Миша Норланд. Взгляд на ситуацию с Covid-19 как на тревожный сигнал для человечества

  

https://hpathy.com/homeopathy-papers/looking-at-the-covid-19-situation-as-a-wake-up-call-to-humanity/

(Перевод З. Дымент) 

Миша Норланд

Covid-19 считается тревожным сигналом для человечества - призывом к действию не только для предотвращения пандемии, но и для предотвращения неминуемой экологической катастрофы. Пандемия также рассматривается применительно к квантовому миру, где действуют запутанность, взаимосвязанность и синхронность.

Абстракт

В этой обширной статье Covid-19 рассматривается как тревожный сигнал для человечества - призыв к действию не только для предотвращения пандемии, но и для предотвращения неминуемой экологической катастрофы. Пандемия также рассматривается применительно к квантовому миру, где действуют запутанность, взаимосвязанность и синхронность. Энергетические закономерности, которые привели к реакции человечества на Covid, являются повторением наших мер в ответ на СПИД. Это сходство отмечается в отношении использования нозода СПИДа в гомеопатической профилактике. Утверждается, что мир функционирует от тонкого к грубому, аналогично гомеопатической фармации, так что живой / витальный уровень активируется бессознательно. Новый век неопределенности, который надвигается на нас, не обязательно приведет к массовому вымиранию и концу цивилизации в том виде, в каком мы ее знаем, потому что благодаря всемирному сотрудничеству мы можем обратить вспять некоторые деструктивные тенденции, которые мы наблюдаем и действительно создаем. Это может быть частью эволюции сознания, которую мы ожидаем, и, по нашему мнению, Covid-19 может заниматься кодированием в нашей ДНК.

Мы все гнались за хвостом вируса, но не была ли это погоня за дикими гусями? Как практикующие врачи, мы стремимся осознать общую картину, увидеть точку зрения с орлиной перспективы. Точно так же, как мы помещаем наших пациентов в контекст их истории, мы хотим рассматривать пандемию в ее контексте, в контексте нового духа времени.

За тем, что мы видим, стоит то, что есть. За печальным лицом со слезами (которое является представлением, образом) – печаль. За образом вируса стоит его понимание; за этим стоит его потенциал, который связан со всеми потенциалами всех вещей и, конечно же, с нами. Можно сказать, что существование вечно, а проявления бесконечны.

 Мы можем представлять все как сверху вниз, так и снизу вверх. Наука предпочитает последнее, работая снизу и извлекая идеи, которые можно применить к состоянию выше. Многие считают, что два взгляда, сверху вниз и снизу вверх, не только взаимосвязаны, но и являются выражением одного и того же основного и объединяющего набора принципов. Наука исследует поведение материи, энергии, но не существования, и не может определить местонахождение сознания или дать описание того, чем оно может быть.

Раньше сознание считалось продуктом души, но при сегодняшнем отсутствии веры в душу говорят, что оно было придумано мозгом, чтобы заполнить неудобную пустоту, оставленную отсутствием души.

 Как уже говорилось, наука изучает явления, накапливает данные и пытается выработать смысл на основе анализа наблюдаемых закономерностей. В этом смысле гомеопатия – наука, однако, когда она постулирует освобождение духа от материи путем растворения и встряхивания, она пересекает черту и выходит на арену, где становится уязвимой для насмешек. Эта арена явно расположена вверху, а не внизу, оказывая свое влияние «жуткими» средствами, как назвал это Эйнштейн, критикуя квантовую теорию.

 Духоподобная жизненная сила находится под влиянием духоподобного потенцированного лекарства, к которому она чувствительна из-за гармонического резонанса при подобии. Некоторые идентифицируют это как аспект или расширение сознания, которое выходит за пределы области физического, передавая информацию тем жутким образом, который Эйнштейн считал маловероятным. Возможно, в конце концов, это похоже на жуткое поведение частиц в теории запутанности.

Мы можем рассматривать последствия текущей пандемии как набор симптомов, измененных личными обстоятельствами и мутациями в вирусных штаммах, как данные для анализа, поиска закономерностей и подобия, если мы гомеопаты, ищущие генус эпидемикус, или биохимики, стремящиеся произвести укол, чтобы вакцинировать население.

