Оригинал здесь: https://archive.org/stream/lifelettersofdrs00brad/lifelettersofdrs00brad_djvu.txt
Глава 30 здесь: https://dymentz.blogspot.com/2023/01/30.html
ГЛАВА XXXI. ПУБЛИЧНЫЕ ПРОВЕРКИ ГОМЕОПАТИИ — ОБРАЩЕНИЕ ГЕРИНГА —
ПИСЬМА К ГЕРИНГУ — ТОЧНОСТЬ ГАНЕМАНА — ВЕРА ГАНЕМАНА В РАСПРОСТРАНЕНИЕ ГОМЕОПАТИИ
До 1835 года состоялось шесть публичных и формальных процессов проверки гомеопатической практики, предпринятых по распоряжению правительства:
1. В 1828 г. в Вене под руководством доктора Маренцеллера.
2. В Тильзыне, Россия, в 1827 г.
3. В Санкт-Петербурге, в 1829-30, доктор Херманн.
4. В Мюнхене в 1830-1831 гг., доктор Аттомир.
5. В Париже, в 1834 г., доктор Андрал-младший.
6. В Неаполе, в 1835 году по приказу Короля проводила смешанная комиссия в
госпитале Ла Тринит.
Все испытания были проведены врачами-аллопатами, и члены гомеопатической школы не считали их проведенными справедливо.
Доктор Тессье в 1849–1851 годах проводил испытания в госпитале Св. Маргариты, приняв решение в пользу гомеопатической системы. Когда он представил свой доклад Парижской академии, то вызвал бурю протестов за свое справедливое отношение, выразившееся в признании того, что было хорошо в гомеопатии!
Следует отметить, что предисловие «Nota Bene» процитированное в последней главе, было причиной того, что доктор Константин Геринг заинтересовался гомеопатией.
Дж. К. Баумгартнер, основатель издательства в Лейпциге, хотел написать книгу против гомеопатии. Это было примерно в то время, когда Ганемана выгнали из Лейпцига, и тогда предполагалось, что такая книга вполне прикончит гомеопатическую систему.
Доктора Й. Х. Робби, наставника Геринга, попросили написать книгу, но он отказался и порекомендовал своего ученика Геринга, которому тогда было двадцать лет. Контракт был заключен и книга, написанная зимой 1821-1822 гг., была почти закончена, когда ради цитирования Герингу предоставили труды Ганемана. В третьем томе Чистой Материи медика он обнаружил это «Nota Bene для моих критиков». Это побудило его к экспериментам.
Написание книги было остановлено, Геринг попытался отделить истинное от ложного, в этой новой и своеобразной системе. Вопреки совету друзей, покровителей и учителей он продолжил свои исследования. Через два года Геринг убедился в истинности открытия Ганемана. Он столкнулся с гонениями, нуждой, голодом и был вынужден отложить экзамен на степень.
В 1825 году младший брат предложил Герингу взаймы денег, и, выясняя, в каком из тридцати университетов Германии Геринг может получить степень дешевле, он увидел некоторые записи, взятые из лекции знаменитого патологоанатома Шенлейна из Вюрцбурга. Геринг так обрадовался, что взял свою котомку отправился во Франконию, чтобы сесть у ног Шенлейна.
Геринг не стал бы отрицать свою приверженность к Ганеману и поэтому был вынужден сдать самый строгий экзамен. Он защитил диссертацию «De Medicina Futura», в которой признавал гомеопатическое учение, 23 марта 1826 г.
 |
| Константин Геринг |
Геринг вел переписку с Ганеманом задолго до этого момента. Следующие письма, написанные ему Ганеманом, когда Геринг был еще студентом-медиком, показывает доброе отношение Ганемана к новообращенному, которого он никогда не видел.
(За некоторое время до 1860 г. доктор Геринг послал доктору Дж. Резерфорду Расселу из Англии точные копии тридцати пяти писем, написанных Ганеманом ему и доктору Штапфу. Доктор Рассела был намерен опубликовать труд о жизни Мастера, и доктор Геринг таким образом помогал ему. Книга такая не была написана, но д-р Рассел перевел и опубликовал письма в 1-4 томах "Анналов и трудов британского гомеопатического общества и Лондонской гомеопатической больницы", 1860-66. Он также использовал некоторые из них в своей «Истории и героях медицины». Доктор Даджен должен был иметь доступ к этим письмам в 1889 году, когда среди 51 письма Ганемана , которые он перевел и опубликовал в Homeopathic World, большинство тих этих 35 писем есть).
Геринг отправился в Южную Америку, а оттуда отплыл в Филадельфию. Геринг не получил степень доктора медицины в университет Вюрцбурга до 23 марта 1826 г., хотя он в течение нескольких лет верил в доктрины Ганемана.
(Будет не лишним упомянуть, что, хотя Ганеман и Геринг были друзьями с этого времени и до самой смерти Ганемана, тем не менее они никогда не встречались. Геринг почти сразу после окончания учебы отправился в Южную Америку, а оттуда отплыл в Филадельфию. Геринг не получил степень доктора медицины в Вюрцбургском университете до 23 марта 1826 г., хотя в течение нескольких лет он верил в учения Ганемана).
Вот письма:
«Уважаемый г-н Геринг,
Ваше деятельное рвение к благодетельному искусству восхищает меня, и я верю, что каждый, кто желает оказать ему ценные услуги, должны быть воодушевлены равным энтузиазмом. Препарат, который вы любезно прислали мне, как я понимаю, это чистое железо в форме, лишенной твердости и металлического характера, современные химики, вероятно, назовут его Hydrure de fer.
Растворите драхму чистого сульфата железа в чистой воде и осадите спиртовыми солями ammoniaci vinosus, осадок несколько раз промойте чистой водой и высушите на промокательной бумаге, а затем посмотрите, не получится ли тот же железный порошок. Это прекрасное открытие, и человек из Острица достоин похвалы. Это открытие можно применить с пользой.
Я сожалею, что, когда ваше ценное письмо прибыло, рукопись второго издания второго тома моей Чистой Материи медики уже была отправлена в печать; поэтому я был не в состоянии ввести препарат железа или воспользоваться вашим предложением провести его испытания. Но я намерен вскоре воспользоваться вашим любезным предложением для других веществ. Вы упоминаете о вашей сестре, она с вами в Лейпциге? Вы также родом из Оберлаузица? Что привело вас к изучению медицины?
Я хотел бы познакомиться с вами поближе, и я молюсь, чтобы вы оставались правильным, искренним, хорошим человеком, потому что невозможно без добродетели быть истинным врачом, богоподобным помощником своим собратьям в беде.
Искренне ваш,
Самуэль Ганеман.
Кётен, июль 1824 г.».
А в декабре того же года он пишет:
«Уважаемый мистер Геринг!
Ваше письмо от 24 ноября лежит у меня перед глазами.
Поскольку вы хотите получить степень магистра в старой системе медицины следующей весной, прошу и советую не допускать, чтобы ваши гомеопатические взгляды стали известны аллопатическим врачам Лейпцига, и меньше всего самому неумолимому из всех Аллопатов, Кларусу, если вы не желаете тяжких мучений на вашем экзамене или даже провала.
Тем не менее, когда вы получите степень и сделаете ставку на место вашей будущей практики, то больше не бойтесь никаких препятствий, которые корпорация аптекарей может поставить на вашем пути. Откроется какой-то выход, благодаря которому вы будете способны применять хороший метод на практике.
Я верю в вас и не боюсь ошибиться, рассматривая вас как одного из немногих моих последователей, которые в более высоком смысле, чем обычно (вдохновленные только желанием наживы и репутацией), будут практиковать божественное искусство среди ваших страждущих ближних пред взором Вездесущего, тогда вы не упустите получение так называемых житейских доходов, но вы также получите одобрение вашей совести, без которой королевство не может дать счастья.
Если вы хотите стать врачом в этом более благородном смысле (быть чистым благодетелем людей), стоящим на земле представителем Бога, нашего величайшего благодетеля, и быть хорошим человеком, то вы станете одним из немногих, по-настоящему счастливых, радостных людей. Этого я вам желаю и надеюсь на вас.
Только тот, кто добр, может быть уверен в поддержке Бога, без которого мы ничего не можем сделать, от кого приходит все то, что способствует излечению его любимой семьи человечества.
Ваше предложение ставить опыты с лекарствами на себе, с помощью вашей сестры, я использую, когда вы окажетесь на месте и сможете практиковать ваше искусство.
С покорнейшим уважением,
Сэм. Ганеман.
Кетен, 31 декабря».
Среди многих посетителей Ганемана в этот напряженный период был доктор Ф. Ф. Куин из Англии, который в 1826 г. приехал в Кётен с целью изучения гомеопатии под руководством ее основателя. Он заинтересовался гомеопатией еще в 1823 году. Доктор Куин вернулся в Англию в 1827 году и сразу же приступил к практике гомеопатии, имея честь ввести ее в этой стране.
Иногда некоторые члены Гомеопатической школы делали исключение относительно некоторых симптомов, собранных ранее и уже опубликованных в Чистой Материи медике Ганемана.
Излишняя осторожность Ганемана в вопросе выражения точного смысла хорошо проиллюстрирована в этом письме к Гроссу от 26 декабря 1825 года:
В письме Штапфу от 1 сентября 1825 г. Ганеман вновь говорит:«Терминологию следует урегулировать с самого начала. Мы не будем вносить никаких изменений в то, что я решил относительно различия между lancinans и pungens. Pressione-pulsatoria у Байера несомненно лучше pressorio-pulsatorius, и в будущем я желаю, чтобы первое прилагательное такого комбинационного термина было преобразовано по форме в наречие так же, как pressorie вместо pressorio. Когда я найду, что что-то лучше моего собственного, я это охотно приму. Пожалуйста, посмотрите, как это делается.
Но не pressorius и pulsatorius, ибо это не передает идею ощущения, составленного из двух, но подразумевает, что иногда это было давление, иногда пульсация; короче оба ощущения поодиночке рядом. Это не должно использоваться вместо pressorio pulvatorius».
«Еще пару слов. В будущих томах латинского перевода моей «Материи медики», я надеюсь, вы будете еще более осторожны при выборе симптомов, особенно взятых из аллопатических источников. Они были мне полезны, так как служили для приобретения мной профессионального уха, показывая, что другие врачи наблюдали нечто подобное, и в моих наблюдениях поэтому не следует сомневаться. Но вам не нужно это в вашем кратком изложении, нет необходимости показывать это в вашей книге.
Еще добавлю. Совершенно необходимо, чтобы вы дали мне номера симптомов в оригинальном немецком тексте, которые вы переводите и уплотняете, заключая в скобки после каждого: (220, 221). (Он говорит о переводе Штапфа, Гросса и фон Бруннова.)
Ибо как иначе может найти их рецензент или иностранец, кто немного понимает по-немецки, в оригинале, чтобы получить дополнительную информацию о них? Поэтому сделайте это в своей рукописи.
Работы Хартлауба хорошо продуманы и полезны, и я высоко ценю их.
Если вы в Наумбурге увидите мою статью в Morgenblatt об отказе разрешить гомеопатам выдавать свои собственные лекарства, дайте мне знать. Я приложил все усилия, чтобы обеспечить гомеопатам это их неотъемлемое право. Тот, кто разрешает, чтоб лекарства готовили другие (аптекари) — бедное существо, он не может делать то, что должен, он не гомеопат.
Искренне ваш,
Сэм. Ганеман.
Кетен, 1 сентября 1825 г.».
Ганеман не чувствовал неуверенности в окончательной судьбе гомеопатии. За два года до того, как было написано предисловие «Nota Bene», Штапф выразил пожелание, чтобы какой-нибудь выдающийся аллопат обратился в веру в гомеопатию, на что Ганеман дал следующий ответ:
«То, что вы найдете великого человека, который перейдет на нашу сторону, по природе вещей невозможно. Если он уже знаменитый человек, каким вы его представляете, то он мог стать таковым только благодаря грубому эмпирическому искусству, которое он каким-то новым образом ухитрился поддержать, собрав в руководствах тысячекратно переработанный хлам обычной медицины, или вынашивая какую-нибудь неразработанную, непонятную, искусно выстроенную систему, или посредством процессов и дурачества обыкновенного рода, в которых он пошел дальше своих товарищей и поднялся над ними только тем, что сказал большую и более дерзкую ложь, чем они. Такой человек давно определился с той ролью, которую он должен играть, он может поклоняться только той ложной и изощренной системе, которая возвысила его до почетного места.
Никогда он не смог бы распознать в пустыне своего многообразного знания достоинства простой, смиренной истины; и он был бы настороже, чтобы такие истины не проникли в его ум, чтобы как можно меньше брать их под свою защиту, настолько, насколько они разоблачат ложь всех его прежних знаний, благодаря которым он стал таким великим, и не оставят ничего здорового или цельного вокруг себя, и уничтожат его самого и его знание.
Он должен растоптать все свои мнимые последствия, прежде чем сможет только стать для начала нашим учеником; и что тогда останется от великого человека, который мог возвыситься над нами, когда его непогрешимость должна быть повержена в прах; и ореол всеобщего знания, которым он был обязан только своему высокому положению, должен быть сначала погашен изучением новой истины, прежде чем он станет нашим достойным ученым.
Как он может стать нашим защитником, не приняв сначала истину, которой мы учим, то есть не поступив сначала в нашу школу?
И тогда должно быть отброшено все, что делало его великим в глазах мира; и даже для того, чтобы оказать умеренную услугу нашему делу, он будет нуждаться в нашей защите, а не мы в его.
Наше искусство не нуждается ни в политических рычагах, ни в мирских украшениях. В настоящее время оно медленно растет среди обилия сорняков, которые буйствуют вокруг него; оно незаметно вырастает из непривлекательного желудя в маленькое растение; скоро можно будет увидеть его голову, возвышающуюся над рядовой сорной травой.
Только подождите — оно глубоко пускает свои корни в землю; оно укрепляется незаметно, но несомненно; и в свое время оно вырастет, пока не станет дубом Божиим, чьи руки, не тронутые самой дикой бурей, простираются во всех направлениях, чтобы под его благотворной тенью могли ожить страдающие дети человеческие».
Это описание так называемого человека науки очень хорошо применимо к нашему времени и к нынешнему научному увлечению бактериями, микробами, инъекциями лимфы, бациллами и другими недолговечными "открытиями".
Даджен говорит:
«О том, что Ганеман чувствовал, и глубоко чувствовал несправедливую клевету и непрекращающиеся преследования, которым он подвергался, у нас есть достаточно доказательств из различных отрывков из его работ, начиная с 1800 года.
Среди бумаг, найденных после его смерти, на одной была следующая надпись, задуманная как эпитафия на его могиле, которая читается как последний вздох мученика «Liber Tandem Quiesco» (Наконец-то я отдыхаю на свободе).
На Ганемана, как на любого человека, не могла не повлиять эта буря поношений. Но то, что его твердая вера в будущее гомеопатии была хорошо обоснована, ярко иллюстрируется колледжами, больницами, амбулаториями и бесчисленными последователями школы в наши дни».
Продолжение здесь: https://dymentz.blogspot.com/2023/02/32.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий