Т. Л. Брэдфорд об обязанностях гомеопата перед пациентами

The Homeopathic Recorder.

Vol. XIX. Lancaster, Pa., February, 1904. No. 2

https://archive.org/stream/pathicreco19inte/pathicreco19inte_djvu.txt

CONSISTENCY. 
By T. L. Bradford, M. D. 

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ

Т. Л. Брэдфорд, M. D.

(Перевод Зои Дымент) 

В этике современной практики медицины, с ее различными медицинскими теоретическими принципами, в то время когда имеется более решительная вера со стороны доктора, что пациент обязан ему первоклассной  жизнью, появилась очень туманная идея среди некоторых медиков относительно долга врача перед пациентом  и прав пациента, моральных и юридических.

Я утверждаю, что когда человек посылает за врачом, который исповедует практику в соответствии с догмами какой-либо конкретной школы медицины, он имеет право, моральное и юридическое, на лечение в строгом соответствии с этими догмами, а доктор не имеет права лечить пациента как-либо иначе.  

Но вы утверждаете, что пациент верит в своего врача, и если врач про что тот скажет, что это правильное лечение, пациент в это поверит. Это в какой-то мере верно, но если пациент не идиот, он верит в определенную медицинскую систему и обычно обращается к такому врачу, который исповедует лечение в соответствии с правилами  этой системы.

Это является одним из немногих прав, оставленных рядовому гражданину:  выбрать  свою религию и свою систему медицины в соответствии с указаниями своей  собственной колеблющейся фантазии, поэтому это право следует скрупулезно уважать.

Когда человек идет к священнику, он ожидает, что победит  небеса служением в определенной форме и соблюдая определенные церемонии; когда он обращается к протестантскому священнослужителю, он имеет право на протестантские молитвы. Поэтому, когда он идет к врачу старой  школы,  он ожидает и имеет право на чистку, вытяжной пластырь и болеутоляющее средство, жаропонижающее и рецепт из множества составных частей.  Он отправился  за этим и будет очень разочарован, если этого не получит. 

Или он может искать смуглого продавца знахарских амулетов,  если он думает, что этим изгонит демона болезни, и мне кажется, что он имеет право на свое мнение, пока не вредит никому, кроме себя. Если он хочет принять  Лобелию, которую доктор Томпсон рекомендует почти при любой жалобе, потому что поклоняется системей Томпсона,  нет причин, по которым он не должен этого делать; или ему должно быть позволено представить свои мышцы и суставы для остеопатического исцеления; или он, безусловно, имеет полное право на благоговейное одобрение лечения внушением и может заявлять, что нет ничего подобного,  что в мире не было никакой боли и никогда не может быть, и поэтому он только думает, что болен. Или наш пациент может полагать, что  гомеопатическая система – лучший способ восстановить его ухудшившееся  здоровье, и в таком случае он, безусловно, имеет право на лечение в соответствии с принципами Закона подобия.

Я утверждаю, что когда человек болен, у него есть право обратиться  к доктору, который следует медицинской системе, в которую этот больной верит, и он также имеет не только этическое, но и юридическое право требовать и получать лечение, характерное для практики, которую он считает передовой.

Я утверждаю, что когда человек, который верит в медицинскую систему, посылает за одним из ее практиков,  врач обязан лечить его  в соответствии с принципами этой системы; верящий в внушение  должен успокоиться и исцелиться внушением и молитвой; верующий в электрическую обработку должен подвергнуться шоку; аллопат признает правильным  сильное лекарство, и его пациент верит,  что эта сильная и надежная система такое лекарство и требует.

И, точно так же, человек, который верит в гомеопатию  и считает, что малая доза является правильной  и препараты должны быть даны в соответствии с принципами, изложенными Ганеманом, имеет право ожидать, когда он пошлет за признанным гомеопатическим врачом,  его будут лечить гомеопатическими лекарствами, правильно выбранными. Тревожащаяся мать, которая отправляет за гомеопатическим врачом, чтобы вылечить своего больного ребенка, не хочет, чтобы ребенок получал седативные,  или жаропонижающие,  или анальгетики, или снотворные,  она хочет видеть хорошее гомеопатическое лечение. Она знает,  что может сделать правильно выбранное гомеопатическое лекарство,  и требует его для ребенка. И у нее есть право его получить, а врач, которого вызвали, потому что он, предположительно,   член гомеопатической школы, не имеет права  использовать  аллопатические или эклектические процедуры или лечение.

Если бы мать хотела получить  сложное средство, приготовленное фармацевтом из каменноугольной смолы, она  отправила бы за человеком из старой школы.

Когда мы представляем  себя гомеопатическими врачами, членами гомеопатических обществ, выступаем перед публикой как верующие в Закон излечения, провозглашенный Ганеманом, и нас, как  гомеопатических врачей, вызывают к людям,  которые действительно верят в гомеопатию, у нас нет права использовать что-либо, кроме реальных гомеопатических лекарств,  которые требуются в данном случае.  Мы не имеем права использовать эмпирически производные средства из каменноугольной смолы, или подкожные инъекции, или антитоксины, или сыворотки железа, или любые  другие  сверхнаучные открытия современной (так называемой) медицины, эклектичные и экспериментальные, которые для реального приверженца гомеопатии должны быть ложными огнями лженауки.

Если же мы считаем, что для наших пациентов лучше использовать подкожные инъекции и седативные средства, а также продукты из каменноугольной смолы и комбинацию таблеток и патентованных панацей,  мы не имеем права, как честные люди, называть себя гомеопатическими врачами.

Я не отказываю никому в совершенном праве, которое у него, безусловно, имеется, верить и практиковать медицину, которую он считает правильной, я только заявляю,  что если он утверждает, что практикует по правилам закона, он должен соблюдать эти правила. Если он считает, что для благополучия пациента лучше всего следовать фешенебельным причудам современной  медицины, позвольте ему  заявить о своей вере, но нельзя практиковать эклектику и аллопатию под видом гомеопатического врача, чтобы люди теряли доверие к системе, которую он, как полагают, представляет. Так как существует большая вероятность, что пациент, реально  верящий  в гомеопатию, потеряет веру во врача, и, если это  его первый опыт использования гомеопатической системы, он не увидит большого отличия в практике двух школ и заметит очень мало результатов применения гомеопатии, о которых  рассказывали ему  его гомеопатические друзья, так что если он подумает,  что общепризнанные практики обязаны использовать те же процедуры, что и аллопатический врач, то в этом, безусловно, мало правды о гомеопатии.

Когда губернатора нашего штата посетил какой-то господин по поводу  отказа от повторного назначения гомеопатического аптекаря в Государственный фармацевтический Совет,  он спросил: «В чем разница между вашими школами? Я отправляю за гомеопатом иногда, когда болею, а иногда я использую аллопата, и я не видел большой разницы в лечении». Это стало причиной, почему губернатор Стоун отказал в повторном назначении. И об этом мне рассказал господин, который получил такой ответ.

Много лет назад было решено, судьей  в Нью-Йорке, и объявлено  законом, что когда человек вызывает гомеопатического врача, он ожидает  и имеет  законное право на лечение в соответствии с законом гомеопатии, и если врач использовал другие методы, он должен нести  юридическую ответственность.

Помимо жалкого зрелища бесхарактерного врача, который говорит, что  практикует оба метода, нет более душераздирающего зрелища,  чем вид человека,  который называет себя гомеопатическим врачом и, тем не менее, несет в своем саквояже благовидные заблуждения современной аналитической химии. Ради бога, давайте будем рыбой, плотью, птицей или  хорошей красной сельдью. Если мы считаем, что гомеопатия является правильным выбором, если мы считаем, что малая доза является правильной, то будем мужественными в своих убеждениях  и при использовании лекарств. Если мы в гомеопатию не верим, тогда не будем лицемерами и не будем проповедовать  то, что мы не практикуем. Давайте будем последовательными. Давайте больше не играть в спектакле медицинской школы, сопротивляющейся медицинскому закону, от которого мы получили свое название. И давайте перестанем говорить о слиянии нашей школы с аллопатической, ибо если гомеопатия – это закон, она никогда не может слиться с аллопатией, и если когда-либо произойдет такое слияние, если когда-либо мы откажемся от своего  своеобразного названия, тогда, как школа, мы окажемся в состоянии обманутой женщины:

Одна молодая негритянка,

С улыбкой поехала к тигру,

Они вернулись обратно,

Дама – внутри,

А улыбается тигр.

Правда состоит в том, что так называемый  современный гомеопатический врач  не знает, насколько хорош гомеопатический закон излечения,  потому что он позволил, чтобы фармацевтический химик с помощью блестящих циркуляров убедил его, что обезболивающие, или нефтепродукты, или фенолгин, или танналбин, или амминол, или бетул и так далее до бесконечности, как блохи в «Худибрате», создают более простой и быстрый план лечения. И сегодня иногда лучшую гомеопатию можно найти в некоторых аллопатических журналах, чем в некоторых наших. Они не называют это гомеопатией, но существует принцип и единственное лекарство, в то время как лучшие из аллопатических врачей пытаются упростить рецепт,  используя часто единственное лекарство и минимальную дозу и достигая через изопатию закон исцеления; некоторые из наших врачей, особенно молодых, составляют комбинированные рецепты: сахарное покрытие, шелковистое, современное,  в изумительном разнообразии, но на самом деле те же самые старые странные смеси, которые Ганеман так высмеивал в предисловии к одной книге, которую он переводил: та же самая старая полифармация. Только мы улучшили очаровательные комбинации доктора Сэмпсона благодаря бесконечному синтезу, совершаемому этими фокусниками в лекарственных предписаниях на основе фармацевической химии.

И пока некоторые из наших врачей, практикующих гомеопатию, барахтаются среди лекарств, нервных стимуляторов и средств, подавляющих температуру, вот мнение знаменитого немецкого доктора Швиннингера, личного врача Бисмарка:

«Некоторые врачи поражают меня, как торговые автоматы. Вы вносите свой взнос в постоянно зудящую ладонь, указываете название болезни, и вуаля! Выдается название «метода» лечения, восстановления здоровья, или лекарственный источник, который излечит эту болезнь; извините, но только это способно излечить. В течение нескольких веков люди благословляли Бога за то, что он посадил в  далекой Америке дерево, кора которого вылечивала прерывистую лихорадку, малярию  и т. д. Но теперь, говорят, мы можем обойтись без этого подарка. Антипирин совершает тур по миру, а хинин должен занять заднее сиденье, потому что антипирин позволяет врачу этим способом регулировать температуру по своему желанию.
Но, конечно, аппетит приходит во время еды.  Лавры Кнорра возбудили амбициозное братство, и после антипирина мы получили фенацетин, каирин, салипирин, антифебрин, лактофенин,  пирамидол, анальгезин, мигранин и т. д.
И после того, как мы снижали температуру в течение двадцати лет и хвастались этим, и били себя в грудь с удовлетворением, мы поняли в один прекрасный день, что все было не так, и что больным лучше, если не вмешиваться в их высокую температуру, потому что высокая температура  означает повышение жизненной силы, и каждый мирянин должен знать, что жизнеспособность, когда она утверждает себя, должна быть, скорее, поддержана, а не уменьшена и не подавлена. Человеку свойственно ошибаться, говорите вы, но я спрошу, правильно ли, законно ли, морально ли подвергать больных людей экспериментам такого рода?
Но еще хуже! История с антипирином и хинином ничему не научила фешенебельную публику, все далеко от этого. Он продолжает назначать быстрое лечение сегодня, чтобы избежать долгого лечения завтра, и назначает  фенацетин утром и лактофенин вечером. Все же ни один здравомыслящий врач не ожидает, что эти так называемые лекарства должны пройти испытание временем, то есть стать стандартными лекарствами. Один только врач a la mode расскажет вам, что его собственный опыт с ними был самого ободряющего характера.
Посмотрите на каталог любой успешной химической фабрики. Десять, двадцать, тридцать врачей утверждают, что у них был замечательный успех с эулактолом, пирацином или созосодолом, в то время как столько же, либо больше, присягают протарголу, итролу или аргентину. И, кроме того, имеется  много отзывов от благодарных пациентов, одобряющих эти лекарственные панацеи. Как будто страдальцы и врачи соперничали друг с другом для того, чтобы преуспеть в выдвижении самых абсурдных и ненаучных заявлений.
Каждый, кто хочет в наши дни быть кем-то в медицине, хочет научить нас чему-то новому, использовать неслыханные явления, потрясающие методы. Медицинские писатели модного сорта всегда хвастаются статистикой, странными индивидуальными наблюдениями, записями многих видов, никто не думает о критике, переваривании нового материала или проведении испытаний на основе науки. Если лаборатория проводит эксперименты, теоретизирует, – очень хорошо, это их бизнес, но для практического врача присоединиться к этим сенсационным действиям очень опасно, хотя опасность, которой он подвергается, ничто, по сравнению с теми, которые угрожают пациенту, привлеченному словечками «самый новый». На самом деле новинка, но только пока химическая  фабрика не поменяет мелодию и не выпустит новое лекарство, более дешевое для  производителей  и обещающее больше продаж».

И подумайте,  что люди, которые называют себя гомеопатическими врачами, люди, знающие об Aconite, Bryonia и Belladonna,  чье действие сегодня так же точно, как и в тот день, когда Ганеман и его пруверы записали свои симптомы сто лет назад, – эти люди позволяют себе соблазниться и применять неопределенные методы современной медицины, когда даже ее собственные члены заявляют о неопределенности и отсутствии научного базиса.

Но, возможно, что-то ценное имеется в каких-то запатентованных лекарствах с причудливыми названиями. Если так, давайте устроим их тщательный прувинг в соответствии с законом нашей школы, прежде чем мы поставим под угрозу благополучие наших пациентов, назначая эти средства. Давайте не позволим фармацевтическому химику диктовать нам, в череде своих пустых циркуляров и брошюр, как действовать врачам.

Стоит ли  нам с уверенностью заявлять, что взгляды Ганемана устарели? Где в истории медицины в течение ста лет с момента провозглашения Ганеманом принципов гомеопатии вы видели другую систему, которая не была бы столь неустойчивой, как ветряная мельница? Но при назначении правильного гомеопатического лекарства от излечиваемой болезни она излечится точно так же, как в 1800 году. Таково применение закона. И мы склонны отбросить ее в сторону как устаревшую и заменить ее ошибками и фантазиями современной медицины. Этой великой научной медицины, чьи догмы меняются примерно раз в неделю!

И разве было бы плохо для нас, если бы мы попытались вылечить опухоль или кожные заболевания путем конституционного лечения, прежде чем прибегать так охотно к ножу. Вырезание опухоли или подавление экземы не устраняет конституционную дискразию, которая вызвала ее.

Наши предшественники  делали это. Почему бы, придерживаясь нашего закона,  не делать это сейчас?

Молодой врач, выпускник гомеопатического колледжа, сказал при мне во время обсуждения замечательных излечений Беннингхаузена и Яра: «Ну, я не верю, что они действительно излечивали». Это дух людей, которые протаскивают аллопатические лекарства в гомеопатический случай.

Неужели люди, чья твердая цель заключалась в том, чтобы открыть медицинское доказательство, люди,  которые после слепого  блуждания среди неопределенных способов распространенной практики с радостью обратилась к определенному  и математическому  закону подобия, люди, чьи работы успешно выдержали испытание временем, неужели все они лгут?

Я заявляю,  что гомеопатический врач, если он выполняет свой долг перед своим пациентом и перед самим собой, должен практиковать гомеопатию, и если он не знает достаточно Материю медику, чтобы с уверенностью использовать лекарства нашей школы, тогда вместо того, чтобы доверять неустойчивым колебаниям фармацевтического химика, он должен изучить гомеопатическую Материю медику. Иначе он, будучи последовательным,  не имеет права ни в какой степени называть себя гомеопатом.