Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 60 здесь.
(Перевод З. Дымент)
Глава 61. Состояние гомеопатии в 1834 г. — Письмо и диплом Галликанского общества. — Ганеман посещает Лейпцигскую больницу. — Донос на «Домашний советник». — Шестое собрание Центрального союза. — Последнее празднование в Германии. — Последнее обращение о больнице
1834 год открылся благоприятно для гомеопатии во всем мире. Довольно узкий круг верующих людей в Америке следовал пути Ганемана. Новая система закрепилась в Нью-Йорке, Филадельфии и прилегающих регионах.
В Филадельфии был основан гомеопатический журнал.
Россия предоставила доктору Херманну право практиковать во всех частях царства.
В Неаполе в военном госпитале проводились испытания с хорошими результатами.
В Карлсруэ был основан гомеопатический журнал «Гигея», главным редактором которого стал Грейсселих.
Allgemeine Zeitung находилась в процветающем состоянии.
Штапф по-прежнему издавал «Архив».
В разных странах было создано несколько гомеопатических обществ. Издавались гомеопатические книги.
В прошлом году г-н Чарльз Х. Девриент перевел «Органон» c четвертого немецкого издания на английский язык; текст был отредактирован доктором Самуэлем Страттеном, который не практиковал гомеопатию, а понимал ее только теоретически, и был опубликован в Дублине, Ирландия.
Еще в 1830 году «Органон» был переведен на венгерский язык, а еще раньше Бернардо Гуаранта передал его итальянцам.
Подсчитано, что в то время число врачей-гомеопатов в Германии, не считая Швейцарии и Австрии, составляло восемьдесят восемь.
Гомеопатическое общество было основано в 1834 году в Париже; доктор Леон Симон и доктор Кюри также основали «Журнал гомеопатической медицины».
В 1830 году доктор Де Гуиди вернулся из Неаполя в Лион, представив гомеопатию во Франции, а уже в 1834 году там было довольно много практикующих эту систему, и во Франции было выпущено несколько гомеопатических книг.
В мае 1834 года Галликанское гомеопатическое общество — национальное общество, созданное с 1832 года, прислало почетный диплом, в ответ на которое Ганеман написал следующее письмо:
«Кётен, 6 февраля 1835 года.
Галликанскому гомеопатическому обществу
Господа и почтенные братья!
Я запоздало получил ваше письмо от 12 мая 1834 года. Я глубоко тронут теми чувствами, которые вы так любезно выразили по отношению ко мне и которые вы так деликатно выразили через вашего достопочтенного секретаря.
С удовольствием принимаю звание почетного члена, переданное мне посредством диплома и вашего письма, и прошу вас принять мою искреннюю благодарность за ваше благосклонное внимание.
Наше благотворное искусство прогрессирует во Франции, как вы мне говорите, и другие сообщения подтверждают это.
Общество, недавно созданное в Париже и назначившее меня своим почетным президентом, дает счастливое тому подтверждение.
Я люблю Францию и ее благородный народ, такой великий, такой щедрый, такой склонный исправлять злоупотребление, принимая новые и лучшие пути; это пристрастие в моем сердце усилилось благодаря женитьбе на благородной француженке, достойной своей страны.
Пусть Бог, для которого я являюсь лишь инструментом, благословит усилия всех вас, кто трудится вместе со мной для осуществления медицинской реформы, столь необходимой для блага людей.
Многие из них еще слепы, давайте окажем им услугу вопреки их воле, когда-нибудь они будут благодарны, потому что наш принцип, как и свет, является одной из величайших истин природы.
Я доверяюсь вашему почтению и дружбе. Пусть удача сопутствует вам.
Самуэль Ганеман».
*****
Все это время Ганеман продолжал интересоваться Лейпцигской больницей. В июне 1834 года он посетил Лейпциг и присутствовал на торжестве, проводимом в этом учреждении.
Журнал Швайкерта дает следующий отчет:
«17-е число этого месяца (июнь) было установлено Гомеопатическим союзом как день празднования гомеопатической больницы, основанной в этом городе и поддерживаемой частными усилиями и благотворительными пожертвованиями, и этот день стал таким важным как раз потому, что в первой половине дня больницу осмотрел достопочтенный доктор Ганеман, почтенный президент Союза.
С этой целью Ганеман прибыл туда накануне в сопровождении трех своих дочерей, а также доктора Леманна, господина Изензее, советника юстиции, господина Роста, старшего судебного пристава, и их жен, а также доктора Яра из Готы.
Врачи-гомеопаты, которых Ганеман пригласил встретиться с ним вечером того же дня, чтобы обсудить некоторые новые правила, способствующие дальнейшему успеху больницы, отпраздновали его приезд, исполнив серенаду перед окнами отеля «Полонь», где он остановился, и по окончании ее собравшаяся толпа разразилась громом аплодисментов.
Ганеман, не бывавший в Лейпциге тринадцать лет, был сильно удивлен таким демонстрационным приветствием, и несколько друзей, окружавших его, воскликнули Vox populi, vox Dei — «Голос народа есть голос Бога».
Больница была великолепно украшена для приема Ганемана, и ее директор, доктор Швайкерт, с энтузиазмом приветсnвовал Ганемана, открыв подобающую церемонию обращением на латыни.
Эта речь (которая является одной из величайших даней, когда-либо воздававшихся выдающимся заслугам великого общественного благодетеля в анналах истории. – Ред.) была произнесена в конференц-зале, в котором собралась весьма респектабельная компания дам и господ, а также почти все врачи-гомеопаты города.
Почтенный человек, которому тогда шел семьдесят девятый год, ответил на немецком языке и выразил свою благодарность, а также свое полное удовлетворение учреждением и его директором.
Ганеман сделал пожертвование в благотворительный фонд, а также подарки медсестрам, а затем посетил палаты пациентов, где оказался очень доволен обитателями отделения. Он обедал вместе со многими восхищенными гостями и, проведя восхитительный день в маленькой «швейцарской хижине Розенталя», провел несколько часов с гостями, обучая и развлекая беседу.
Его время не позволяло ему больше оставаться в Лейпциге, и он покинул его рано утром следующего дня (18-го числа), сопровождаемый многими сердечными пожеланиями долгой и счастливой жизни».
*****
В июле 1834 года произошеk весьма своеобразный случай, который совершенно ясно показывает мнение Ганемана об отечественных справочниках.
В этом году его дочь Ганеман Элеонора, жена доктора Вольфа, опубликовала небольшую книгу под названием «Гомеопатический домашний консультант».
 |
| Элеонора (Лорхенн) Вольф (Ганеман) |
Ганеман оставил следующее замечание в Allg. hom. Zeitung за 11 августа 1834 г.:
«Объяснение. Книга «Гомеопатический консультант» под именем моей дочери Элеоноры, супруги доктора Вольфа и никогда не имевшей ничего общего с этим методом лечения, была опубликована без моего ведома и вопреки моему желанию.
Конечно, я прекрасно осознаю, насколько вводящими в заблуждение и вредными могут и должны стать для широкой публики такие неполные, поверхностные и сомнительные рецепты.
Поэтому я публично заявляю, что не имею никакого отношения к указанному изданию, и призываю всех указать мне на любое секретное средство, о котором я бы не сообщил миру.
Доктор Самуэль Ганеман, Хофрат.
Кётен, 10 июля 1834 года».
Ганеман прямо ссылается на эпизод с Белладонной.
Расширенная критика этой книги появилась в Zeitung от 28 июля 1834 года и принадлежала доктору Альфонсу Ноаку.
Вполне вероятно, что критика побудила Ганемана отказаться от этой книги, «Домашний советник от Элеоноры Вольф, урожденной Ганеман».
*****
Шестое заседание Центрального союза состоялось в Кётене 10 августа 1834 г. под председательством Ганемана, который теперь принял на себя верховную власть.
Присутствовали только его личные друзья, и доктор Леманн, помощник Ганемана, выступил за роспуск Центрального союза и образование Саксонского провинциального общества.
Когда доктор Швайкерт обратился к Ганеману с просьбой использовать свое влияние для сбора денег для продолжения работы Лейпцигской больницы, и Ганеман попросил пожертвования, все деньги были отправлены ему, и он взял на себя полный контроль над судьбой больницы, запретив Центральному союзу вмешиваться, хотя больница на самом деле была их собственностью.
Ганеман поднял зарплату Швайкерту с 400 до 800 талеров, и взял на себя все управление, тратя деньги, не отдавая никакого отчета.
Ганеман объявил Леманна директором Гомеопатии, а Швайкерт и Зайдель подали в отставку. Ни один из лейпцигских врачей не стал директором, и судьба учреждения была под вопросом.
Незадолго до 10 августа 1835 года Ганеман покинул Германию, и Центральное общество снова взяло на себя управление больницей.
Всnреча 10 августа 1834 года была последней, когда Ганеману было суждено приветствовать своих учеников на его родине.
Совершенно очевидно, что в отношении больницы Ганеман действовал произвольно, но разве его действия не могут быть оправданы, если мы вспомним, что для него его метод лечения был религией и что его противодействие было не столько отдельным людям, для него это было делом принципа.
Ганеман боялся, что его дело будет ослаблено, если в первой больнице будут преподавать что-то иное, чем чистую гомеопатию.
Альбрехт говорит об этом периоде:
«10 августа 1834 года было последним праздничным днем, который отмечался в Германии.
Сейчас мы остановимся на этом примесательном событии и поразмышляем о жизни Ганемана.
В семейной жизни он добился большого процветания: у него было девять дочерей и два сына.
Его супруга отличалась щедрым и гордым духом и была сокровищем его семейной жизни.
Достойная хозяйка, верная спутница, хозяйка и мать, которая всю жизнь отказывалась от удовольствий, она странствовала за ним по миру как верная помощница.
Воодушевленная стремлениями своей души, она считала мужа способным достичь вершин славы.
Так что после того, как он достиг пристанища покоя в Кётене, он часто в свои светлые часы имел желание сказать дорогому спутнику жизни:
"Да, матушка, это правда, сколько и разнообразных гонений было бы у меня без тебя, гонений, которые сокрушили бы меня; как бы я мог с таким мужеством и силой переносить жизненные бури, которые гоняли нас через более чем половину мира, если бы ты не стояла так преданно и с любовью рядом со мной".
Подобные высказывания можно было услышать, когда Ганеман уходил с работы рано вечером, часто между девятью и десятью часами.
Затем он приходил в гостиную, садился рядом с женой и просил ее сыграть что-нибудь на фортепиано.
"Как бы я мог, — восклицал он в такие минуты, сжимая руку своей жены и нежно глядя ей в глаза с пылкостью юношеской любви, — как бы я мог, повторяю, без тебя, возлюбленная, выстоять во многих жизненных отношениях, которые могли потерпеть неудачу; как без тебя осуществить мое начинание, несмотря на все трудности, и победить с непоколебимой силой всех моих врагов?
Если ты останешься рядом со мной, я надеюсь одержать полную победу".
Но смерть разрушила счастливую связь».
*****
То, что Ганеман был заинтересован в благополучии Лейпцигской гомеопатической больницы вплоть до самого отъезда в Париж, хорошо демонстрирует следующее письмо:
«Обращение ко всем врачам-гомеопатам
За время своего существования, и особенно за последние несколько лет, Лейпцинскаям гомеопатическая больница добилась многого хорошего и отрадного благодаря образцовым правилам, которые ее внутреннее руководство получило от своего нынешнего директора, известного истинного гомеопатического практика, врача-гомеопата доктора Швайкерта, а также благодаря неутомимой деятельности, с которой он руководит всем учреждением.
Из ежегодника Института, который появится в ближайшее время, ясно, насколько необходима самая активная и мощная поддержка врачей-гомеопатов и благодетельных друзей человечества, чтобы учреждение существовало постоянно и приносило дальнейшую пользу науке и человечеству.
Так как число коек теперь двадцать одна, а вся стоимость годового содержания, по поверхностной оценке, составляет 3000 талеров, да и вдобавок к этому сами больные, возможно, добавят около 1300, в соответствии с имеющимся в настоящее время регулированием, Институт может существовать постоянным только в том случае, если ежегодно за счет взносов собирается дополнительно 2000 талеров.
И, кроме этого, небольшой капитал не должен быть исчерпан.
Это очень легко сделать, если каждый врач-гомеопат, как многие уже согласились сделать, обязуется вносить определенную ежегодную сумму в соответствии со своими способностями (хотя в настоящее время только через пять лет) и если каждый из них приложит усилия, чтобы побудить других друзей-благодетелей делать пожертвования, соберет пожертdованиям и отправит кaждый год, не позднее 10 августа, управляющему, книготорговцу Шуману, либо через книготорговца, либо через провинциальное общество по соседству.
К такой помощи и усилиям я настоятельно приглашаю всех достойных практикующих гомеопатов и друзей человечества, которые искренне заботятся о продвижении нашего единственного истинного искусства исцеления посредством образцовой гомеопатической больницы в Лейпциге, в которой каждый может убедиться собственными глазами в непревзойденности этого вида исцеления.
Самуэль Ганеман.
Кётен, 8 мая 1835 года».
После того как Ганеман уехал в Париж, Центральное общество освободилось от его доминирования, его члены стали более сплоченными; правительственная субсидия, запрошенная для больницы, еще не была предоставлена, но больнице удалось продержаться до тех пор, пока в 1836 году саксонское правительство не выделило небольшую ежегодную субсидию.
В 1839 году больница в некоторой степени вновь обрела свою полезность; лейпцигские врачи взяли на себя руководство, и пациентов было достаточно.
Однако средств было недостаточно и решили заложить имущество больницы.
Правительственные субсидии продолжались, и учреждение продолжало действовать до тех пор, пока в июне 1841 года деньги почти закончились и неизбежно было лишение права выкупа имущества больницы. Учреждение было преобразовано в аптеку.
В 1837 году, после того, как все проблемы были решены, доктор. Мориц Мюллер в брошюре, озаглавленной «История гомеопатии», дал отчет о развитии гомеопатической системы, юбилейном фестивале 1829 г., собрании 1830 г., основании больницы, трудностях в ее развитии; по сути дал полный анализ всей сделки.
Все немецкие врачи едины во мнении, что Ганеман своим духом доминирования сильно препятствовал развитию гомеопатической системы в то время в Германии.
Однако нельзя отрицать, что этот дух возник из страха, что закон подобия, как его понимал Ганеман, потеряет доверие в руках людей, которые могут применять его в месте со старой манерой назначения лекарств. И это полностью объясняет, казалось бы, крайнюю позицию, которую Ганеман занял перед своим отъездом из Германии.
Прежде чем Ганеман покинул Германию, он получил удовлетворение, увидев, что в герцогстве Саксен-Майнинген Великим герцогом Бернхардом врачам-гомеопатам предоставлено право практиковать гомеопатию и выдавать гомеопатические лекарства.
Это право предоставлено 21 октября 1834 года.
Продолжение здесь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий