Метаболическая гибкость - полное руководство

Оригинальная статья появилась на сайте 12 сентября 2018 года 

Полное руководство для достижения метаболической гибкости

Марк Сиссон

(Перевод Зои Дымент) 

Метаболическая гибкость  –  это способность осуществлять окисление топлива до его доступности, то есть переключаться между сжиганием углеводов и сжиганием жира. Человек с большой метаболической гибкостью может сжигать углеводы, когда съедает их. Он может сжигать жир, когда ест его (или когда вообще не ест). Он может с относительной легкостью переключаться между углеводным и жировым обменом. Все те люди, которые могут «есть все, что хотят», скорее всего, обладают отличной метаболической гибкостью. Итак, почему это действительно важно, и как это происходит? Давайте попытаемся узнать истину.

 Почему мы нуждаемся в метаболической гибкости

Существует много веских причин для достижения большей гибкости метаболизма.

Она позволяет нам безопасно и эффективно использовать более разнообразные питательные вещества. Если у нас достаточная метаболическая гибкость, мы можем есть фиолетовый сладкий картофель и стейк из говядины от коровы, которая паслась на траве.

Она позволяет использовать различные источники питания для получения топлива для осуществления  различных видов деятельности.

Самое главное, это означает, что мы можем доверять нашим телам. Чем у нас выше метаболическая  гибкость, тем меньше мы должны управлять на микроуровне поступлением в организм макроэлементов и калорий. Мы можем просто есть, и, пока мы придерживаемся целых продуктов, сигнализация о насыщении, которую мы получаем, будет, как правило, точной и надежной.

Вы можете, конечно, перегрузить систему. Любая метаболическая система, пусть и гибкая, будет разрушаться под весом целого чизкейка. По-прежнему имеет значение калорийность.

Но метаболическая гибкость дает нам большую гибкость. Больше места для ошибок. А отсутствие метаболической гибкости ведет к реальным последствиям:

• Вы сонливы после еды с углеводами.
• Вы не можете провести пять часов без приема пищи.
• Вы относитесь к еде как к «кормлению».
• Вы чувствуете себя усталым после ланча.
• Вы должны перекусить, чтобы поддержать свой энергетический уровень.
• Вам сложно поститься, но если вам удается преодолеть дискомфорт, вы получаете худшие результаты, чем ожидали (потеря мышц и очень небольшая потеря жира).
• Вы не можете функционировать без постоянного потока стимуляторов, таких, как кофе, чай или чего-то похуже.

Это происходит с вами?

Что вызывает метаболическую негибкость

Есть две основные причины. Во-первых, ваша ситуация с митохондриями испорчена. Митохондрии являются электростанциями клеток. Это структуры, которые обрабатывают топливо (питание) и превращают его в пригодную для использования энергию. Чем меньше у вас митохондрий и чем более они дисфункциональны, тем больше ухудшается у вас производство энергии и тем менее вы гибки.

Люди с плохой метаболической гибкостью имеют меньше митохондрий в своих мышцах

 В исследовании 2007 года была сопоставлена биопсия мышц с возрастом у метаболически гибких и негибких субъектов. Гибкие субъекты имели гораздо более высокую плотность митохондрий и сжигали больше жира на диете с высоким содержанием жиров.

Люди с плохой метаболической гибкостью имеют дисфункциональные митохондрии, которые производят меньше энергии, чем здоровые

 Если ваши митохондрии подвержены слишком большому окислительному стрессу, они не работают. Если они содержат в митохондриальной мембране чрезмерную долю линолевой кислоты, они не производят достаточно энергии.

Слишком малое количество митохондрий, которые к тому же не работают, сильно ограничивает количество энергии, которую вы можете произвести. Это затрудняет переключение между топливом. Использование накопленного жира между приемами пищи очень затруднено, и это делает перекус почти неизбежным. Но если вы не сжигаете топливо, которое получаете, вы вносите свой вклад в избыток энергии – возможно, это основная причина резистентности к инсулину.

Естественная реакция организма на избыток энергии – устойчивость  к инсулину

 Это имеет смысл, когда вы понимаете, что конечная цель инсулина заключается в том, чтобы доставить энергию в клетки. Если вокруг есть слишком много энергии, последнее, что нужно вашему телу, – втиснуть ее еще больше. Таким образом, оно снижает чувствительность к инсулину, и именно тогда действительно возникает проблема.

Если вы резистентны к инсулину, вам будет сложнее сжигать глюкозу и хранить гликоген, и ваша способность сжигать свой собственный жир будет еще более ослаблена. Подумайте об этом:

• Если вы едите сладкий картофель, и ваши клетки не реагируют на инсулин, вам понадобится дополнительный инсулин, чтобы засунуть углеводы в мышцы и сжечь эти углеводы для получения энергии.
• Если вы едите сладкий картофель и ваш инсулин остается высоким в течение нескольких часов, в это время вы не будете сжигать жир.
• Если вы едите сладкий картофель и ваш инсулин взлетает, потому что ваши клетки настолько устойчивы, что нуждаются в постоянном увеличении дозы,  чтобы делать то, что должны делать, вы не сожжете много жира.

Это двойной удар. Плохая митохондриальная функция и резистентность к инсулину.

Что можно сделать?

Как восстановить потерянную метаболическую гибкость

Следуйте порядку этого списка.

Во-первых, упражнения: вы, наверное, слышали, что «вы не можете перевесить упражнениями плохую диету». Черт, я сам говорил это несколько раз. Это правда, но есть нечто более важное. Глубоко не задумываясь, вы понимаете, что повезло тому, кто может потреблять разные источники топлива, жир и углеводы. Вот парень сидит на диване в состоянии стойкой резистентности к инсулину, ест печеный картофель с маслом и набирает фунт. А вот атлет, который настолько чувствителен к инсулину, что инсулиновые рецепторы в его квадроциклах дрожат, когда официант приносит хлебную корзину и может уйти с ней.

Регулярная тренировка, как силовая, так и аэробная,  напрямую противостоит  метаболической негибкости, устраняя два основных фактора. При метаболической негибкости она повышает чувствительность к инсулину https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24064339и восстанавливает способность сжигать жир. Некоторые виды тренировок,  такие, как интенсивные интервальные  и длительная, медленная, легкая аэробная работа, фактически увеличивают биогенез митохондрий https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC1540458/ создают новые митохондрии. Для улучшенной чувствительности к инсулину, восстановления сжигания жира и создания других (и лучших) митохондрий, упражнение – это первое, что вам нужно сделать, чтобы восстановить метаболическую гибкость.

Затем адаптируйтесь к жиру: после, по крайней мере, недели тренировок, переходите к жировой  адаптации. Вы можете сделать это с помощью базового низкоуглеводного Primal, или вы можете перейти на полное кето (в идеале лучше оставаться на Primal некоторое время) и ускорить процесс адаптации. Это улучшит митохондриальную функцию, улучшит способность митохондрий к сжиганию жира и даже увеличит их биогенез.

После того, как вы прошли через 4-6 недель жировой адаптации под вашим (затягивающимся) поясом, вы можете адаптировать ваше потребление углеводов  к вашему уровню активности. Если вы хотите есть больше углеводов, убедитесь, что вы тренируетесь тяжело и достаточно долго, чтобы очистить мышечный гликоген и повысить чувствительность к инсулину.

Наконец, начните интегрировать продукты и питательные вещества, которые поддерживают метаболическую гибкость:

Магний: дефицит магния увеличивает митохондриальный окислительный стресс, ингибирует митохондриальную функцию и способствует перегрузке энергии. Дефицит магния также связан с резистентностью к инсулину.

Полифенолы. Ряд богатых полифенолом продуктов, по-видимому, обладает эффектом создавать метаболическую гибкость, среди них – темный шоколад  и ярко окрашенные продукты. 

Жиры  Омега-3: длинноцепочечные омега-3 (обнаруженные в жирной рыбе и в рыбьем жире) могут улучшить митохондриальную функцию, вытесняя из митохондриальных мембран линолевую кислоту, когда ее содержание там чрезмерно.  

Как отслеживать гибкость метаболизма

Ответьте на эти вопросы – надеюсь, вы сможете ответить утвердительно. Если нет, просто воспримите это как информацию.

• Вы просыпаетесь в состоянии мягкого кетоза каждое утро? Метаболически гибкие люди быстро переключаются на  состояние «поста» после прекращения питания. Хорошего ночного сна достаточно, чтобы появились кетоны, даже если у вас было немного углеводов за ужином.
• Можете ли вы регулировать прием еды, то есть топливо, которое вы вводите?
• Можете ли вы сжигать свой собственный жир между приемами пищи?
• Можете ли вы есть углеводы без всплеска сахара в крови и заснуть через час?
• Можете ли вы пропустить еду без проблем?
• Вы перекусываете меньше, а то и совсем не перекусываете?
• Можете ли вы хранить съеденные углеводы как мышечный гликоген, или они в конечном итоге превращаются в жир в печени?
• Улучшаются ли ваши тренировки?
• У вас больше энергии?
• Улучшилось ли ваше настроение?

Поздравляю. У вас есть метаболическая гибкость.

Итак, как ваши дела? Вы гибкий или негибкий? Если вы были гибким, а теперь нет,  что изменилось? Что вы сделали правильно? На что следует вам обратить внимание? И какие вопросы возникают?

Спасибо всем, что прочитали. Берегите себя!

Ссылки:

Macinnis MJ, Zacharewicz E, Martin BJ, et al. Superior mitochondrial adaptations in human skeletal muscle after interval compared to continuous single-leg cycling matched for total work. J Physiol (Lond). 2017;595(9):2955-2968.

Menshikova EV, Ritov VB, Fairfull L, Ferrell RE, Kelley DE, Goodpaster BH. Effects of exercise on mitochondrial content and function in aging human skeletal muscle. J Gerontol A Biol Sci Med Sci. 2006;61(6):534-40.

Malin SK, Haus JM, Solomon TP, Blaszczak A, Kashyap SR, Kirwan JP. Insulin sensitivity and metabolic flexibility following exercise training among different obese insulin-resistant phenotypes. Am J Physiol Endocrinol Metab. 2013;305(10):E1292-8.

Ukropcova B, Sereda O, De jonge L, et al. Family history of diabetes links impaired substrate switching and reduced mitochondrial content in skeletal muscle. Diabetes. 2007;56(3):720-7.

Zheltova AA, Kharitonova MV, Iezhitsa IN, Spasov AA. Magnesium deficiency and oxidative stress: an update. Biomedicine (Taipei). 2016;6(4):20.

Serrano JCE, Cassanye A, Martín-gari M, Granado-serrano AB, Portero-otín M. Effect of Dietary Bioactive Compounds on Mitochondrial and Metabolic Flexibility. Diseases. 2016;4(1)

Призыв Витулкаса к гомеопатическим журналам публиковать отдельные случаи излечения

Оригинал: https://europepmc.org/article/med/29075351

Vithoulkas G. An innovative proposal for scientific alternative medical journals. Journal of Medicine and Life. 2017 Jul-Sep;10(3):197-199.

Инновационное предложение для научных альтернативных медицинских журналов

Письмо редактору

Г. Витулкас

(Перевод Зои Дымент)

Современные гомеопаты во всем мире являются свидетелями одного из самых странных событий, которые когда-либо происходили в нашем сложном современном научном обществе: наши самые престижные гомеопатические журналы, с высоким коэффициентом цитирования, публикуют очень редко, а иногда и вообще не публикуют описания случаев, которые ведут и излечивают гомеопаты.  Почему это так? [1]

Давайте рассмотрим этот вопрос. Международному сообществу гомеопатов хорошо известно, что каждый день в мире тысячи пациентов с хроническими заболеваниями успешно лечатся во всем мире с помощью применения гомеопатических лекарств. Все гомеопаты наблюдали случайные «чудесные исцеления», происходящие в их собственной практике и у их коллег.

Однако странно очень, что, несмотря на эти замечательные «излечения», вряд ли какой-либо из этих очевидных случаев появляется в наших гомеопатических журналах.

Гомеопаты и пациенты знают, что миллионы успешных лечений происходят все время и во всем мире. Однако, похоже, редакторы важных журналов блаженно не знают об этом факте. Протокол их скрининга настолько эффективен, что описания случаев не могут проскочить даже у самых нетребовательных рецензентов. Эти «мастера» рецензирования, как правило, слабо осведомлены о реальной гомеопатии, ее правилах и принципах. Большинство из них не ведут практику и не преподают гомеопатию! Эти самоназванные старейшины гомеопатии охраняют столпы так н7азываемых  «научных доказательств» с таким энтузиазмом, что никакие доказательства вообще не могут стать известными публике.

Тем не менее, есть неопровержимые доказательства того, что наша планета – настоящий рог изобилия успешно пролеченных гомеопатических случаев. О широком успехе можно судить по тому факту, что гомеопатия эффективно практикуется в перенаселенных странах, таких, как Индия, Пакистан, Бразилия и другие страны Южной Америки. При таких неопровержимых доказательствах действительно замечательно, что эти так называемые научные хранители нашей науки могут использовать самые абсурдные оправдания того, что они не публикуют исследования по исцеленным случаям.

Однако единственным доказательством того, что гомеопатия может представить научному миру в настоящий момент, являются эти тысячи излеченных случаев. Пытаться продемонстрировать эффективность гомеопатии посредством двойных слепых испытаний – пустая трата времени, денег и энергии.

Из-за такого пренебрежения случаями, международное «научное» сообщество, которое не имеет ни прямого восприятия, ни личного опыта благотворного влияния гомеопатии, вынуждено повторять ту же самую старую мантру: «Где доказательства? Покажите нам доказательства!».Из-за этих грубых упущений со стороны рецензентов «научных»гомеопатических журналов успехи гомеопатии остались скрытыми в кабинетах трудолюбивых гомеопатов, и, таким образом, они в значительной степени игнорируются мировыми медицинскими организациями, правительствами, и всем международным научным сообществом.

Из-за этой тактики гениус гомеопатической системы медицины по-прежнему игнорируется в целом, и в результате побочного эффекта этого миллионы больных людей, не зная о ее существовании, продолжают без надобности страдать.

Здесь следует добавить, что гомеопатия, являясь индивидуализированной системой медицины, может представлять только результаты отдельных случаев. Гомеопатия – это индивидуализация, а не обобщение. Этот метод лечения не может дать лекарство, которое вылечит рак, астму, рассеянный склероз, язвенный колит или любое другое хроническое заболевание, но у него есть потенциал для лечения многих таких случаев, если их лечить правильно и индивидуально лекарством, показанным для данного пациента. Поэтому простые вопросы, которые обычно задают «разбирающиеся» люди, например, «Может ли гомеопатия лечить рак, рассеянный склероз, язвенный колит и т. д.» неверные, и на них нельзя дать прямой ответ, поскольку реальность такова, что многие такие случаи могут значительно улучшиться, а ряд случаев – излечиться.

Если они отказываются публиковать важные доказательства гомеопатических случаев с хорошим руководством в научных гомеопатических журналах, где на земле может находиться осязаемое доказательство, чтобы все заинтересованные стороны могли узнать и оценить сами по себе достоинства этого важного терапевтического метода?

Я предполагаю, что есть три возможные причины этого неудачного положения дел:

А. Существуют организованные усилия для запрета появления на виду важных доказательств  – теорию, в которую я лично не верю, поскольку нет никаких доказательств ее истинности.
Б. «Научные» гомеопатические журналы неохотно представляют излеченные случаи, потому что они боятся критики.
С. Мышление рецензентов настолько необъяснимо сложно и запутано, что они отвергают успешный случай, даже когда доказательство не вызывает сомнения.

Другим тревожным моментом является то, что некоторые гомеопатические журналы довольно категорично утверждают, что они не принимают исследования исцеленных случаев.

Я хочу предложить другую стратегию. Если эти журналы будут приглашать гомеопатических врачей сообщать об их вылеченных случаях и также об их провалах, то огромное количество доказательств можно будет собрать, что может гомеопатия и чего она не может.

Гомеопатия – это динамическая система медицины, которая имеет потенциал для значительного роста и помощи при множестве со многими глобальными проблемами со здоровьем, которые существуют сегодня. Тем не менее, мы по-прежнему должны решить многие проблемы и ответить на многие неотвеченные вопросы.

Почему, например, в случае ревматоидного артрита один пациент излечивается одним или двумя лекарствами за несколько месяцев, в то время как другие нуждаются в четырех или более лекарствах, принимаемых на протяжении нескольких лет, даже при тщательном предписании? Каковы параметры, которые определяют ту или иную реакцию?

Почему в одном случае ежедневное повторение высокой потенции является ложной тактикой с отрицательным результатом, в то время как в другом случае это необходимо и связано с положительными результатами?

 Почему низкие потенции действуют лучше в одном случае, в то время как более высокие потенции лучше всего подходят для другого пациента, даже если они имеют одну и ту же патологию?

Почему в некоторых случаях мы имеем сильное начальное ухудшение, в то время как в других лечение проходит гладко и без ухудшения?

Является ли возвращение старых симптомов хорошим предзнаменованием для прочного лечения?

Понимаем ли мы, что на самом деле происходит с этим типом развития случая? Должны ли старые симптомы лечиться или их следует оставить для их самостоятельного разрешения?

Когда следует ожидать возвращения старых симптомов? Должно ли это происходить во всех случаях?

Какие параметры показывают, что лекарство действует как паллиатив, а не целительное средство?  Какие признаки того, что средство действует глубоко и целебно,  а не просто мешает организму?  [2,3]

Я могу назвать сотни таких вопросов, но ответы на них не может дать один человек, а международная группа хороших практиков. Такая попытка может быть предпринята в престижном журнале, который располагает средствами, финансовыми и научными, для выполнения такой задачи.

Журнал может пригласить определенное число хороших практиков со всего мира для старта такого проекта и дать им возможность поделиться своим честным опытом и результатами, а также своими неудачами. Возможности и ограничения станут вскоре понятны.

Таким образом, гомеопатия станет интересной и живой, и круг читателей значительно расширится.

Например. благодаря техническому прогрессу, теперь можно собрать сотни случаев гангрены со всего мира, серьезно продвинувшиеся случаи, когда была казалась неизбежной, чтобы показать миру, что эти люди могут снова ходить на двух ногах. То же самое можно с витилиго, где эффект очевиден [4, 5].

Дело в том, что во всех подобных случаях будет установлено, что они лечились разными лекарствами и что, следовательно, двойное слепое исследование не применимо или при его применении требуется ряд  компромиссов разного уровня.

У меня самого есть свидетельства на видео, снятом в 1990 году перед тремя сотнями врачей в Целле (Германия), где я проводил семинар, вел случай 72-летней женщины с продвинутой  (диабетической) гангреной, эта больная поступила  в ближайшую больницу для ампутации обеих ног на уровне бедер. В течение трех дней, пока шел семинар, кровоток в ее ногах был восстановлен после двух дней лечения, и женщина была выписана из больницы через 10 дней с нетронутыми обеими ногами [6].

Десять лет спустя, письмо ее дочери, которая получила степень MD и посещает мой курс, подтвердило, старая женщина живет спокойно и собирается ходить самостоятельно на своих ногах в течение следующих десяти лет. Без вмешательства гомеопатии эта женщина провела бы  в последние годы своей жизни в инвалидном кресле.

Сотни случаев, подобных этому, успешно лечатся в таких странах, как Индия и Пакистан, где эта патология распространена. Доказательства могут быть представлены с помощью фотографий, видео и других современных высокотехнологичных средств.

Почему мы должны подавить такое значительное материальное доказательство эффективности гомеопатии в такое решающее время в истории медицины? Когда более, чем в любое другое время, мы должны прояснить путаницу, которая была создана в вопросах здоровья?

Отказываясь публиковать случаи, мы скрываем потенциал такой впечатляющей терапевтической системы.

Гомеопатия не в состоянии вылечить все хронические болезни, особенно, если болезнь продвинулась дальше определенной точки в своей патологии. С другой стороны, гомеопатия имеет потенциал для успешного лечения заболеваний, которые традиционная медицина не может вылечить или, в некоторых случаях, даже не может смягчить. Разве не задача серьезного гомеопатического журнала предоставить свою платформу для обсуждения и разъяснения этих вопросов?

Я признаю, что одним аргументом против приема случаев в журнал является то, что может быть предоставлена ложная или недостоверная информация. Это риск может быть минимизирован предварительным выбором хороших гомеопатов, которых попросят предоставить свои случаи, по крайней мере, на первом этапе такого резкого изменения в политике журналов.

Платформа для отправки исследований случаев может быть построена на руководящих принципах, чтобы обеспечить надежность.

Другая возможность – подтверждение от небольшого корпуса местных экспертов, которые могли бы выступать в качестве экспертов. Эти группы экспертов могут быть созданы в каждой стране и связаны с журналом [7, 8]. Кроме того, такой орган мог бы контактировать с пациентами, даже интервьюировать их относительно их собственных случаев. Пациенты также должны быть образованными и их следует побуждать публично говорить о своем собственном опыте. Таким образом, вместо того, чтобы отвергать важные гомеопатические тематические исследования во имя сухого интеллектуализма и консерватизма, гомеопатические журналы (в том числе журналы по альтернативной и дополнительной медицине) могут стать живыми и интересными, инициирующими дебаты и дискуссии по реальным вопросам терапии в медицине.

В старых гомеопатических журналах  мы видим много таких случаев, и мы знаем, что на рубеже 20-го века гомеопатия была самой популярной формой медицины и преподавалась в более чем ста гомеопатических колледжей в США [9, 10]. Я верю, что популярность этого лечения была связана прежде всего с публикацией таких вылеченных случаев и последующими обсуждениями.

Наша собственная «доказательная медицина» заключается в ряде хронических случаев, леченных с помощью гомеопатии, которые мы можем представить миру для улучшения качества жизни, которое предлагают такие лекарства.

Ссылки

1. Akers KG. New journals for publishing medical case reports. J Med Libr Assoc. 2016 Apr;104(2):146–149. 

2. Vithoulkas G. Levels of Health. Alonissos: International Academy of Classical Homeopathy; 2017.

3. Vithoulkas G, Tiller W. The science of homeopathy. Athens: International Academy of Classical Homeopathy; 2009.

4. Mahesh S, Mallappa M, Vithoulkas G. Gangrene: Five case studies of gangrene, preventing amputation through Homoeopathic therapy. Indian Journal of Research in Homeopathy. 2015;9(2):114–122.

5. Mahesh S, Mallappa M, Tsintzas D, Vithoulkas G. Homeopathic Treatment of Vitiligo: A Report of Fourteen Cases. American Journal of Case Reprots. Forthcoming 2017.

6. Vithoulkas G. Homeopathy Medicine for the New Millennium. 28th ed. Alonissos: International Academy of Classical Homeopathy; 2015. pp. 78–80.

7. The future of Homeopathic research [Internet] International Academy of Classical Homeopathy | Official website. 2017. [cited 2017 Sep 18]. Available from: https://www.vithoulkas.com/research/articl es/future-homeopathic-research.

8. Guidelines Concerning Research in Homeopathy [Internet] International Academy of Classical Homeopathy |Official website. 2017. [cited 2017 Sep 18]. Available from: https://www.vithoulkas.com/research/articl es/guidelines-concerning-research- homeopathy.

9. Dewey W. A. Homeopathy in influenza: a chorus of fifty in harmony. J Am Inst Homeopath. 1921;11:1038–1043.

10. Quinton P G. Analysis of 100 consecutive cases. British Homeopathic Journal. 1945;35(1):6–21.

Идеальное излечение, пациент и лекарство

Оригинал на 

https://archive.org/stream/pathicreco20inte/pathicreco20inte_djvu.txt

THE IDEAL CURE, THE PATIENT AND THE 
REMEDY. 

By G. P. Waring, M. D., Chicago, 111., Professor Materia 
Medica Hahnemann Medical College. 

Идеальное излечение, пациент и лекарство

Дж. П. Уоринг, M. D., Чикаго, 111., профессор кафедры Материи медики в Ганемановском медицинском  колледже

(Перевод Зои Дымент)

 Философия гомеопатии, примененная к выбранной для этой статьи теме, является очень важным фактором для идеального излечения.

«Излечивать больного» –  это миссия каждого уважаемого и добросовестного врача. Идеальное лечение основано на философии, выдвинутой Ганеманом.

В первом и втором параграфе, в самом начале «Органона», ясно и полно заявлено: «Высочайшая и единственная миссия врача состоит в том, чтобы восстановить здоровье больного» и «излечение должно быть быстрым, мягким, прочным, самым коротким, надежным и  безвредным образом».
 

Излечение подразумевает существование болезни. Болезнь содержит в себе намек на здоровье. Здоровье – это нормальное и упорядоченное состояние жизненной силы – жизненного явления, как теперь принято формулировать в  так называемой научной практике.

Формулируя  это  фундаментальное положение в обратном порядке, мы понимаем, что для здоровья нужна нормальная деятельность жизненной силы, приводящая к нормальному функционированию физического и материального организма. Болезнь имеет свое начало и длительную причину расстройства этой же жизненной силы, степень болезни пропорциональна этому расстройству.

Излечение – это восстановление порядка, следовательно, возвращение к здоровому состоянию.  Если возвращение к здоровью является постоянным, лечение идеальное. Если оно не постоянное, это только  восстановление, пациент все еще болен, и последуют рецидивы.

Почти все результаты в традиционной практике медицины и слишком часто в нашей собственной работе таковы, что больной восстанавливается, чтобы снова заболеть. Природа, без вмешательства и без посторонней помощи, может сама это сделать и часто лучше.

Для прочного восстановления необходимо  устранить  и упразднить расстройство полностью и устранить также все причины, вызывающие это расстройство. Тогда, и только тогда, имеет место идеальное излечение.

Целью настоящей статьи не является рассмотрение обычного повседневного восстановления. Американский институт и родственные сообщества, поддерживающие American Medical в бесконечной цепочке восстановлений и рецидивов, обсудили этот вопрос до предела.

То, что нужно пациенту, и то, что нужно народу, это постоянное излечение – идеальное излечение.

В этой статье речь идет об идеальном излечении, и я верю, что  Председатель предотвратит любое ее обсуждение, не соответствующее этой цели. У нас есть возможность обойтись без посредников, которые  готовы принять паллиативное лечение и восстановление и, очевидно, удовлетворены этим.

Два существенных фактора определяют идеальное излечение: пациент и лекарство.

Пациент действительно играет важную роль  в излечении, гораздо более важную, чем думает большинство из нас. Обычно мы знаем и понимаем связь между пациентом и излечением, но пренебрегаем инструктированием пациента и объяснением ему его влияния на излечение. 

Естественная ошибка, вытекающая из такого пренебрежения, приводит к тому, что мы ожидаем слишком многого от лекарства. Действие лекарства ограниченное и непродолжительное. Действия пациента для оздоровления и поддержания здоровья ограничены только самой смертью.

То, что пациент может и должен делать, может заполнить толстый том, как в Энциклопедии. А то, что может и должно сделать лекарство, можно сформулировать в одном параграфе.

От пациента требуется,  чтобы его привычки и повседневное окружение соответствовали условиям Природы,  поддерживали их  и никогда не вмешивались и не противостояли им, чтобы жизненная сила могла восстановить и поддерживать здоровье.

Что в философии Ганемана понимается под лекарством?

Болезнь только что была определена как беспорядок в жизненной силе, излечение является восстановлением порядка, следовательно, лекарство должно быть посредником, способным превратить это расстройство в порядок.  Не расстройство материального организма, а расстройство жизненной силы.

Когда жизненная сила восстанавливается до нормальной активности,  сразу же начинается нормальный жизненный процесс  нормального функционирования, от которого зависит восстановление материального организма.

Эта мысль и учение этой философии таковы: восстановление жизненной силы происходит благодаря мгновенному изменению или ряду таких изменений – это прямое действие лекарства.

Восстановление материального организма является непрерывным процессом, длящимся часы, дни, месяцы или годы, – это прямое действие жизненной силы.

Действие лекарства имеет много общего или совпадает с восстановлением жизненной силы, но никак не связано с восстановлением материального организма. Активная сила лекарства нематериальная по своему характеру и должна быть такой,  чтобы воздействовать на нематериальную  жизненную силу. Действие в этом плане похоже на мгновенный импульс, а не на постоянный контакт, имеющий место в материальном плане. Представление о том, что принятое лекарство  остается где-то в человеческом организме, чтобы действовать  в течение указанного времени,  является ошибкой, основанной  на материализме, и не имеет отношения к гомеопатической истине.

С этой общей ошибкой связано глупое назначение слишком большой дозировки и слишком малое ожидание, пока восстановленная жизненная сила выполнит свою часть работы. Эта ошибка – ожидание, что лекарство сделает больше, а не только восстановит жизненную силу одним импульсом,  – приводит к тому, что многие хорошие врачи думают,  что «лекарство провалилось».

Правильное лекарство  никогда не терпит неудачу в излечимых случаях, но врач терпит неудачу постоянно из-за этой распространенной ошибки. Он дает повторные дозы одного лекарства или слишком рано меняет лекарство, не говоря уже о чередовании или составных таблетках, которые не имеют права на вход через заднюю дверь в гомеопатическую практику.

Следовательно, лекарство, полезное для лечения больных, является единственным и только таким  средством,  которое через мгновенный импульс восстановит жизненную силу до  нормальной деятельности. Любое средство, способное создать такой импульс, становится лекарством.

Гомеопатический врач придерживается закона выбора лекарств и находит такое лекарство. Если, однако, гипнотизер, христианский ученый, божественный целитель или сам Христос лечит больных, используемые средства должны быть  способны восстановить жизненную силу – создать мгновенный импульс, нематериальный характер которого несомненен.

Глупо отрицать, особенно во многих случаях психических и нервных жалоб, что существуют  другие лечебные средства, помимо лекарственных препаратов. Быстрый рост немедицинских культов, которые лечат больных, является естественным результатом такой глупости. Высший идеал врача  – вылечить больного, каждое известное лекарство должно быть в его арсенале, тогда не будет места немедицинским культам,   которые процветают вокруг нас.

Участие пациента в лечении – второй фактор, как было указано выше, начинается сразу же после введения лекарственного средства и продолжается до тех пор, пока все симптомы болезни не будут окончательно устранены – это единственное доказательство излечения.

Импульс, созданный лекарством, был необходим для восстановления жизненной силы. Лекарство не может сделать с того момента, как жизненная сила вновь в порядке. Если по какой-либо причине происходит беспорядок, показано  повторение того же лекарства или другого.

Как только жизненная сила восстановлена, восстанавливаются процессы нормального функционирования, и если привычки и окружение пациента не мешают и не противодействуют, во всех излечимых случаях должно произойти излечение.

Но  это маленькое слово «если», «если привычки и окружение пациента не мешают и не противодействуют», говорит о мире печалей и разочарования. Почти бесконечная скорбь у пациента и парализующее разочарование у доктора.

Жить в конфликте с усилиями Природы по поддержанию здоровья – это медленное, но определенное самоубийство. Требования общества, моды, бизнеса, ложная привычка неправильно  есть, спать и дышать, привыкание к вредным средствам,  включая опьяняющие ликеры и табак, ложные и безнравственные сексуальные привычки как замужних, так и одиноких – это лишь несколько из множества вопиющих и постоянно растущих преград для идеального лечения.

Вначале, когда пациент только приобретает вредные привычки, эти  преграды для исцеления могут существовать только как возбуждающие причины расстройства, и если их устранить, здоровье может быть восстановлено без лекарств. Позже, однако, развивается хроническое состояние, которое само по себе становится предрасполагающей причиной. Такое состояние организма – кульминация всех неправильных действий и неправильного проживания людей с нарушением определенных фиксированных законов, от которых зависит здоровье.

Это Ганеман называл псорой, и будь это расовый дефект или приобретенный во время жизни пациента, он становится становится серьезным препятствием на пути успешного лечения – препятствие, которое необходимо исправить и устранить до того, как можно будет ожидать идеального излечения.

Удаление этих препятствий, когда  они служат только возбуждающими причинами, полностью является делом пациента.  Врач, который стремится добиться идеального лечения, не должен и, вероятно, не будет делать назначения до тех пор, пока жизнь пациента не будет скорректирована, насколько это возможно, в соответствии с требованиями здоровья.  Плацебо и исправление повседневной жизни – это первый и лучший рецепт в таких случаях. Если симптомы постепенно  исчезают, лечения не требуется. В случае, если лекарство было назначено в соответствии  с симптомами и возбуждающими причинами, удаляемыми одновременно, и получен тот же  результат, что и выше, врач будет обманут, не зная причину излечения. Но в этом не вся глупость. Если он сообщает о таком случае, дураками оказываемся мы, когда читает о типичном излечении. Мы, конечно, не знаем о возбуждающих причинах, ведь о них редко сообщают. Из-за пренебрежения врача и глупости пациента, не устранившего  эти возбуждающие причины, немедицинское лечение растет в числе и силе. «Христианская наука», «Дауизм» и т. п. в значительной степени гарантируют свои результаты, если не полностью, поскольку  исключают  из повседневной жизни пациента беспорядочный прием грубых лекарств и других привычек, враждебных здоровью.

Устранение предрасположенности или хронических причин – это совсем другое. Когда псора однажды укоренилась, никакие неглубокие средства не могут произвести что-то сверх паллиативного лечения. Ганеман, после двенадцати лет упорного исследования, экспериментов и наблюдений, дал первое решение  этой трудной задачи. Требуется назначение лекарства такого глубокого действия, которое способно воздействовать на унаследованный конституционный миазм. Это докторская часть лечения, и его успех будет пропорционален тому, насколько его практика согласуется с философией антипсорического лечения Ганемана.

Тщательно подобранное лекарство внесет свою лепту в излечимые случаи. Будет установлена реакция, которая позволит исключить псору и  ее потомков, сифилис и сикоз, что обеспечит успешное выполнение пациентской части задачи.

Резюме

1.       Здоровье – это нормальная деятельность жизненной силы – состояние порядка.

2.       Болезнь – это ненормальная деятельность или расстройство жизненной силы – состояние беспорядка.

3.       Излечение – это восстановление порядка – возвращение к состоянию здоровья.

4.       Излечение включает восстановление, но излечение может значительно отстать от восстановления.

5.       Идеальное лечение подразумевает полное устранение и уничтожение расстройства и всех причин, его  вызывающих.

6.       Лекарством должно быть средство, способное,  исключительно и единственно, привести беспорядочную жизненную силу в упорядоченное состояние.

7.       Жизненная сила восстанавливается мгновенным импульсом или последовательностью импульсов.

8.       Материальный организм восстанавливается в непрерывном процессе, это исключительная функция восстановленной жизненной силы.

9.       Действие лекарства ограничено и кратковременно.

10.   То, что пациент может и должен делать для излечения, имеет огромное значение и продолжается в течение жизни пациента. Поэтому участие пациента в излечении первостепенно.

Существуют ли профилактические средства в гомеопатии?

https://archive.org/stream/pathicreco20inte#page/n23

The Homeopatic recorder, vol. XX, p.10

Есть ли в гомеопатии профилактика 

Дж. Лопес Кардозо, M.D., Бруклин, Нью-Йорк

(перевод статьи Зои Дымент)

(Прочитано перед Бруклинским ганемановским союзом,  в субботу вечером, 28 мая 1904 года.)

Предположительно, существует

Ганеман рекомендует Belladonna как профилактическое средство против скарлатины и Sulphur против чесотки.  Геринг, следуя по этому пути,  рекомендует также Sulphur против малярийной лихорадки.

Из различных источников мы узнаем о профилактических способностях  Camphor, Cuprum и Veratrum относительно азиатской холеры; Bryonia при кори,  Acetic acid и Apis при дифтерии.

Во время эпидемии оспы Saracenia была дана
 2000 людей, и все они избежали этой болезни. 

Дрозера предотвращала  коклюш. Мы могли бы увеличить этот список, но, я считаю, этого достаточно, чтобы доказать, что высшие гомеопатические авторитеты, во главе с Ганеманом,  верят  в профилактические средства против нескольких, особенно заразных заболеваний. В наших учебниках  сказано, что некоторые заболевания: пневмония, брюшной тиф и т. д., развиваются  определенным образом, в течение определенного периода времени, имеют много стадий.  Поэтому,  при правильном лечении,  болезнь может быть прервана на любом из ее этапов.

Это, безусловно, еще одно признание профилактического лечения. Если вся болезнь не была предотвращена, можно предотвратить ее часть,  и это все равно профилактика.

Существуют соображения, подтверждающие возможность профилактики заболеваний с помощью введения лекарств. Подобно химическим веществам или газу, которые уничтожают цветок во время цветения, они могут его разрушить, когда он еще скрыт в почке… так и лекарство, способное убить, уничтожить,  другими словами, вылечить определенный набор симптомов или определенные состояния,  которые мы называем болезнями,  несомненно,  убьет, то есть вылечит их симптомы, когда они существуют в организме, но не проявились снаружи.

Однако мы сталкиваемся с двумя фактами, которые, по-видимому, разрушают всю уверенность в профилактике:

       Наш опыт. Я давал Belladonna членам семьи, в которой у одного была скарлатина, с разными результатами. Иногда я терпел неудачу, иногда мне удавалось отвлечь страшную  болезнь. Но я не уверен, что там, где я преуспел, это была реальная профилактика. Возникает вопрос: тот, кто избежал болезни, заболел бы без моего вмешательства или нет? При этом если он заболел скарлатиной, несмотря на профилактику, я был уверен в своем провале.  Я уверен, что это опыт большинства из нас.

2. Если мы ищем рекомендуемую профилактику для некоторых болезней, мы упоминаем не одно лекарство, а несколько; каждое из них имеет своих защитников, адвокатов; сила каждого лекарства подтверждается в большом количестве случаев. Мы обращаем ваше внимание, например, при профилактике оспы, на Vаriolinum, Vaccininum, Saracenia и Malandrinum,  каждое из них совершало  чудеса.

Теперь, так как и для определенного набора симптомов существует только одно лекарство, если оно хорошо подобрано, то есть будет целительно, поэтому для этого же набора симптомов может существовать только одно профилактическое лекарство.  Вследствие этого, если их  четыре, одинаково хороших,  тогда нужно смотреть на этот факт как на очень подозрительный, и наша вера в профилактику должна сильно уменьшиться.

Если мы приглядимся поближе, то увидим причину этих различий и у нас появится лучшая идея о профилактическом лекарстве. Мы привыкли классифицировать болезни по именам, но этого недостаточно. Они должны вновь должны быть подразделены на различные типы и виды. Так же, как животные делятся на классы, роды, семейства и т.п., каждое подразделение требует другой пищи, другого обращения для выживания, другие средства к существованию и т.п., различные типы или подвиды определенной болезни требуют различных целительных лекарств и, следовательно, различных профилактических лекарств. У нас нет названий для этих разных типов, но тем не менее, они существуют. Так что мы можем разделить скарлатину на скарлатину Belladonna или скарлатину Rhus, скарлатину Ailanthus и т.д. У  нас может быть дифтерия Lachesis, Lycopodium, Mercurius, Lac caninum, Phytolacca или Apis, и т.д.

Следовательно, нет одной профилактики при скарлатине, дифтерии, оспе и проч., а есть несколько,  столько же, сколько существует типов или подвидов этих болезней, хотя и носящих одно имя. Когда кто-то успешен ы своих попытках профилактировать определенную болезнь,  мы можем случайно выбрать правильное лекарство, профилактическое  именно для  этого подвида болезни.  Я говорю «можем», потомку что даже в этом нет уверенности. Мы даже не знаем, есть ли потребность в профилактике.

Столкновение с инфекцией не обязательно влечет за собой заражение болезнью, большинство избегает такой участи. Если наша попытка профилактического лечения провалилась, это точно означает, что мы выбрали неправильное средство.

В остальном, кроме этих двух возражений, приведенных выше, принцип профилактики выглядит устойчивым.

Существует средство, но только одно, для каждого типа или подтипа любой заразной болезни (возможно для каждой известной болезни). Это кажется теоретически верным.

Будет ли такое знание ценным для нашей практики? На этот вопрос трудно ответить.

Если мы посадим семена хорошо известного растения в плодородную почву, мы может заранее сказать о результатах его роста. Мы можем описать корни, ствол, листья, почки, цветы и другие части растения в мельчайших деталях. Может мы также подробно описать тип и ход болезни, которая может развиться, если знаем тип инфекции, которой человек подвергся? К сожалении, нет. Нет уверенности, что разовьется тот же тип болезни. Если заразиться скарлатиной, протекавшей очень умеренно, она может протекать очень тяжело, и наоборот. Почему этот так и как это учитывать, мы здесь не станем обсуждать. Мы только отметим, что такое бывает. Следовательно, источник заразной болезни не является руководящим для выбора истинной профилактики. Если правдивый и заслуживающий доверия пророческий дух открыл бы нам, какого типа будет болезнь, нам бы было легко действовать.

К сожалению, таких духов не существует. В случае эпидемии, когда мы замечаем, что большинство страдальцев имеют болезнь одного типа и болезнь покоряется почти в каждом случае одному тому же лекарству, мы можем заключить, по крайней мере, надеяться с немного большей уверенностью, что это лекарство будет профилактическим средством.  

Должны ли мы назначать такое лекарство, даже если нет эпидемии? Я думаю, должны. Во-первых, чтобы устранить страх, который часто приводит к болезни. Правда, Sac. lac. и некоторые стойкие уверения с нашей стороны тоже помогут. Что во-вторых? Поскольку есть шанс, что мы можем оказать  истинную профилактику, мы должны воспользоваться этим шансом; тем более, что никакого вреда не будет в случае, если нам это не удастся. Давайте не будем забывать, что наши последние шансы на успех усиливаются тем фактом, что некоторые люди избегнут болезни, несмотря на то, что они подверглись заражению.

Еще один практический момент, вытекающий из этих соображений, следует отметить. Вот он: существует ли надежная профилактика против оспы, которая может заменить вакцинацию? Эту проблему решить сложнее. Здесь не врач предлагает или просто дает профилактику своему пациенту, но пациент (сам) просит предоставить  надежную защиту и даже желает или требует свидетельства такой профилактики. Теоретически, конечно, как мы видели,  профилактика существует. Но поскольку имеется более одного средства, и у нас нет способа обнаружить  правильное, мы никогда не можем быть уверены в успехе. Следовательно, мы не можем обещать успех. Вы можете сказать, возможно, что даже вакцинация не всегда предоставляет надежную  профилактику. Ладно. Но мы должны поступить так, как требует закон и на чем настаивает пациент.

Несомненно, мы имеем право отказаться от проведения вакцинации, что обычно и делаем. Мы также можем предложить лекарство, которое принимается внутренне в качестве вероятной защиты, при условии, что пациент возьмет на себя риск и ответственность, если наша процедура  окажется провальной. Разумеется, о выдаче письменной гарантии не может быть и речи.

В случае оспы мы более ограничены,  чем при других заразных болезнях. Даже при эпидемии вариолы мы можем не иметь никакой другой информации. Нонам не разрешено лечить болезнь, не проследив внимательно ее ход во время эпидемии, чтобы найти ведущее лекарство и, следовательно, его вероятную профилактику.

Если мы обратимся к первопроходцам гомеопатии, чтобы найти какой-либо авторитет, заменявший  вакцинацию внутренним лекарством, мы вновь столкнемся с провалом. Ганеман, хотя и рекомендовал Belladonna  в качестве профилактического средства против скарлатины, не дает подобной рекомендации в случае оспы, но пропагандирует вакцинацию как истинную гомеопатию. Геринг, хорошо знакомый с действием Variolinum и Saracenia, прекрасно знавший, как успешно они использовались в некоторых эпидемиях натуральной оспы, не рекомендовал их вместо вакцинации, но советовал использовать вакцинацию как меньшее из двух зол.

Поэтому, если  просят вакцинировать  нам ничего не останется, кроме как отказаться ее делать или выполнить ее обычным способом.

Таким образом, на вопрос из заголовка статьи: «Существуют ли профилактические средства в гомеопатии?», после должного рассмотрения, можно ответить так: теоретически, конечно, существуют; на практике их использование очень ограниченное».

J. Lopes Cardozo, M.D.

Дополнение

Несколько замечаний относительно  статьи доктора Уилларда Ида Пирса, в которой он обсуждает тот же предмет, появившейся в Hom. Monthly (June, 1904) через месяц после моего выступления.

Доктор П. верит в профилактические свойства Belladonna 30 в каждом случае скарлатины  (Он назначал это лекарство в более чем ста последовательных случаях – и без единого провала). Apis 30 при дифтерии; Cocculus 30 при укачивании в автомобиле; Apomorphia (и, возможно, Petroleum) при морской болезни он рекомендует с такой же уверенностью (но с Petroleum у него были некоторые неудачи).

Я согласен с доктором П. в его вере в существование профилактических лекарств и их эффективность, если она окажется правильной, что объясняется в моей статье.

Но я не разделяю его неограниченную уверенность в хороших результатах для каждого заболевания одного лекарства, назначаемого в качестве профилактического (по указанным выше причинам).

Если он был успешным в сотне последовательных случаев с одним и тем же лекарством, эти случаи могли быть (случайно) одного типа. В любом случае его успех был феноменальным. У других есть успехи и есть неудачи.

Что касается Apomorphia при  морской болезни и Cocculus при тошноте в автомобиле и при морской болезни,  ни часто даются с успехом. Но они единственные? Ни в коем случае. У Arnica такая же репутация.

Д-р Дж. Т. Kент (Journal of Hom., Sep.1897) получил удивительные результаты, назначая один порошок Tabacum 70 M. Он утверждает, что Petrol. и Cocculus иногда помогают при морской

 болезни, но Tabacum намного превосходит их.

Д-ра Э. Нэш и Г. К. Аллен C. упоминают Cocc. и Tab. как очень эффективные.

Имея теперь четыре или пять профилактических лекарств от морской болезни, кто может сказать, что только вот одно это или то является профилактическим? Не должны ли мы ожидать неудачи, если ограничимся в каждом случае одним средством? Можем ли мы тогда иметь такую неограниченную уверенность в одном лекарстве, которая есть, по-видимому, у доктора П.? Не должны ли мы прийти к выводу: «Теоретически профилактические лекарства существуют, но на практике их использование очень ограничено»? 

J. L. C.

Догматизм врача - опасность для пациента

Корни врачебного догматизма 

Аарон Кэрролл – профессор педиатрии из Индианы, много пишущий в популярных СМИ о здоровье. В новой статье, опубликованной  10 сентября 2018 года, «It’s Hard for Doctors to Unlearn Things. That’s Costly for All of Us», он говорит  о том, как неохотно врачи переучиваются и как старые догмы вредят пациентам. Речь идет о лишних медицинских процедурах, в основном, про которые давно известно, что они неэффективны, но врачи по-прежнему их назначают и проводят. Раньше я читала про лишнее медицинское вмешательство у взрослых и переводила одну интересную и важную статью, но, как вы знаете, с момента родов и далее медицина все более активно вмешивается в организм ребенка. Кэррол говорит и об этом.

Аарон Кэррол 

Кэрролл пишет о том, что в мае в JAMA Pediatrics был опубликован систематический обзор на тему чрезмерного употребления медицинских процедур в педиатрии – обновление обзора, сделанного в 2016 г. Я посмотрела, там говорится о чрезмерном назначении детям депрессантов, ускорении медикаментозном родов, чрезмерном гипсовании при травмах и прочем. При это установлено, что такое чрезмерно вмешательство вело к росту инфекционных заболеваний, к инвалидности и даже суициду. Кэрролл добавляет, что при подозрении на перелом лодыжки делается безмерно много рентгеновских снимков, в то время как такая травма почти никогда не подтверждается.

Далее Кэрролл говорит о контроле глюкозы – собственно, начала я читать его статью с этого места. Было много исследований, которые доказывали, что если строго контролировать уровень глюкозы в крови у пациентов в отделении интенсивной терапии, то осложнений в виде инфекции или гипергликемии будет гораздо меньше и пациенты имеют больше шансов выжить. К таким выводам ученые приходили в результате обсервационных исследований. В 2001 г. было проведено проспективное рандомизированное контролируемое исследование в отделении интенсивной терапии, которое подтвердило, что жесткий контроль глюкозы спасал жизни. Я посмотрела это исследование. В нем говорится, что у тяжелобольных пациентов часто повышается уровень глюкозы, даже если они никогда не страдали от диабета, и контроль глюкозы с помощью инсулинотерапии, чтобы ее уровень не превышал 110 мг/дл снижает заболеваемость и смертность среди тяжелобольных пациентов в хирургической реанимации. Однако это исследование было у пациентов с постинфарктной хирургией, а выводы распространялись шире. И результаты, как отмечает Кэррролл, несмотря на то, что у 5%  пациентов была гипогликемия, поддержали многие врачи и стали использовать инсулинотерапию в реанимации для недиабетических больных. Так продолжалось до 2009 г, пока не провели следующее исследование, «Intensive versus Conventional Glucose Control in Critically Ill Patients».

 

Посмотрела я это большое (больше 6 тыс. участников) рандомизированное международное исследование. Их вывод: контроль глюкозы  на уровне 180 мг/дл (10 ммоль/л) и ниже приводил к меньшей смертности, чем удерживание глюкозы в интервале 81-108 мг/дл. (4,5-6 ммоль/л). То есть, интенсивный контроль глюкозы, по сравнению с обычным контролем, приводил к более высокой  смертности. И авторы призывали не снижать так бездумно глюкозу у критически больных пациентов:

"В результате NICE-SUGAR, крупнейшее многоцентровое исследование по изучению гликемического контроля у пациентов в отделении интенсивной терапии, опровергло и опровергло тенденцию к интенсивному гликемическому контролю, начатую в более ранних одноцентровых исследованиях Leuven. Интенсивный гликемический контроль в отделении интенсивной терапии, ориентированный на уровень глюкозы <110 мг / дл (<6,1 ммоль / л), больше не рекомендуется. Хотя идеальная целевая глюкоза остается неясной, в руководствах предлагается целевой уровень гликемии 140–180 мг/дл (7,8–10 ммоль/л)." (https://www.wikijournalclub.org/wiki/NICE-SUGAR)

Кэрролл пишет о том, что после этого исследования руководства изменились, однако если вы решите, что врачи сразу стали ими руководствоваться, то ошибетесь. В 2015 году проверили – нет, контроль только усилоивался, хотя замедленно (см. рис.). 

То есть врачей попросили остановиться, а они действовали по инерции.

«Мудрый выбор», инициатива Американского совета Фонда внутренней медицины, полностью сосредоточен на выявлении того, что врачи обычно рекомендуют, но не должны рекомендовать. Кэрролл указывает, что на их веб-сайте за 6 лет составлен список уже почти из 600 различных тестов, процедур или методов лечения, относительно которых есть рекомендации, что они не нужны, не дают никаких преимуществ в лечении или к тому же вредны. Ну, и деньги тратятся зазря.

Кэрролл говорит о том, что часть вины лежит на обществе, так как американцы предпочитают больше вмешательств, чем меньше. Но многие процедуры врачи назначают сами, не в силах поменять свой подход.

Кэррол спросил Даниэля Нивена, ведущего автора упомянутого выше исследования изменений в инсулинотерапии тяжелобольных недиабетиков в 2015 году, почему так трудно убедить врачей прекратить определенные практики. Нивен ответил,  что врачам трудно вникать в научные достижения, к тому же они работают в рамках системы, которая плохо перестраивается при новых результатах. Он также отметил, что нужно более осторожно внедрять технологии, основанные на небольших или некачественных клинических данных. Тогда не надо будет так часто менять практику.

Похоже, Кэрролл надеется только на то, что большой расход денег может как-то умерить чрезмерное использование медицинского вмешательства, отказаться от массы ненужных диагностических и лечебных процедур.