Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 88 здесь.
(Перевод З. Дымент)
Глава 89. Конкурирующие издания «Органона» — продолжение. — Письма мадам Ганеман
Вскоре после этого в немецких журналах появилась реклама предстоящего шестого издания «Органона», редактором которого будет доктор Зюсс-Ганеман, внук Учителя.
 |
| Леопольд Зюсс-Ганеман |
Предисловие было напечатано. При подготовке этой книги предполагалось использовать четвертое издание «Органона» вместо пятого.
Четвертое издание содержит множество утверждений врачей старой школы о благоприятном гомеопатическом действии лекарств, которые опущены в пятом издании.
Как только доктор Зюсс-Ганеман объявил об этом издании, мадам Ганеман написала его издателям следующее письмо:
«Париж, 23 апреля 1865 года.
Мессерсу, Райхардту и Цандеру.
Господа!
Я поняла из № 14 Allgemeine hom. Zeitung от 3 апреля, что ваша компания собирается опубликовать новое издание «Органона» Ганемана под редакцией доктора Зюсса из Лондона.
Сообщаю Вам, что исключительное право на публикацию указанного произведения принадлежит единственно мне; я также обладаю рукописью шестого издания «Органона», написанной собственноручно моим покойным мужем.
Работа доктора Зюсса не может претендовать на звание подлинной.
Вы, как книготорговцы, несомненно, осведомлены о строгих законах Германии, защищающих авторские права на литературные произведения, и поэтому этого уведомления, я надеюсь, будет достаточно, чтобы предостеречь вас от продажи предполагаемого издания указанной работы доктора Зюсса.
Остаюсь, господа,
Искренне Ваша,
Мелани Ганеман».
Мадам Ганеман также направила в Allgemeine hom. Zeitung от 1 мая следующее письмо:
«Париж, 21 апреля 1865 года.
Редактору Allgemeine hom.Zeitung.
Уважаемый сэр!
К моему великому удивлению, я вижу в №. 14 Allg. hom. Zeit., от 3 апреля, что д-р. Лютце и доктор Зюсс из Лондона объявляют о публикации шестого, значительно улучшенного и дополненного издания «Органона» Ганемана.
Я одна имею право публиковать шестое издание «Органона»; только я обладаю рукописью этого важного труда, написанной рукой моего покойного мужа; мне одной были сообщены все улучшения, внесенные автором в «Органон».
Доктор Лютце никогда не говорил с Ганеманом и не был с ним каким-либо образом связан.
Доктор Зюсс из Лондона видел Ганемана только дважды: первый раз, когда он был шестилетним ребенком, а затем, будучи студентом в Лейпциге, за день до смерти моего мужа; поэтому невозможно, чтобы он мог получить от него что-нибудь новое, касающееся гомеопатии.
Теперь, когда претендуют на то, что известно что-то новое, когда предполагается сделать своего рода роман из нашего святого «Органона», настало время опубликовать подлинный и настоящий «Органон», и я сейчас пошлю его в прессу.
Как никто не смеет улучшать, удалять что-либо или дополнять Святое Евангелие или другие Священные Писания, так никто не должен сметь вносить какие-либо изменения в «Органон», кодекс человеческого здоровья; он должно оставаться таким, каким автор создал его, и он должен появляться только в своей чистой, незамутненной правде и подлинности.
Я настоятельно прошу Вас разрешить этому письму появиться без каких-либо изменений в следующем номере Allg. Zeitung.
Ваша преданность истинным принципам нашей благотворной доктрины и ваше чувство справедливости побудят вас оказать мне эту услугу, за что я заранее благодарю вас от своего имени и от имени истинных учеников Ганемана.
Примите, уважаемый доктор, уверения в моем самом высоком уважении.
Мелани Ганеман
Фобур-Сент-Оноре, 54».
В ответ на это письмо Д. Зюсс-Ганеман отправил редактору British Journal of Homeopathy следующее:
«Улица Вест-Стрит, 1, Цирк Финсбери, Лондон.
Редакторам British Journal of Homoeopathy.
Господа!
Вы, без сомнения, знаете, что в связи с тем, что немецкие труды моего деда полностью разошлись из печати, я посчитал своим долгом, в равной степени из-за памяти моего ушедшего великого предка, основателя гомеопатии, начать переиздание его литературных произведений; «Органон», как важнейший труд, был взят в руки первым, и мои издатели в Берлине объявили о скором завершении его публикации.
Однако мадам Ганеман, похоже, сильно обиделась на мои действия; она не только угрожала запугать моих издателей пустыми угрозами судебного преследования, но и сама опубликовала в Allgemeine hom. Zeitung за 1 мая статью, которой она явно желает испортить и понизить мою публикацию в глазах моих медицинских собратьев.
Если бы изложенные ею факты были верны, я бы охотно промолчал, так как считаю, что мой возраст или личное знакомство с моим покойным дедушкой ни в малейшей степени не умаляют ценности «Органона», который я добросовестно перепечатал по одному из предыдущих изданий, рассматриваемому самим Ганеманом как наиболее полное (согласно утверждению моей покойной матери).
