В журнале «Вестник гомеопатической медицины», №1 за 2007 год, помещена
дискуссия о переводе «Реперториума» Кента между Ю. Филиным и командой авторов
перевода. Последние в качестве одного из аргументов пишут следующее:
«Берясь за дополнения в Реперторий, мы не были оригинальными. Так, в 1966 году во Франции был издан «Реперторий» Кента под редакцией Жоржа Бруссальяна. Из верности автору Ж. Бруссальян отказался от добавления новых рубрик, а сам перевод был сделан по принципу жесткого подстрочника. «Реперторий» имел ограниченный успех и часто подвергался критике. В 90-х годах вышел в свет принципиально иной перевод Эдуара Бруссальяна. При подготовке репертория были учтены различия между английским и французским языками, к переводу были привлечены профессиональные лингвисты, и окончательная версия уже не напоминала беспомощную «кальку» репертория-предшественника. Зная о существовании в «Репертории» Кента тех «зияющих дыр», о которых мы говорили раньше, Эдуар Бруссальян не побоялся обвинений в «издевательстве над классиком» и обогатил труд многими добавлениями по типу тех, которые делали в своих реперториях Кюнцли и Бартель. Не побоялся и победил! Французский перевод «Репертория» Кента, сделанный Эдуаром Бруссальяном, был выполнен для практического врача-француза, а не для французской библиотеки, и по праву считается одним из лучших переводов Кента. Заметим, что в этой версии «Репертория» Бруссальян предваряет каждую главу подробнейшим планом-«навигатором». Нет у Кента ничего подобного! Надо полагать, что Е.Ю. Филин просто обязан призвать французское гомеопатическое сообщество разобраться с этим горе-редактором!»
Я знала, что среди друзей Кавираджа есть гомеопат Бруссальян ,
который ездил с ним на Гаити,
и только. На днях случайно прочитала интервью
с Бруссальяном и подумала, что после той дискуссии о переводе «Реперториума» Кента у
меня было не совсем верное представление о провалившемся отце и успешном сыне.
Поэтому решила перевести это интервью.
Интервью с доктором Эдуаром Бруссальяном
Сколько вам лет? Большинство людей перед встречей с вами
ожидают увидеть старика.
Ха-ха! Так и есть! Все
потому, что я начал изучать гомеопатию очень рано, поэтому кажется, что я
должен быть глубоким стариком.
Я родился в 1962 году
и начал изучать гомеопатию в 15 лет,
сопровождая отца на лекции, которые он читал в то время, особенно под эгидой
MSB ("Медицинское общество биотерапии") и покойного д-ра Макса Tёто.
Поэтому говорят, что вы выросли среди гомеопатии?
Да. На самом деле, моей первой страстью была квантовая физика, особенно
астрофизика. Я привел в отчаяние моего профессора физики и химии на третьем
уровне, потому что к тому времени уже овладел учебной программой шестого уровня. Но, в конце концов, медицинские исследования
оказались для меня более интересными,
так как позволяют видеть результаты своих действий непосредственно, и я мог
видеть, насколько хорошо мой отец лечил людей. Я на самом деле происхожу из семьи интеллигентов, и,
очевидно, не избежал влияния своих генов. Моя прабабушка была целительницей,
мой дед готовился к карьере адвоката, но случился геноцид 1915 года, которые помешал ему осуществить свои планы и вынудил работать
слесарем, мой отец был награжден Национальной стипендией и пошел дальше, чтобы
стать блестящим студентом-медиком. Он
очень быстро столкнулся с неудачами
традиционной медицины и имел мужество спросить одного своего коллегу-специалиста
по акупунктуре, как тот излечивает своих пациентов. В конце концов, он стал
учиться гомеопатии у Пьера Шмидта.
Пьер Шмидт отправился в
Нью-Йорк в 1922 году, через шесть лет после смерти Кента. Он обучился всему у Юджина Остина, великого гомеопата калибра индийских
тяжеловесов, и у Фредерика Гладвина – оба были блестящими студентами Кента.
Вернувшись в Европу, Шмидт привез с собой "Реперториум" Кента и
инициировал движение, постепенно изменившее лицо гомеопатии.
Д-р Пьер Шмидт обучал
гомеопатии моего отца, д-ра Жоржа Бруссальяна.
Мне довелось знакомиться
с гомеопатией из источника, не намного удаленного от самого Кента. Это избавило меня от сдвига парадигмы,
который происходит у большинства тех,
кто осмеливается встать на путь изучения гомеопатии.
Мои детские воспоминания о
Пьере Шмидте периода 1970-х по-прежнему очень яркие. Период, когда мой отец
перевел «Реперториум» Кента, не оставил
никаких реальных следов в моей памяти, так как я был слишком молод в 1966 году. Я помню, как
читал переписку с Пьером Шмидтом, который не понял смысл многих сложных рубрик.
Но те годы оставили след, так как я стал
свидетелем использования распространенных тогда перфорированных карточек, предшественников компьютерного программного
обеспечения. В то время некоторые из
пациентов моего отца были связаны со школой Луизы Мишель, единственного учреждения с
машиной IBM, способной перфорировать большое количество карточек в разумные сроки. Мой отец, таким образом,
сделал из рубрик «Реперториума» практический
инструмент для того времени, который позволил, просто с помощью перфокарт, найти общие лекарства просто в виде оставшихся отверстий. Богер уже разрабатывал
такую систему, но это была первая попытка индустриализации
процесса. Вся семья была вовлечена в
проект, и я помню, как проводил все воскресные дни, наматывая круги вокруг большого обеденного стола, сортируя
перфокарты!
Во всяком случае, я был
погружен в гомеопатию все эти годы, так как отец был либо занят практикой, либо
другими вопросами гомеопатии, и его поддерживала заботливая мать, посвятившего
себя благополучию всех нас, что
позволило отцу быть "трудоголиком",
как сейчас говорят.
Моя жена заставила меня
признать, что я страдаю от того же синдрома, но что делать? Наше пребывание здесь так коротко, по сравнению с нашими
задачами. По крайней мере, я могу претендовать на то, что сделал максимум в
имеющихся условиях...
Расскажите о ваших медицинских занятиях.
Ну, это очень просто. Я
рос, читая лекции Кента, литературную классику и много книг по астрономии и физике, что сейчас
кажется довольно необычным. В то время я
был еще далек от постижения трагедии
традиционной медицины. Я решил поступить в медицинскую школу только потому, что
обучение медицине было необходимой жертвой, которая могла предоставить мне
возможность работать в качестве гомеопата.
Только много позже я наблюдал за кавалькадой человеческих страданий, которая не только не
останавливалась с помощью системы
здравоохранения, но усугублялась ею, разжигая мое возмущение, отвращение, мой бунт и мое
отчаяние.
В те беззаботные годы я
был постоянно бодался с моими учителями и всегда пытался стимулировать моих товарищей
по несчастью мыслить критически. На втором году моего обучения я уже устраивал
страстные дебаты об «Органоне», гомеопатии и абсурдности проглатывания великого множества нелепых вещей. Во время
аспирантуры я лечил весь средний медперсонал и их семьи и т.д. Таким образом, это
была своего рода небольшая гомеопатическая мафия, вынужденная оставаться в тени и наслаждаться многими клиническими
результатами без ведома властей.
К счастью, я также вступал
в контакт со многими руководителями,
которые действительно интересовались гомеопатией. Одним из них был профессор по
сосудистой хирургии Гвидиселли. Я храню прекрасная память о его работе; а также Жан Люк Магне, ныне
профессор. Моими занятиями интересовались, в основном, хирурги. Они всегда были прагматичными и часто применяли мой опыт. Не
говоря уже о воздействии некоторого количества излечений, которые я смог осуществить благодаря удаче
новичка. Мои волосы встают дыбом теперь, когда я думаю о том, как мало я знал в
то время. Но, как сказала Анник Соузенелле, мы должны двигаться вперед только по
своей воле, не дожидаясь, когда появится сила сделать это. И она совершенно права.
Те годы позволили мне
продолжить обучение гомеопатии на строго интеллектуальном уровне, привыкая к смирению перед страданиями людей, которые мы не в силах успокоить, перед бесчисленными смертями в отделении инфекционных заболеваний в начале эпидемии
СПИДа. Я считаю, что это
было единственное преимущество моего обучения. Те, кто прошел через это без
каких-либо убеждений, на мой взгляд, – нечувствительные ослы. После моей
диссертации о роли ИТ в гомеопатии, когда в комиссии был Дидье Гранджордж, я поселился в 1989 году в
Аннеси, а в 2004 году переехал в Женеву.
Не могли бы вы рассказать нам о вашей работе и
достижениях?
Я не уверен, что я могу
дать исчерпывающий перечень; назову самые известные работы. Я создал в 1977
году программу Мелани, на самом первом Apple II. Я видел, как информационные
технологии в принципе могут оживить гомеопатию. Параллельно я обратил внимание на
потенциальную ловушку таких программ, а именно, попытки наполнить машины кучей рубрик, а потом задавать вопросы,
в надежде, что машина умнее вас. Мои студенты учатся рассуждать об одной или
двух ключевых рубриках, и роль компьютера заключается в том, чтобы легко определить нужную рубрику, когда имеются
сходные возможности. Это то, что PcKent, программа, написанная моим лучшим
другом, Николя Массоно, делает лучше
всего.
Кроме того, в области ИТ,
я очень рано понял, что Интернет был спасением для демократии в целом и
гомеопатии в частности. Я основал PLANETE HOMEO в одиночку в 1996 году и продолжил в
1998 году с помощью моих студентов, которые объединили усилия, чтобы поддержать
меня. Сайт стал оживленным благодаря активности гомеопатов. Число тех, кто
революционизировал свою практику, просто знакомясь с нашими материалами, трудно
определить. В таком темпе, мы в
ближайшее время будет считаться рассадником мятежа, и это правда!
Существует также полный
перевод «Реперториума» Кента,
опубликованный в 1991 году, который стал справочником. Опять же, у меня не было установки по типу доминирующего
тренда – дополнять все, что можно, часто
без какого-либо изучения «Реперториума», его структуры и мыслей его автора. Хотя теоретическими основами
гомеопатии являются понятие совокупности, на практике она основана на поиске
того, что является редким и характеристическим для выбора указанного препарата. То же самое касается
книг; претензия на полноту – опасная
иллюзия, которая толкает авторов
добавлять и добавлять без разбора, и приводит к разбавлению соответствующей
информации. Книги, которые содержат, как утверждают их авторы, в 10 раз больше
информации, чем у Кента, не могут принести
в 10 раз лучшие результаты, это далеко
не так. 5-е издание вскоре будут
опубликовано и покажет актуальность новой "общей" ценности,
в отличие от известной относительной ценности.
Я не могу перечислить все
статьи, опубликованные в различных журналах, в том числе в Cahiers de Biothérapie. Я только упомяну переводы нескольких томов энциклопедии Геринга, Синопсис I и II Франса Вермюллена,
выполненные с моим дорогим другом и партнером д-ром Жаном-Клодом Равалардом. Не говоря уже, конечно, об уровнях здоровья
Джорджа Витулкаса, это был чертовский проект, совместно с Жаном-Клодом.
Здесь я должен упомянуть
моего дорогого друга д-ра Фредерика Реролле,
президента общества «Гомеопатия без границ – Франция», который осуществляет фантастическую работу с Изабеллой Росси, во
главе с APMH (Ассоциация по продвижению гомеопатической медицины), и контролирующих
так много других замечательных проектов, таких, как проект в Скоура, в Марокко.
Мы оба побывали в нескольких странах, в
том числе на Гаити. Вот где я встретил покойного Кавираджа, с которым мы лечили
людей на улицах после землетрясения. Большая дружба родилась из этого
сотрудничества. Его смерть в прошлом году была страшным потрясением.
В 2011 году я смог вернуться
на Гаити, благодаря необыкновенной
поддержке д-ра Жана-Мари Кайдора и д-ра Ганса-Томаса Мюллера, ласково называемого «Мячик». Их теплый прием навсегда
запечатлелся в моем сердце. Там я был в состоянии показать всем результаты лечения холеры с помощью гомеопатии, когда пациенты становились на ноги за полдня. Это было абсолютно фантастически.
Вы, кажется, много путешествовали?
Ну, я пытался поделиться своими знаниями, насколько это
удавалось, и учиться у других. С тех пор
как я начал свой интернет-курс, я не могу путешествовать столько, сколько
хотелось бы. Это уже не так просто – читать лекции повсюду в Европе и в других
местах. Я скучаю по своим друзьям на Мадагаскаре; все они стали хорошими
гомеопатами. Однако я активно участвую в гомеопатических делах в Турции, где я провожу семинары в окружении восторженных учеников и
друзей.
Поддерживаете ли вы связь с членами гомеопатического
сообщества? Как именно?
Опять же, не так много,
как хотелось бы, – из-за нехватки времени. Я отправился к источникам Ганга, чтобы встретиться с Дэвидом
Литтлом, с которым мы общались в течение 10 лет. Он, наверное, самый большой
гомеопат на земле; невероятный человек, на которого все смотрят с почтением. Я также отправился в Мумбаи, чтобы поучиться у моего старого друга
д-ра Фароха Мастера, который оправдывает
свое имя! Это, несомненно, один из величайших индийских гомеопатов. У него я
многому научился и начал осваивать концепцию хронических миазмов. Радостно встречаться
с ним хотя бы раз в год!
Раз в год я езжу на красивый
остров Алониссос, соединяя отдых с изучение случаев с Джорджем Витулкасом. Его по праву называют "Королем" гомеопатии, его
Академия взрастила многих талантливых
гомеопатов, и у него всегда есть чему поучиться. Джордж любит напоминать мне, что это из-за меня французы начали стекаться туда. Встречаясь там с людьми со всего мира, мы узнаем с ужасом про
то, как плохо оценивается в мире
французская гомеопатия...
Бруссальян с Витулкасом
Я также рад отличным отношениям
с Люком Де Схеппером, которым я
восхищаюсь, и кто, несомненно, является одним из лучших современных практиков. Он является одним из тех, кто лучше освоил «Органон»,
извлекая из этого поразительный
клинический и преподавательский успех. Настоящая жемчужина!
В заключение этого
краткого обзора я хочу сказать о своем друге, д-ре Дидье Гранжорже. Я впервые встретился с ним, когда мне было
всего 18 лет, и рассказал ему то, что знал из астрономии. Школа во Фрежюсе по-прежнему хорошо известна. Каждый раз, когда у меня есть возможность, я отправляюсь
к нему на замечательный маленький
семинар!
Можно сказать, как минимум, что у вас есть простой своеобразный стиль?
Ваши студенты говорят, у вас есть уникальный способ преподавания.
:) Да, конечно. Я сохранил свои привычки к активности, которые
приобрел в колледже. С другой стороны, жизнь так коротка, искусство
так долго осваивать, так к чему претензии? Традиции призывают нас
приспосабливаться, но удовлетвориться этим не морально, а когда приспособление связано с окружающей
коррупцией, то оно становится совершенно аморальным. Мне нравится заявление мастера философии Сержа Карфантана, который
говорит точно так, как я думаю:
«Восстание интеллекта только начинается, когда ум порвал со всеми установленными шаблонами, чтобы самому понять, что есть истина. Что касается реформ, они оставляют нетронутыми шаблоны и стремятся только к коррективам».
Единственная категория
людей, с которыми мне не по пути, это те,
кто ежедневно бесчестно разрушает гомеопатию своей позорной практикой. Я особенно раздражен против орд Схолтена и Шанкарана, которые рекламируют среди людей, имеющих часто плохую подготовку в гомеопатии, системы, более
или менее бредовые, обещая гипотетический Святой Грааль. Эти жертвы "строителей
систем" заставляют меня думать, что
твердое знание гомеопатии может быть достигнуто только через овладение «Органоном».
Теперь у меня есть точное доказательство
этого, это мои блестящие студенты и представители
истинной гомеопатии.
Вы, наверное, заметили,
что я не один отношусь непримиримо к
несправедливости и провожу слишком много
времени в борьбе с нигилизмом. Те, кто отрицает геноцид армян, кто не может
поверить, что все мои предки погибли в 1915 году и что весь народ внезапно
исчез. Отрицатели родительского
отчуждения, пытавшиеся убедить нас, что дети сами по себе могут возненавидеть родителей и решить навсегда
порвать со своей родней. Отрицатели
гомеопатии, которые хотят заставить нас замолчать на благо лабораторий. И
список можно продолжить!
Я пришел к мысли, что химическая промышленность может быть вполне
справедливо обвинена в преступлениях
против человечества. У нее нет умышленного намерения убивать, но интересно бы
знать, как будущие поколения оценят это. Пьер Рабби хорошо сказал, что дело не в том, "какую
планету мы оставим своим детям", а "каких детей мы оставим на этой планете?"
В медицине я считаю себя
учеником Ганемана, а в обществе – учеником
Ивана Иллича.
Нести сей груз тяжело,
поэтому спешу поделиться им с моими
студентами.
У вас еще остались причины для радости?
Конечно! Благодаря нашему
веб-сайту, все больше и больше практикующих назначают жидкие дозы, что является
большим шагом вперед. Гомеопатическое сообщество Planeta Ноmео расширяется в
геометрической прогрессии, поэтому наш голос слышен все шире. Курс привлекает растущее число сторонников.
Некоторые откалываются из-за строгости и большой работы, но подавляющее
большинство держится, и я с восторгом
свидетельствую о появлении такого
количества талантов.
И это только начало!
Копирайтинг, рерайтинг, переводы для вашего сайта. dymentz@list.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий