение этого года писал оригинальные статьи для журнала Крелла «Анналы»: «Нерастворимость металлов» и «Лучшие средства предотвращения слюноотделения и разрушительное действие Меркурия».

Монро в своей «Химико-фармацевтической Материи медике» Cortex Peruvianis, посвящает этому средству около двадцати страниц второго тома, и Ганеман снова делает оригинальное замечание.

Монро говорит: «Я видел людей, которые в месяц принимали от восьми до десяти унций (Cortex Peruv.) без малейшего хорошего эффекта; и тех, кто, с другой стороны, излечился, когда принял две унции за один день и продолжал эту дозу в течение двух или трех дней подряд».

На это Ганеман ответил следующим образом: 

«Это количество не обязательное. Пациент не перегружен, и столь же хороший результат достигается при обычной перемежающейся лихорадке, если, незадолго до ожидаемого приступа, назначают одну или две хорошие дозы, например, за два часа и за один час до наступления пароксизма, от полутора до двух драхм коры в каждой дозе. Все предыдущие дозы, принятые задолго до приступа, приносят мало пользы или бесполезны. Если первый приступ не появился, то такое лечение нужно продолжить до приближения следующего приступа, и уменьшить дозу до половины в ожидании третьего приступа».

«Если, как предполагают Каллен и другие, жаропонижающее действие коры исходит от ее тонизирующих свойств, оно бы было более эффективным при лечении перемежающейся лихорадки в первом режиме назначения, чем во втором, так как организм был бы сильнее укреплен приемом десяти унций в месяц, чем приемом одной или двух унций в пяти или шести дозах непосредственно перед приступом. Но это не так. Если же признать мое мнение, более обстоятельно проработанное в комментариях к «Материи медике» Куллена, что кора, помимо своего тонизирующего свойства, преодолевает и подавляет перемежающуюся лихорадку, возбуждая кратковременную лихорадку, ей свойственную, то будет несложно разрешить этот парадокс. Все другие вещества, которые возбуждают антагонистическую раздражительность и искусственную лихорадку, сдерживают перемежающуюся лихорадку, если приняты незадолго до приступа и специфически, как кора, только они не так надежны в своем действии. Это Ipecacuanha, принятая в сухом виде, Ignatia, Arsenic, перец, вино и бренди, концентрированный настой из нескольких унций подгоревшего кофе с лимонным соком и т. д., причем ни одно из них не принадлежит к тонизирующим лекарствам. Первое средство, Ipecacuanha, полезно в тех случаях, когда кора уже была испытана без успеха или навредила пациенту. Кроме того, есть много лекарств, более горьких и вяжущих, чем кора, например, порошок их дубильных орешек, смешанных с корнем горечавки, и все же кора предпочтительна при перемежающейся лихорадке; действительно, все горькие растения в больших дозах возбуждают искусственную лихорадку, пусть даже небольшую, и таким образом иногда отгоняют перемежающуюся лихорадку сами по себе.

Я высказал свое мнение по этому поводу и добавил, что эта способность вызывать особую лихорадку представляется более вероятной из-за общеизвестного факта, что, как и все, что стимулирует работу сердца и артерий, усиливает жар, даже при самых легких приступах, если принято во время стадии жара, особенно там, где преобладает полнота крови».

Следующее замечание о заболевании, вызываемом корой, можно найти в «Органоне». Есть также примечание в третьем томе «Материи медики» за 1825 г. о силе хинной корки, возбуждающей лихорадку.

Следует отметить, что Ганеман не был первым, кто переводил «Материю медику» Куллена на немецкий язык. В 1781 г. доктор Георг Вильгельм Христоф Консбрух сделал перевод, который опубликовал Вейганд в Лейпциге. Второе издание вышло в 1790 году.

Было написано так много об открытии силы хинина преодолевать перемежающуюся лихорадку, но люди ошибаются относительно позиции Ганемана в этом вопросе, так что разумно привести эти цитаты подробно.

«Ганеман никогда не говорил, что кора может вызвать прерывистую лихорадку у здорового человека, но искусственная антогонистическая лихорадка, вызываемая корой, сопровождается симптомами, аналогичными тем, которые появляются при перемежающейся лихорадке».

Ганеман не был первым, кто испытывал лекарства на здоровых людях. Антон Штёрк 23 июня 1760 г. растер свежий Stramonium в руках,  чтобы посмотреть, будет ли он опьянять, как говорили ботаники. Этого не произошло, и тогда он растер часть этого растения в ступке, и спал в той комнате, где эта ступка находилась. У него заболела голова. Затем он сделал экстракт и поместил его на язык. Он хотел знать, можно ли использовать это средство безопасное и лечебное. Штерк говорит, что, если Stramonium нарушает чувства и вызывает психические расстройства у здоровых людей, его можно очень легко назначить маньякам для восстановления чувств из-за изменения идей.

Антон Штерк
(https://en.wikipedia.org/wiki/Anton_von_St%C3%B6rck)

Крампе, ирландский врач, испытывал лекарства на здоровых, и опубликовал в Лондоне книгу об эффектах опиума в 1793 году, через три года после первых экспериментов Ганемана. 

Ганеман ссылается в «Органоне» на датского хирурга Шталя, который говорит: «Я убежден, что болезни подчиняются средствам, которые вызывают подобное действие».

Халлер из Геттингенского университета писал: «Первое: лекарство должно быть испробовано на здоровом теле, без смешивания с посторонним веществом; следует принять небольшую дозу; внимание должно быть направлено на каждое действие, производимое им на пульс, температуру, дыхание, выделения». 

Халлер 
(https://www.uni-goettingen.de/storage/pictures/e9b2aa3b1a6700a4fba572e4fdf71961.jpg)

Первую часть «Органона» Ганеман посвящает цитированию медицинских авторов, в чьих экспериментах закон подобия явно виден. Некоторые из них почти сделали практические выводы из этого закона. Однако только Ганеман обладал необходимыми медицинскими и химическими знаниями, чтобы следовать за смутными идеями его медицинских отцов и развивать их. Годы учебы в обширных библиотеках начали приносить плоды. Закон действовал с самого начала, нужен был ум, чтобы понять этот закон. Ганеман всегда скромно говорил, что его открытие было подарено ему Богом на благо человечества.

В 1792 году Ганеман опубликовал в «Анналах» Крелла статьи «Приготовлении глауберовых солей» и также «Искусство дегустации вин». Он также написал первую часть «Друга здоровья». Она состоит из серии коротких сочинений на гигиенические темы, и заслуживает тщательного изучения в настоящее время. Теперь эта работа входит в «Малые труды».

В это время Ганеман не занимался медициной; его переводы давали ему скудную поддержку; у него была растущая семья, и в одно время, вероятно, в 1791 году, бедность заставила его переехать из Лейпцига в маленький Штеттериц. Бернетт говорит об этом времени: «Он там оделся в одежду очень бедную, носил деревянные башмаки и помогал жене в тяжелой работе по дому, и месил хлеб собственными руками».

Его дети болели; будущее выглядело очень мрачным для честного искателя истины. Он потерял веру в медицину. В это время он пишет: «Где мне искать помощи, надежной помощи? Так думает безутешный отец, услышав стон своих милых, невыразимо родных больных детей. Тьма ночи и мрачность пустыни вокруг меня; нет перспективы облегчения моему угнетенному отцовскому сердцу».

******

Глава 13

Глава 13. ДАЛЬНЕЙШИЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ — БЕЗУМИЕ КЛОКЕНБРИНГА — УБЕЖИЩЕ В ГЕОРГИЕНТАЛЕ — МЯГКИЕ МЕТОДЫ С БЕЗУМНЫМИу
 

Следует помнить, что в течение двух лет после перевода Куллена, Ганеман продолжал экспериментировать с разными веществами на себе и своей семье, а также на некоторых своих друзьях. Но он еще не проверил истинность своего нового принципа на больных. Безумие Клокенбринга дало ему эту возможность.

В 1792 году Ганеман отправился в Георгенталь, в княжестве Гота, чтобы возглавить приют для душевнобольных и лечить господина Клокенбринга. Существует несколько различных версий этого периода жизни Ганемана. Хартманн говорит:

 «Возможность укрепить его мнение вскоре предоставилась, особенно в больнице для душевнобольных в Георгентале. Это учреждение было создано герцогом Эрнстом из Готы и располагалось в одном из самых красивых частей княжества Гота, у подножия Тюрингенского леса, в трех лье от Готы, столичного города. Герцог назначил Ганемана управляющим, и это учреждение было открыто в начале августа 1792 г. Здесь он лечил, среди прочих, личного секретаря канцлера, сошедшего с ума».

 

Существуют различные мнения относительно того, действовало ли это учреждение до того времени или герцог вначале пригласил Ганемана в качестве своего личного врача. Скорее всего, учреждение не было открыто до тех пор, пока безумие Клокенберга не создало такую необходимость, и также кажется вероятным, что он был единственным больным, который там лечился.

Сам Ганеман так описывает этот случай:

«После нескольких лет занятия болезнями самого утомительного и отчаянного характера вообще и всякими видами венерических болезней, кахексии, ипохондрии и, в частности, сумасшествия, с помощью прекрасного правящего герцога я создал три года назад приют для больных, страдающих от таких расстройств, в Георгентале, близ Готы».

В «Ежемесячном гомеопатическом ревью», Лондон, 1887 г., приведен следующий отчет об этом важном эпизоде в жизни Ганемана.

Во второй половине 1791 г. или в первой половине 1792 г. друг Ганемана, некто Р. З. Беккер, был редактором и владельцем газеты под названием Reichanzeiger, которая в то время, когда Ганеман жил в Готе, называлась Der Anzeiger и представляла собой газету, в которой проходили дискуссии между врачами или общение врачей между собой. Впоследствии она называлась Der Reichanzeiger, а в 1806 году называлась Der Allgevieine Anzeiger der Deutschen. Ганеман часто писал статьи для ее колонок.  

В этой газете была опубликована статья, в которой Ганеман описывал предлагаемую им модель приюта для лечения с помощью мягких методов душевнобольных из высших слоев общества. Жена Ф. А. Клокенбринга, министра полиции Ганновера, секретаря канцелярии Ганновера, увидела эту статью и через редактора обратилась к Ганеману. За предыдущие лет пять Клокенбринг из-за тяжелого труда и стремительной жизни стал очень эксцентричным. Зимой 1791/92 года он стал объектом пасквиля немецкого драматурга Коцебу, в котором назывался «Бардт с железным лбом». Из-за этого он совсем сошел с ума и лечился у доктора Вихманна, ганноверского придворного врача, которого Ганеман называл «одним из величайших врачей нашего века». Лечение не приносило никакой пользы. Госпожа Клокенберг была так впечатлена статьей Ганемана и интервью с ним, что захотела, чтобы Ганеман взял на себя заботу об ее муже. Ганеман соглашался, но так как ему негде было лечить этого свирепого сумасшедшего, а, несомненно, герцог Готский тоже был заинтересован в излечении столь выдающегося человека самим Ганеманом, поэтому он отдал следующее расположение: герцог уступил Ганеману крыло своего охотничьего замка в Георгентале, у подножия Тюрингенского леса, в девяти милях от Готы, и приказал оборудовать там приют. Ганеман в своем описании этого случая говорит о предыдущей эксцентричности пациента, ее причинах и эффекте памфлета, воздействующего на уже потрясенный разум.

Зимой 1791/2 разразилось самое ужасное безумие. Клокенберг был доставлен в приют в конце июня 1792 г., в очень тоскливом состоянии, в сопровождении сильных сторожей. Его лицо было покрыто крупными пятнами, грязное, с идиотским выражением. Днем и ночью он бредил. Его одолевали странные галлюцинации, он воображал себя на многих должностях. Он декламировал на греческом, декламировал точно еврейский текст, библейский, своему охраннику. Он точно приводил цитаты на разных языках. Он жил в дружеских отношениях с императорами и королевами. Он порвал свою одежду и постельное белье, разбил на куски пианино, чтобы найти дополнительный тон гармонии, написал однажды рецепт для собственного лечения, который был приспособлен к лечению безумия — в самом деле, представил самые совершенные формы легковозбудимой мании.

Ганеман замечает, что в течение двух недель он тщательно наблюдал за сумасшедшим, прежде чем дать ему какое-либо лекарство. В то время обычное лечение всех форм безумия состояло из насилия, цепей, оскорблений, порки и тюрьмы. Амеке говорит: «Врачи относились к возбудимым и невосприимчивым маниакальным пациентам как к диким животным, телесные наказания и тошнотворные лекарства использовались рутинно. Разъяренных маньяков привязывали к горизонтальной доске, которую можно было быстро поворачивать оси до вертикального положения или помещали на так называемый вращающийся стул». «Постыдно признаться, — говорит Вестфаль в 1880 году, — что еще совсем недавно сумасшедших показывали воскресным посетителям больниц и работных домов как спортивное развлечение, и сумасшедших дразнили, чтобы развлечь посетителей».

Ганеман не одобрял такой жестокости и использовал только самый мягкий из методов лечения душевнобольных. Он сказал: «Я никогда не позволю, чтобы душевнобольного наказывали побоями или применяли любой другой вид телесных наказаний, потому что нет наказания там, где нет ответственности, и потому что эти страдальцы заслуживают только жалости и всегда становятся хуже от такого грубого обращения, и никогда не улучшались».

Даджен в своей биографии Ганемана говорит: 

«Справедливо ли не признавать за Ганеманом честь быть первым, кто отстаивал и практиковал моральное обращение с безумным? Во всяком случае, он может разделить честь с Пинелем, ибо мы находим, что к концу того же 1792 года, когда Ганеман применял на практике свой принцип морального отношения, Пинель провел свой первый эксперимент по освобождению маньяков в Бисетре (в Париже)».

Клокенбринг в результате лечения вернулся в Ганновер в марте 1793 г. За это лечение Ганеман получил плату в размере 1000 талеров, около 750 долларов, в дополнение к расходам на пациента. Информации о других пациентах из этого приюта нет. Х. А. О. Рейхардс в своей автобиографии говорит: «Когда мы спросили у остроумного судьи Георгенталя, У. Х. Джейкобса, сколько сумасшедших было в то время у Ганемана в его приюте, он сухо ответил: «Один, и это он сам».

В журнале Гуфеланда, том 2, с. 313, появляется следующее примечание: «Отчет о лечении Ганеманом безумия Клокенберга публикуется в Teutsch Monatschrift в феврале 1796 года». 

Продолжение здесь: https://dymentz.blogspot.com/2022/06/14-15.html:  

Роль микробиома в хронических заболеваниях – профессор Джордж Витулкас – интервью с доктором Манишем Бхатиа

Оригинал здесь: https://hpathy.com/homeopathy-interviews/the-role-of-microbiome-in-chronic-diseases-prof-george-vithoulkas-interviewed-by-dr-manish-bhatia/?fbclid=IwAR0cPtOAzpUxHjnwL1Nl-a-RCZoRg_BaMTVKn1KlR07kh96T55ujKKH-N5c

(Перевод З. Дымент) 

18 мая 2022 г.

Профессор Джордж Витулкас дает интервью доктору Манишу Бхатиа о своей теории здоровья и болезней, включая его недавнюю теорию о роли микробиома в хронических заболеваниях.

(https://hpathy.com/wp-content/uploads/2022/05/interview-768x320.jpg_
Витулкас и Бхатья 

Джордж Витулкас сегодня является почетным профессором многих университетов, включая Университет Эгейского моря, Государственный медицинский университет Чувашской Республики (Россия), Национальный образовательный центр традиционной и комплементарной медицины (Россия), Папскую академию Джавериана (Колумбия), Всероссийский научно-исследовательский центр восстановительной и курортной медицины Минздрава России Федерации, ЧУЗ «Киевский медицинский университет», Днепровский медицинский институт (Украина), а также является почетным доктором – «Доктор Виктор Бабеш» У. Тимишоара (Румыния), Почетный доктор «Юлиу Хатиегану У.» (Румыния) и профессор Киевской медицинской академии.

Проф. Витулкас является старшим ассоциированным членом Королевского медицинского общества Великобритании, почетным членом Liga Medicorum Homeopathica Internationalis и почетным президентом Греческой гомеопатической медицинской ассоциации, основанной в 1970 г., а в 1996 году он получил Альтернативную Нобелевскую премию, www.rightlivelihood.org) «…за выдающийся вклад в возрождение гомеопатических знаний и подготовку гомеопатов по самым высоким стандартам».

Его основной вклад в медицину включает

- «Уровни здоровья».

- Континуум единой теории болезней.

- Как острое воспалительное состояние может превратиться в хроническое заболевание.

- Определение здоровья и как родить более здоровых детей?

==========

МБ: Профессор Витулкас, мне очень приятно взять у вас еще одно интервью. Вы недавно опубликовали очень интересную статью о роли нашего микробиома в превращении острого воспаления в хроническое. Кажется, это согласуется с вашей «Единой теорией болезней» и вашей более ранней новаторской работой по уровням здоровья.

Я хотел бы начать это интервью с нескольких вопросов о том, как происходила эта эволюция. Чтобы наши читатели лучше поняли эту концепцию, я хотел бы начать с некоторых практических вопросов.

В моей собственной практике я заметил, что лечить мигренозную головную боль, астму, дерматит или гонорею легче, чем лечить болезнь Паркинсона, болезнь Альцгеймера, рассеянный склероз, деменцию и т. д. Почему эта разница наблюдается, даже когда обнаруживается близкий аналог?

ГВ: Дорогой Маниш, я также рад, что мы снова встретились, чтобы обсудить вопросы, касающиеся практики гомеопатии. Ваше наблюдение верно. Правильное гомеопатическое лекарство — подобнейшее, как мы его называем, — способно вызвать полную перезагрузку в некоторых хронических случаях, но может лишь незначительно повлиять или не оказать никакого действия на другие хронические дегенеративные заболевания.

Скорее всего, это происходит потому, что некоторые важные органы тела или системы изношены до такой степени, что нет возможности перестроить такой орган или систему. Странно то, что, даже если установлен диагноз неизлечимого хронического заболевания, скажем, рассеянный склероз, БАС и т. д., реальный потенциал организма к выздоровлению не одинаков для каждого случая.

Так, у больного с миастенией, рассеянным склерозом или любым нервно-мышечным заболеванием, считающимся неизлечимым, если назначенное лекарство понятно, организм может отреагировать с удивительной силой, и в конце концов дело может дойти до полного выздоровления.

МБ: Я также заметил, что некоторые виды рака, который сегодня является страшным, но распространенным заболеванием, имеют более благоприятный прогноз, чем многие нейродегенеративные заболевания. Каковы ваши наблюдения и почему эта разница существует?

Г.В.: Рак бывает разной степени злокачественности, поэтому с некоторыми из них можно справиться с помощью гомеопатии. Раковые опухоли свидетельствуют об агрессивной реакции организма, который длительное время находится в состоянии стресса.

Проявление злокачественной опухоли на самом деле является реакцией, свидетельствующей о том, что организм больше не может терпеть стрессовую ситуацию и нуждается в выходе. Но если токсическая ситуация будет исправлена или перестанет воздействовать на пациента, выздоровление может быть возможным до тех пор, пока орган, в котором проявляется опухоль, не разрушен без возможности восстановления.

В таких случаях гомеопатическое средство может творить чудеса. Но это состояние гораздо мягче, чем, скажем, поражение всей нервной системы, которое порождает такие патологии, как БАС, болезнь Паркинсона, миастению, рассеянный склероз и все подобные нервно-мышечные заболевания, которые гораздо труднее вылечить.

Но, сказав это, тем не менее, с нашей стороны безответственно утверждать, что мы можем вылечить все случаи рака.

МБ: Итак, все снова сводится к нашей собственной индивидуальности, степени и тяжести патологии.

ГВ: Мой вывод, основанный на многолетних наблюдениях за лечением хронических заболеваний, свидетельствует о том, что существует «общая степень здоровья», которой обладает каждый из нас и которая прямо не соответствует общепринятому диагнозу, даже когда речь идет о серьезных хронических заболеваниях.

Термин «общая степень здоровья» отличается от степени здоровья, на которую указывают маркеры болезни, подтвержденные лабораторией. Он не имеет прямого отношения к классификации хронических заболеваний ВОЗ.

Я приведу пример. Есть случаи рассеянного склероза, которые можно устранить у конкретного пациента правильным лекарством, и есть такие же симптомы у другого пациента, которые не могут быть устранены даже при самых лучших назначениях. Какой внутренний фактор определяет различные реакции?

Это очень трудно узнать, но он должно существовать, учитывая тот факт, что разные организмы с одной и той же патологией по-разному реагируют на правильное лекарство. Есть вероятность, что эта степень здоровья однажды будет установлена через определенный маркер. Возможно, количество теломер станет одним из маркеров, определяющих степень общего состояния здоровья каждого из нас.

В традиционной медицине у них нет таких проблем, или, я бы сказал, таких сомнений, так как одно и то же лекарство будет даваться всем пациентам в любом случае.

МБ: Как мы, гомеопаты, справляемся с этими ограничениями?

Г.В.: Для гомеопата все эти проблемы являются поводом для размышлений и исследований. Нахождение параметров, составляющих «общую степень здоровья», важно для того, чтобы получить представление о реакции, которую ваше лекарство окажет на пациента.

Например, у нас есть хорошо известный всем нам параметр: чем глубже патология, тем меньше ведущих ключевых симптомов, которые помогут нам найти правильное лекарство.

В своей теории «Уровни здоровья» я постарался дать признаки, симптомы и общие параметры, чтобы каждый мог для себя определить степень хронического состояния, в котором он находится. Хотя моя книга «Уровни здоровья» написана для специалистов в области здравоохранения и наиболее полезна для гомеопатов, ее легко может прочитать даже неспециалист.

МБ: Ваша книга «Уровни здоровья» дает четкий прогностический путь. Как это переросло в вашу недавнюю работу о человеческом биоме и подавлении?

ГВ: В своей недавней статье «Комплексный взгляд на трансмутацию острого воспаления в хроническое и роль микробиома», опубликованной в медицинском журнале «Медицина и жизнь», я попытался сделать еще один шаг в исследовании того, как можно понять степени здоровья человека.

Я дал более наглядную информацию о том, что происходит в нашем организме по мере того, как мы становимся старше и подвергаемся естественному ухудшению здоровья.

Это касается нашего ожидания, что наша иммунная система будет противодействовать патологиям, возникшим в результате приема внутрь всех химических медицинских и немедицинских препаратов, вакцин, загрязнений, а также патологиям, возникающим в результате воздействия тяжелых психологических стрессов.

Именно в это время (во время стресса) могут проявляться предрасположенности к различным заболеваниям, а хроническое заболевание захватывает весь организм, если иммунная система ослаблена.

Я задумался над тем, какой орган нашего тела мог бы зарегистрировать такие изменения и быть обнаруженным. Насколько я понимаю, это связано с составом микробиоты, балансом микроорганизмов в пищеварительной системе и особенно в слизистых оболочках кишечника.

МБ: В своей более ранней статье «Континуум единой теории болезней» вы предположили, что лечение болезней с помощью избытка химических препаратов или других средств многократно подавляет естественную защиту организма и заставляет иммунную систему пойти на компромисс и установить более глубокую линию защиты, что служит началом нового хронического состояния. Пожалуйста, расскажите нам немного больше о том, как вы пришли к такому выводу и каковы ваши наблюдения по этому поводу?

ГВ: Ваш вопрос прост, но ответ очень сложен. Я попытаюсь ответить на него, но я не знаю, насколько простым может быть такой ответ.

Как вы знаете, я уже много лет лечу целые семьи. Это, я думаю, большое преимущество для клинициста, который затем может наблюдать за проявлением различных хронических заболеваний, их развитием и их вероятной причиной.

Человеческий организм устроен настолько развито и сложно, что может помнить о больших злокачественных стрессах, которые иммунная система регистрировала и не могла тут же устранить, чтобы вызвать тотальную перезагрузку.

Результаты таких стрессов проявляются в виде признаков и симптомов, предвещающих проявление хронического состояния. Такая эволюция происходила во всех таких случаях, когда иммунная система уже находилась в скомпрометированном состоянии из-за стресса.

У каждого пациента, страдающего хроническим заболеванием, вы обнаружите, что это предварительное условие верно: была частичная компрометация иммунной системы.

Я приведу вам пример. Есть сверхчувствительная пациентка, и в истории ее болезни вы обнаруживаете, что ее мать годами плохо обращалась с ней, но пациентка ни с кем не говорила об этом; она скрывала свой гнев против матери. Этот длительный конфликт подорвал здоровье девочки и в конечном итоге выразился в состоянии крайней раздражительности в сочетании с запорами.

Живя годами в этой токсичной среде, девушка выжила, принимая легкое успокоительное и слабительное. В этот период диагнозов хронических заболеваний нет. Затем внезапно она заболевает простудой, которая быстро перерастает в двойную пневмонию, и пациентка получает серию антибиотиков.

Вскоре после такого тяжелого лечения острого состояния у нее появляются симптомы аутоиммунного заболевания, такие как язвенный колит, вместе с депрессией, а гнев и раздражительность уменьшаются. В таком состоянии она приходит на лечение к гомеопату.

Вы можете успешно лечить такого рода случаи в течение достаточно долгого времени с помощью правильной последовательности лекарств, но, в то время как они чувствуют себя намного лучше, вы внезапно замечаете, что у них снова развивается пневмония, точно такая же, как десять или пятнадцать лет назад.

Вы продолжаете лечить пневмонию гомеопатией. Пациент выглядит довольно хорошо: без пневмонии, без язвенного колита и без депрессии. Однако ваша пациентка снова приходит к вам на лечение, так как теперь она чувствует возвращение эмоционального состояния, которое у нее было пятнадцать лет назад: внезапные вспышки гнева и запоры. Вы продолжаете лечить раздражительность и запоры, и в конце концов к ним возвращается общее состояние здоровья.

Это обычный ряд событий, которые я наблюдал во время правильного гомеопатического лечения. Организм возвращается во времени к предыдущему стрессовому периоду, вызвавшему проблему, и при правильном лечении наступает полное выздоровление.

Именно такие случаи я наблюдал на протяжении всей своей профессиональной практики, что привело меня к написанию «Континуума единой теории болезней».

Такая история не имеет отношения к обычному врачу или полуобразованному гомеопату, который не видит связи между всей этой серией событий.

Когда вы с медицинской точки зрения наблюдаете за тысячами таких пациентов в течение многих лет, вы можете увидеть причинный фактор и развитие хронических заболеваний. Вы можете наблюдать, с одной стороны, возникновение и развитие хронического заболевания, а с другой стороны, распутывание патологии благодаря правильному гомеопатическому лечению.

Излишне говорить, что, если вы снова будете лечить возврат пневмонии антибиотиками, вся патология язвенного колита вернется, что еще раз подтверждает, что антибиотики изначально были ответственны за язвенный колит.

Это упрощенный способ объяснить, какое наблюдение привело меня к идее «континуума единой теории болезней».

В конце концов я пришел к выводу, что любой негативный стресс химического, медицинского, биологического или психологического происхождения, которому не противодействовала в то время автоматическая перезагрузка, оставит свой след в организме в виде группы симптомов.

Организм никогда не забудет того ущерба, который был нанесен пять, десять или двадцать лет назад. Такие травмы навсегда подрывают общее состояние здоровья человека и вызывают множество симптомов, которые предвещают начало хронического заболевания.

МБ: Что касается вашей недавней статьи о влиянии или роли микробиома в возникновении болезненного процесса, то как ваша предыдущая работа по уровням здоровья и теории континуума связана с вашей недавней работой по микробиому? Влияет ли подавление или использование химических препаратов на микробиом?

ГВ: Я попытаюсь передать вам общий опыт, который привел меня к решению написать такую статью. Это непросто, так как я попытаюсь объединить множество различных аспектов, наблюдений и мыслей из моей более чем 60-летней практики гомеопатии.

Благодаря тому, как подробно рассматривается случай в гомеопатии, у нас есть возможность наблюдать несколько явлений: например, когда организм пережил тяжелое горе, например, разлуку с возлюбленным или тяжелый вирус, первым делом мы наблюдаем потерю аппетита, указывающую на то, что такие эмоциональные травмы влияют на пищеварительный тракт.

Создается впечатление, что в кишечнике существует очень чувствительный орган, регистрирующий любое психологическое или физическое напряжение, способный устранить желание есть, столь важную для выживания функцию!

МБ: Да, действительно! Я лечу много аутичных детей и часто вижу эту связь между кишечником и мозгом.

ГВ: Кроме того, я заметил, что многие хронические заболевания сопровождаются изменениями предпочтения в еде, чрезмерным желанием или отвращением к определенным продуктам, что было интересно наблюдать гомеопату и принимать во внимание при назначении. Интересно было увидеть, что эти внешне безобидные изменения относились исключительно к пищеварительной системе и были связаны с рядом патологических состояний.

Помимо всех этих фактов, было также хорошо известно, что антибиотики и все различные противовоспалительные препараты имеют побочные эффекты, затрагивающие в первую очередь кишечную флору человека. Это влияние было настолько очевидным в истории болезни пациента, что врачи рекомендовали пациентам принимать несколько витаминов и пробиотиков вместе с лекарствами, чтобы защитить флору от лекарств. Сегодня общеизвестно, что все лекарства имеют побочные эффекты, которые отмечаются в прилагаемых к ним листовках.

Например, начало хронического состояния после вирусной инфекции было признано новым синдромом: поствирусным синдромом, который представляет собой серьезно нарушенное состояние иммунной системы. Затем я просмотрел новейшую медицинскую литературу и нашел множество статей в престижных медицинских журналах, в которых сообщалось о случаях, подобных тем, которые я наблюдал пятьдесят лет назад!

Поэтому я пришел к выводу, что в кишечнике происходит что-то важное с триллионами бактерий, грибков, микробов, вирусов и всех других микробов, которые мы называли общим названием «микробиом».

Я видел все побочные эффекты традиционного лечения у пациентов в период с 1960 по 1980 год. Все эти травмированные пациенты приходили с хроническим заболеванием, чтобы попробовать другую терапию.

При детальном рассмотрении их случаев я смог увидеть изменения, которые происходили в их организмах. Например, меня впечатлили реакции в кишечнике организмов, находящихся в состоянии стресса.

Я заметил, например, развитие невроза страха после лечения сыпного тифа и корреляцию с желудочно-кишечным трактом. Такие пациенты с тревожным неврозом обычно сосредоточены почти ипохондрически на дисфункции своей пищеварительной системы.

Однако было много других состояний, в которых участвовала интуиция. Например, если у кого-то была важная встреча, тревога заставляла его идти в ванную с внезапным поносом. Как могла бы возникнуть такая реакция, если бы баланс различных микроорганизмов не был нарушен из-за эмоционального стресса?

Внезапное потрясение, подобное потере возлюбленного, могло вызвать, кроме грусти, сильную тошноту или диарею. Сильные чувства внезапной финансовой потери могут в течение короткого времени вызвать состояние запора.

Вопрос заключался в том, почему кишки реагировали с такой скоростью в стольких различных стрессовых психологических ситуациях. Для любого человека с клиническим опытом эти явления поставили бы логичный вопрос: какой орган был основным, реагирующим на такие внезапные изменения эмоционального уровня?

Конечно, было очевидно, что можно дать разные объяснения, но какой главный орган был возбужден, чтобы так быстро отреагировать изнутри?

Для любого объективного наблюдателя, скорее всего, основной причиной таких изменений была микробиота в кишечнике. Вероятнее всего, менялся состав и соотношение различных видов микроорганизмов.

Их симбиотическое и дисбиотические состояние определяли то, что происходило во всем организме, затрагивая все три уровня человеческого бытия: ментальный, эмоциональный и физический. Ответственным за все эти изменения в эмоциях, скорее всего, является «новый орган» с триллионами мельчайших частей, который мы называем «микробиотой».

Этот «орган», состоящий из ста триллионов различных микроорганизмов, первым должен вступить в реакцию. Это тот самый «орган», отвечающий за превращение материи (пищи) в энергию, регулирующий таким образом многие другие функции человеческого организма. Этот «орган», будучи чрезвычайно чувствительным, кажется, все время борется за сохранение наилучшего возможного баланса, гомеостаза, возможно, изменяя каждый раз свой состав в обратной пропорции разных микроорганизмов внутри кишечника.

То, что я собираюсь сейчас сказать, возможно, является надуманной идеей, но мы можем заключить, что существуют особые бактерии или вирусы, которые, по-видимому, реагируют на различные виды чувств, импульсов или стрессов. Но самое интересное, что эти маленькие «микроорганизмы» счастливее всего, когда мы влюбляемся. В таком случае кажется, что почти волшебным образом в одном случае все эти товарищи сговариваются, чтобы дать нам ощущение полноты, возвышенного счастья и ощущение жизни на небесах. В таком случае есть вероятность, что даже человек, страдавший хроническим заболеванием, чудесным образом выздоровеет.

А наоборот, полная катастрофа, если такая возвышенная «любовная связь» вдруг прерывается, и с небес человек попадает в ад. Какой орган может быть ответственен за такое радикальное изменение, которое приходит с такой ужасающей силой и скоростью, затрагивая весь организм, подавляя все человеческое существо?

Это наиболее очевидное свидетельство того факта, что микробиота является первым «органом», который подвергается воздействию. Этот факт, касающийся воздействия на микробиоту, можно увидеть в побочных эффектах всех лекарственных веществ, будь то химические препараты, антибиотики, гормоны или прививки. Большинство этих лекарственных веществ оказывают глубокое влияние на микробиоту, вызывая побочные эффекты большей или меньшей степени.

Интересно то, что весь медицинский персонал сегодня принял это представление о побочных эффектах лекарств как «нормальное», добавив, что медицинские препараты не могут действовать, не оказывая побочные эффекты!

Проблема в том, что не все медики осознают, что у каждого организма есть своя «красная черта», при пересечении которой могут возникнуть новые заболевания хронического характера. Предрасположенности к различным заболеваниям, дремлющие в глубине наших генетических кодов, пробудятся и захлестнут человечество, если мы продолжим бомбардировать эти микроорганизмы химическими препаратами.

Я упомянул то же самое в 1985 году в своей книге «Новая модель здоровья и болезни», но, конечно, мало внимания было обращено на это, и я так как я полагаю, что то же самое произойдет и с этой статьей.

Во всяком случае, вот некоторые из моих мыслей, дорогой Маниш, которые побудили меня написать эту статью. Если то, что я заметил, верно, то мы должны понимать, что имеем дело с «новым органом», очень живым и функциональным внутри нас, который мы называем «микробиомом» и который находится в нашем кишечнике.

Я считаю, что, глядя на микробиоту, мы открыли новое окно в работу человеческого организма, которое даст нам много интересной информации, чтобы лучше понять поведение человеческого организма в состоянии здоровья и болезни.

Микробиом — это «орган» нашего физического тела, который имеет свои правила и антагонизмы. Он отзывается на наши повседневные чувства их взлетами и падениями, нашими страданиями и нашим счастьем. Эти битвы продолжаются постоянно — параллельно с нашими конфликтами — за достижение совершенного симбиоза, гомеостаза, совершенно здорового состояния.

Что интересно, на этот «орган» могут воздействовать наши чувства, но также мы можем чувствовать его ответную реакцию, когда он травмирован нездоровой пищей и сильными химическими веществами.

К такому органу нужно относиться с величайшей осторожностью и уважением, если мы не хотим спровоцировать более глубокие генетические патологии, таящиеся в наших предрасположенностях, готовых выскочить и создать, наконец, бог знает,какие ужасающе больные личности.

В любом случае, я надеюсь, что мир скоро осознает важность гомеопатии, самой миролюбивой и эффективной медицины, для достижения баланса и счастья внутри нас и мира в нашем окружении.

МБ: Я абсолютно согласен с вами, профессор Витулкас. Проводится много исследований связи между кишечником и мозгом, роли микробиома в защите и болезнях, и ученые считают, что мы пока только изучили то, что является верхушкой айсберга. Требуется гораздо больше исследований, и я надеюсь, что ваши мысли побудят не только гомеопатов, но и других ученых к дальнейшему изучению роли изменений в микробиоте кишечника как в заболевании, так и в лечении.

Я хотел бы поблагодарить вас за ваше драгоценное время сегодня и за то, что вы поделились своими замечательными наблюдениями за эволюцией болезни и ролью нашего микробиома в ней. Большое спасибо!

=======================
Статьи и переводы для вашего блога, страницы и прочих ресурсов. dymentz@list.ru