Справедливости ради мадам Ганеман следовало бы подождать, пока работа будет опубликована, тогда пришло бы время критиковать ее правильность.
Моя тетя, младшая дочь Ганемана, все еще жива и владеет столь же ценными рукописями, какими, по утверждению мадам Ганеман, обладает она сама, и находясь с ней в самых нежных отношениях, я всегда получал от нее охотную и сердечную помощь во всех моих литературных занятиях.
Мадам Ганеман, кажется, особенно стремилась прославить среди гомеопатов тот факт, что я видел своего дедушку всего два раза за всю свою жизнь: один раз, когда мне было шесть лет, и второй раз накануне его смерти, решительно настаивая на том, что на мое издание «Органона» нельзя полагаться.
Поскольку мадам Ганеман мало общалась с семьей своего покойного мужа, я не ожидаю, что она много знает о моем скромном «я», но если она желает рассказать о моих юных днях, я могу ожидать, что она будет правдивой и корректной в своих заявлениях.
Меня воспитывал и образовывал мой покойный дедушка вплоть до внезапного появления мадемуазель д'Эрвильи в Кётене, когда меня отправили в Галле учиться, и ко времени отъезда мадам Ганеман с дедушкой в Париж мне было всего восемь лет; я также присутствовал на скорбных прощаниях моего деда в Галле с членами его семьи, которые сопровождали его из Кётена в это место.
К сожалению, я присутствовал только в самые последние минуты смерти моего дедушки, даже не накануне его смерти, хотя мы с моей покойной матерью приехали в Париж уже за целую неделю до того, как произошло это печальное событие; это обстоятельство мадам Ганеман, кажется, забыла, поскольку не упоминает об этом в своей статье.
Несмотря на наши самые искренние просьбы, несмотря на собственное желание Ганемана еще раз увидеть свою любимую дочь, мадам Ганеман решительно и строго отказала нам в свидании с нашим умирающим родителем, когда он еще мог бы поговорить с нами и благословить нас.
Теперь, в своем стремлении испортить любое предстоящее издание работ Ганемана, мадам Ганеман выдала ценную тайну, признавшись, что владеет рукописью шестого издания «Органона».
"Из зла происходит добро". Я чувствую большое удовлетворение, что таким образом косвенно оказал услугу делу гомеопатии; ибо мадам Ганеман после двадцати двух лет молчания заявляет о своей готовности опубликовать эту рукопись.
Надеюсь, она скоро это сделает; лучше поздно, чем никогда, хотя такое пренебрежение равнозначно почти презрению ко всей гомеопатической медицинской профессии.
Я, господа, ваш покорный слуга,
30 мая 1865 года».
Летом 1865 года Факультет гомеопатического медицинского колледжа Пенсильвании написал мадам Ганеман, что предыдущие английские и американские издания «Органона» были полны ошибок, и для того, чтобы можно было получить надежное издание, они предложили дословно перевести рукопись шестого издания, которая находилась у нее в распоряжении.
Если вспомнить, что доктора Геринг, Рауэ и Липпе были в то время членами этого факультета, то легко понять, что у мадам Ганеман не могло быть веских причин отказывать этим господам в рукописи «Органона», которую предположительно оставил Ганеман.
Мадам Ганеман прислала в ответ следующее письмо:
«К. Герингу, M. D.
Мой дорогой и превосходный доктор и друг!
Я получила письмо, которое вы и подписавшие его врачи коллективно адресовали мне относительно дословного перевода «Органона» на английский язык, оригинал рукописи которого находится в моем распоряжении.
Я очень рада, что вы сделаете этот перевод, потому что тогда я буду уверена, что он будет выполнен с точностью и совершенством.
Конечно, не из-за какого-то безразличия я так долго медлила сказать вам, насколько я одобряю ваше предложение; эта задержка была вызвана желанием, чтобы я могла объявить о начале печати этой книги, копию которой я сразу вам отправлю.
Первая копия, хотя и сделанная у меня дома и по рукописи, оказалась настолько неисправной и неверной, что использовать ее было невозможно.
Как и вы, я не допустила бы, чтобы хотя бы одно слово священного текста было изменено. В результате мне пришлось сделать новую копию, и на этот раз в моем присутствии и на моих глазах.
Эта копия сейчас делается в те часы, когда я могу контролировать ее; это немного задержит окончание.
Как только она будет завершена и начнется печать, я отправлю вам листы в том виде, в котором они напечатаны.
Они будут переданы вам через г-на Бигелоу, моего друга и вашего посла в Париже.
Я очень сожалею, что вы не получили мои предыдущие письма, в которых содержались сообщения о некоторых неопубликованных лекарствах, которые могли бы вас заинтересовать.
Будьте столь любезны, выразите мое почтение врачам, которые присоединились к вам и написали мне письмо, и скажите им, что я уважаю и ценю их как верных учеников, которые намерены распространять истинное учение Учителя, как оно было создано и усовершенствовано.
Примите выражение моего восхищения вашими трудами и наилучшие пожелания относительно вашего здоровья и счастья.
М. Ганеман
Париж, ул. Фобур-Сент-Оноре, 54».
Комментариев нет:
Отправить комментарий