И мы можем попытаться взглянуть сверху, собирая как можно больше наблюдений по мере подъема. Наконец, идентифицируя точки, которые представляет нам наш восходящий взгляд, мы можем соединить их и тем самым ощутить потенциал вируса.

Возможность, завернутая в протеин

С самого начала жизни на Земле вирусы заражали бактерии и все высшие формы жизни, оставляя следы их ДНК, которые встраиваются в организм хозяина и передаются потомству. Они не просто агенты вреда, за исключением кратковременного воздействия на инфицированную форму жизни (до тех пор, пока они не преодолеют его), их теперь обычно считают агентами эволюции.

Сэр Питер Медавар, лауреат Нобелевской премии 1960 года за открытие приобретенной иммунологической толерантности, как известно, описал вирусы как «часть плохих новостей, завернутых в белок», но в равной степени их можно считать как «возможности, завернутые в белок».

Исследования вирусов являются неотложными и продолжаются, и действительно, возможно, они привели к появлению Covid-19 в результате побега из биотехнологической лаборатории, как предполагали лауреат Нобелевской премии Люк Монтанье и многие другие.

Было высказано предположение, что сознание вируса состоит в том, чтобы просто продвигать себя за счет своего хозяина. Однако, обеспечивая себя, вирус побуждает своего хозяина изменяться, развиваться и передавать свое иммунологическое преимущество своему потомству.

Это, если хотите, танец взаимной адаптации. Иммунитет к инфекции не только формируется в обществе, но, в конечном итоге, эпигенетически передается будущим поколениям. Там, где несчастный организм не защищен ранее приобретенным иммунитетом, эта слабость к болезням также передается.

 Это становится частью врожденной восприимчивости человека, которая, в свою очередь, является частью его миазматической сигнатуры. Таким образом, вирус однозначно связан с атакованным организмом, что приводит к приобретению врожденной устойчивости организма к будущей инфекции и к приобретению миазматической податливости и постоянной возможности для дальнейшего развития и изменения.

Если смотреть сверху, мы видим значительный потенциал вирусов в том, чтобы регулировать, уравновешивать. В случае нынешней пандемии он регулирует нас, останавливая экономический рост с помощью мер по ограничению распространения вируса.

 Микробиом является хорошим примером того, как действует взаимосвязь между бактериями и вирусами. Нам нужны бактерии в нашем микробиоме, потому что бактерии помогают нам переваривать пищу и «тренировать» иммунную систему, а также выполнять другие важные функции.

Было замечено, что маленькие дети, которые в раннем возрасте подвергаются воздействию различных типов патогенов, с меньшей вероятностью потом получают аутоиммунные заболевания. Это один из весомых аргументов в пользу отказа от вакцинации от детских болезней. У невакцинированных детей больше шансов развить крепкую иммунную систему, с помощью которой они смогут бороться с инфекциями и эпидемическими заболеваниями.

Исследования показали, что некоторые люди с такими заболеваниями и состояниями, как аутизм, воспалительные заболевания кишечника или определенные виды рака, имеют микробиомы, отличные от здоровых людей. Недавняя работа предоставила доказательства того, что микробиом влияет на наш мозг.

Например, перенос крысам кишечного микробиома от людей, страдающих депрессией, привел к тому, что животные продемонстрировали поведение, также характерное для депрессии. Микробиомы людей, не страдающих депрессией, не имели такого эффекта. (Для гомеопатов, знакомых с кишечными нозодами, это не станет откровением!)

Некоторые вирусы (бактериофаги) сдерживают бактерии. Если это вредные бактерии, действие определенных бактериофагов улучшает жизнь. Мне кажется, это похоже на эффекты повторного введения главного хищника в среду, которая была захвачена его жертвами, как, например, наблюдалось в Йеллоустонском национальном парке, где волки поддерживали баланс популяции лосей, возвращая бобра и осину, водно-болотную растительность и птиц.

 Возможно, эта пандемия – генеральная репетиция того, что еще впереди.

Я цитирую этот блог из статьи журналиста и астролога из Бронкса Эрика Ф. Копполино. Он говорит, что вирусы были нашим удобным козлом отпущения с тех пор, как они были впервые обнаружены, и перекладывает ответственность на источники нашей уязвимости.

«Когда люди заболевают, предполагаемой причиной является вирус, который осуждается без суда. Независимо от того, сколько пестицидов или гербицидов распыляется на нашу пищу, независимо от того, сколько ГМО мы съедаем и токсинов, таких как диоксин, полихлорированные бифенилы или ядерная радиация, – это всегда вирус.

Неважно, сколько пищевых добавок, или аспартама, или кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы, или пластификаторов, или каково загрязнение воздуха или сколько электромагнитного излучения мы получаем со всех сторон (3G, 4G, 5G, WiFi, Bluetooth и 100 других), это всегда вирус.

 

Яды скопились под раковиной? Загрязнение воздуха в помещении? Виноват вирус. Независимо от того, сколько лекарств мы принимаем и накапливаем, а все они имеют «побочные» эффекты и большинство из них ставят под угрозу печень и иммунную систему, всегда удобно обвинять вирус, немедленно, без фактического расследования, в тот момент, когда кто-то болеет чем угодно.

 

При таком подходе изобилие потребляемых нами токсинов «доказательно» безвредно. Это означает отрицание нашего токсичного образа жизни и обвинение «природы» в проблемах, которые вызвали люди и, в частности, промышленность».

 

Говоря о восприимчивости к инфекции, мы должны учесть социальный статус. Хуже всего обстоят дела с бедными обездоленными слоями населения, среди которых безработные чернокожие находятся в рейтинге в самом низу. Этим несчастным людям меньше всего помогают правительство или программы социального обеспечения. В США их оставили на произвол судьбы. В ловушке поколений расовой дискриминации, бедности и безработицы, усугубленных изоляцией ковидом, их иммунная система, как и их уверенность в себе, сильно скомпрометированы.  

Обещание вакцинации

Давайте еще немного порассуждаем о вирусе, который так много очерняют, объявляют козлом отпущения и обвиняют во всевозможных заболеваниях. Мы ведем войну против врага и используем наш интеллект, чтобы спастись из пандемии. Я прочитал следующее в ветке блога, за которым следил, и мне понравилась лаконичность сообщения:

«Все дороги ведут к вакцине, а заинтересованные стороны делают ставку на страны, требующие вакцины по всему миру. Наибольшую прибыль получают те, у кого есть наибольшие суммы для инвестирования – правящая элита».

 

Некоторые считают, что существует глобальная цель «пометить» людей, чтобы представители элиты, стремящиеся управлять всем миром, знали, кто и где вы находитесь, и таким образом могли заставить все население подчиниться. Это параноидальное отношение информирует нас об усиленном воображении, возникающем из-за страха, порожденного в кипящем котле нашей текущей экстремальной ситуации.

 Это, можно сказать, результат совместного действия ослабленной защиты и вируса с мощным психологическим усилением. Однако большинство людей подчиняются просто потому, что они боятся смерти, отчаянно хотят вернуться к «нормальному», о котором они знали раньше, идти на работу, отправлять своих детей в школу и потому, что они не хотят быть изгнанными, получить клеймо эгоистичных индивидуалистов и, следовательно, несоблюдающих правила. Они опасаются, что будут подвергнуты остракизму, если будут замечено их отличие.

 Этот ответ информирует нас об отношениях, которые у нас есть с covid-19, и об его зеркальном отношении с нами. Вирус вызывает у нас страх, создает образ все более легкой передачи и вирулентности, которая угрожает уничтожить нас, за ним стоит смертельный потенциал всех патогенов, исторические отчеты об эпидемиях и воспоминания, эпигенетически передаваемыми с начала жизни на Земле.

 Когда мы выходим на уровень универсального потенциала, все взаимосвязано во времени и пространстве. На этом уровне, до разделения и индивидуализации, все едино, страх улетучивается по мере того, как универсальность берет верх.

Отдельные существа приходят и уходят, однако их особый потенциал существования остается и перевоплощается. Это как вода в кране. Капли поступают и уходят, а вода в кране остается, и мы можем открыть кран и ее получить. Сознание вируса примитивно, это буквально «простая душа»; это на полпути, если хотите, между водой в кране и наполненным стаканом.

 Это ДНК без своей клетки, ищущая хозяина, который мог бы подчиниться его воле. Вирусу нужна клетка. В самом деле, на протяжении бесчисленных эонов эти двое были переплетены, но в этом союзе вирус обеспечивает вектор изменений, чему способствует его невероятная скорость мутации, благодаря которой эволюция может идти с большой скоростью в соответствии с дарвиновскими принципами естественного отбора. Этот потенциал – его дар, поскольку он поддерживает не только изменения в ДНК, но и сдвиг парадигмы в коллективном сознании.

 Вирус не враг

 В эти опасные времена мы сталкиваемся с изменением климата, разрушением среды обитания и массовым вымиранием, загрязнением в промышленных масштабах и множеством антропогенных биологических опасностей, включая огромные запасы ядерного оружия.

Мы все больше осознаем, что у нас может не быть будущего, в которое могли бы вступить наши дети. Мы напуганы. Это создает идеальную почву, в которой новейшие штаммы вируса могут найти ослабленную иммунную систему. Мы сопротивляемся, вирус мутирует, и мы все время подрываем наши возможности, ища фармацевтические решения.

У примитивной души вируса есть только одна цель или вектор, по которому она может двигаться; он бросает вызов статус-кво. (В астрологической перспективе этот вектор идеально сочетается с нашей текущей ситуацией с Плутоном в Козероге.)

 С точки зрения экологии планеты, которая уже прошла переломный момент, сокращение численности населения, похоже, является решением нашего растущего экологического кризиса. Подобно возвращению главного хищника, волка, в Йеллоустон, постоянно мутирующий вирус может предоставить средства для экологического решения. Мы слышим звонок для пробуждения. Грета Тунберг гальванизировала, но пандемия возбуждает  еще больше.

С нашей точки зрения, нам необходимо укрепить наши защитные системы, обратить внимание на здоровье нашего микробиома, потреблять органически выращенную пищу, не употреблять яды, выбросить лекарства из шкафов и перейти на гомеопатию.

С социальной точки зрения нам нужно отказаться от бесчеловечных мер социального дистанцирования, ношения масок и изоляции, которые увековечивают наш страх смерти. Мы можем обрести веру, потому что это наше право по рождению, данное актом рождения и выживания.

 С духовной точки зрения нам нужно понять себя, кто мы на самом деле и какова наша цель. Ясно, что это не значит приобретать богатство ради собственного блага, тем самым создавая социальное разделение, или подниматься над другими посредством эксплуатации.

 Мы могли бы пересмотреть наши цели и переопределить наши мотивы. Нам может не нравиться то, что мы видим, но это мельница перемен. Вирус не только там, но и здесь. Чума, пандемия, вирус также представляет собой архетип, который является частью нашего коллективного бессознательного.

По словам психолога Карла Густава Юнга, коллективное бессознательное состоит из знаний, образов и архетипов, с которыми рождается каждый человек. Его разделяют все люди из-за их общего наследия предков, но, будучи бессознательным, оно обычно выходит за рамки повседневного осознания.

 Борьба с вирусом с помощью вакцины, любой вакцины, будь то старая или новая, должна иметь долгосрочные последствия, потому что острые проявления, которые могут убить, заменяются на долгосрочное хроническое заболевание. До того, как вакцинация от детских болезней стала модной, мы постоянно наблюдали скачки в развитии у детей после детских болезней.

 У меня огромный опыт в педиатрии, я обнаружил мощь жизненной силы и эффективность подобного лекарства. Я также использовал гомеопрофилактику с безошибочным успехом. И сейчас использую. Я рекомендую вам посетить веб-сайт Кейт Берч https://freeandhealthychildren.org/.

 Возникает дилемма. Если мы примем во внимание, что вакцинация и гомеопрофилактика сокращают болезни, то потенциально, в долгосрочной перспективе, не являются ли они одинаково вредными? Разве обе методологии не меняют острые проявления на долговременные хронические заболевания, возникающие в более позднем возрасте? Разве мы не гоним волка из парка? И, поступая так, не действуем ли мы против природы?

Когда мы спрашиваем, «что нужно природе», мы должны заключить, что прямо сейчас ей, вероятно, нужно меньше людей на планете! Я не предлагаю отказаться от профилактической медицины, позволив этой и другим пандемиям беспрепятственно господствовать, но я абсолютно убежден, что мы должны принять меры для добровольного сокращения нашего населения, иначе мы погибнем вместе с таким множеством незаменимых форм жизни. Проблема, с которой мы сталкиваемся, является духовной, нам нужно пребывать в единстве и действовать исходя из единства. Все живые существа имеют равные права на свою территорию, никто не важнее другого.

 Гарри ван дер Зи, наиболее известный нашему гомеопатическому сообществу за его вдохновляющее редактирование Similimum, комментируя эту статью, может сказать следующее.

«Если мы хотим использовать гомеопатию для предотвращения (серьезных) заболеваний, важно, чтобы используемое средство затрагивало более глубокую роль и цель вируса, а не только лечило или предотвращало его симптомы. Таким образом, такое средство фактически помогает вирусу донести свое послание «быстро, бережно и надолго». Тогда оно никоим образом не подавляет болезнь, к тому же может предотвратить и миазматические последствия.

 Если гомеопрофилактика будет использоваться для covid-19, первостепенное значение приобретает определение правильного подобия. Тогда возникает вопрос: «Что должно быть излечено в коллективе?». Следующий вопрос: «Как и кому ответить на первый вопрос?».  Кому лучше задать этот вопрос, чем самому вирусу? Поскольку в конечном итоге все является сознанием, можно настроиться на сознание вируса и узнать о его роли и цели в это время и в эту эпоху, а также определить подобие, которое его покрывает. Если гомеопатия хочет бороться с пандемиями значимым образом, нам необходимо развить способность общаться с этими учителями человечества или привлекать других, например, шаманов, сделать это за нас».

Нозод СПИДа и миазм СПИДа

Летом 1988 года я провел первый анализ крови у ВИЧ-инфицированного пациента, а затем еще несколько раз в 1994 году. Подробности доступны в Интернете. Погружаясь в прувинг и затем с помощью Фрейзера, мы сформулировали генус миазма СПИДа.

Эта работа похожа на шаманский процесс, как мне кажется, в том, что мы просим исследуемую субстанцию раскрыть себя и свою целительную цель. Это актуально здесь, потому что вирус короны – это ретровирус с морфологическим сходством с ВИЧ, и оба, как говорят, перепрыгнули через виды, возможно, более одного раза, прежде чем приземлиться и заразить людей.

Миазм СПИДа приходит на ум при мыслях о пандемии и наших мерах реагирования на нее. Здесь концепция ядра – это слабость или нарушенные границы, обеспечивающие неадекватную защиту. Как сказал один из испытателей, «Я потерял свою стену и свою раковину, и это был свободный поток эмоций как внутри, так и снаружи. Я был открыт, почти голый, без всякого контроля»… непрерывный поток между мной и группой, к которой я не принадлежу. Я чувствую себя исключенным и обманутым».

Это именно то, что сейчас чувствуют многие люди. Если они это озвучивают, то их обычно называют сторонниками теории заговора. Отсутствие международных границ привело к глобальному распространению через авиаперелеты, что снова указывает на ослабление границ.

 Изначально у нас не было естественного иммунитета, никаких границ, порождающих ощущение обнаженности, незащищенности и уязвимости. Антиретровирусные препараты использовались против вируса короны и, как правило, против СПИДа – еще одно звено. Страх заразить и заразиться очень силен в обоих случаях, в то время как социальное дистанцирование, ношение масок, карантин – все это отрезало нас от нашей семьи, друзей и нашего сообщества.

При испытании нозода СПИДа проявилась и противоположная тенденция: полярность страха и социальной изоляции преодолевалась любовью к человечеству и чувством единства. Питер Фрейзер первым связал миазм СПИДа с электронной эрой, и именно через эту среду мы обретаем чувство общности сейчас, когда мы изолированы.

 По моему опыту, нозод СПИДа работает как отличная гомеопрофилактика в этой пандемии, а также помогает в отдельных случаях лонгковида, если в них есть некоторое подобие с текущими симптомами, такими как левосторонние симптомы, сны о доме, богатстве, красоте и молодости, а также личная или наследственная история жестокого обращения и наказания.

 В Древней Греции Гайя – изначальная Богиня-мать; нам нужно испытать её, чувствуя взаимосвязь всех явлений
 

Роберт Мальтус, умерший в 1834 году, чья работа повлияла на сэра Чарльза Дарвина, говорил, что население неизменно увеличивается, когда средства к существованию увеличиваются, в то время как население сдерживается болезнями, голодом, войной и катастрофами. Так и должно быть, иначе неконтролируемое движение быстро сокрушит ресурсы Земли и заставит нас развернуть неэкологическое сельское хозяйство во всем мире, где правят такие компании, как Монсанто, и где леса вырубают, чтобы посадить пальмы для получения пальмового масла.

 Должен сказать, я чувствую, что дело в Гайе; возможно, это она вызвала пандемию! В старину и в других цивилизациях мы приносили жертвы и проливали кровь. Мы все еще проводим аналогичные ритуальные практики во имя «следования науке»: с ритуалами уколов, карантином, ношением масок, дезинфекцией и так далее.

Конечно, вся «реальность» – это проекция, а научная реальность – всего лишь другая, объективированная экспериментированием и эмпиризмом. На самом деле, глобальное число погибших из-за Covid-19 до сих пор было низким, по сравнению, скажем, с жертвами эпидемии гриппа 1918 года, в то время как психологические эффекты подавляют нас и приводят к принятию панических мер, включая массовое развертывание нынешних прививок, которые были введены в действие в спешке, не дожидаясь обычных периодов тестирования с течением времени.

 Лонг-ковид
 

Хотя острая фаза пандемии оказалась поддающейся гомеопатическому лечению, лонг-ковид сопротивляется быстрому гомеопатическому лечению. Он сохраняет свои симптомы и вынуждает страдающих непроизвольно прекращать действия, из-за чего могут возникать периоды существования. Если посмотреть сверху, мы видим, что у вирусов есть двоякий потенциал: регулировать и устанавливать баланс, а также ускорять эволюцию. Похоже, что это самый творческий результат долгого времени: восстановить баланс между Инь и Ян, между бытием и деланием, между отдыхом (хотя и непроизвольным) и действием, создавая паузу для размышлений и переориентации.

В периоды бездействия мы можем испытывать покой. Эти переживания могут быть краткими, но мы можем выдержать их и научиться не критиковать себя. Это состояние может перерасти в недвойственный опыт отсутствия идентификации, из которого не делается никаких проекций. Это недифференцированное сознание, это осознание без обусловленности похоже на сон без сновидений, когда человек пробуждается.

 Это как лежать на лугу под весенним солнцем у бурлящего ручья и слушать пение птиц. Это дар Гайи разуму, простой и легкий. Это бесконечный покой, теплый ветерок, шевелящий тело, как ласка матери. Это все связано. Нет вопросов, нет сомнений…

 Это состояние изначальное, безусловное. Это состояние, в котором мы переступаем порог жизни / смерти в конце и смерти / жизни в начале. Это состояние является «уроком» смертельного опыта, полученного от смертельных вирусов, и поэтому, убивая некоторых из нас, они также дают нам важные подсказки относительно того, как мы можем жить человеческой и взаимосвязанной жизнью, в которой чувство изоляции и отчуждения не возникает (ср. прувинг нозода СПИДа).

Проекция и полярность

 Многие искатели в области психологии и философии заявляли: «Мы можем видеть только внешне то, что находится внутри нас. Мы не видим вещи такими, какие они есть, мы видим их такими, какие мы есть». Когда мы видим уродство или что-то, что противоречит нашим этическим ценностям, все, что может вызвать чувство вины, гнева или возмущения, мы должны сделать вывод, что эти качества заложены в нас и что мы проецируем их.

Как утверждает К. Г. Юнг, негативные проекции возникают из нашей тени. Юнг описал это как «то, чем человек не хочет быть». Когда мы принимаем это на вооружение, полностью осознавая, мы неизбежно задаемся вопросом: что это показывает нам, чему мы можем научиться?

 Однако, когда мы наблюдаем за красотой, испытываем любовь или что-то, что может вдохновить нас, мы успокаиваемся и радуемся. Я не присоединяюсь к взглядам на полярность на уровне универсального сознания, как в битве сил добра и зла, предпочитая недвойственное осознание, когда наблюдатель и объект наблюдения  исчезают, когда любовь является постоянным опытом.

 Рассмотрение двух полюсов по мере их возникновения, то одного, то другого, заставляет нас признать внутреннюю двойственность, присущую нам. Независимо от того, служит дли это для продолжения переживаний удовольствия или боли, мы глубоко от них зависим, потому что эти переживания одушевляют нас.

 Примитивные эмоции, которые выражаются как борьба или бегство, вызывая возбуждение потока адреналина, заставляют нас чувствовать себя живыми. (Если эта стимуляция сохраняется слишком долго, мы утомляемся и перестаем реагировать. Это может соответствовать ситуации некоторых людей из тех, кто долго страдает коронавирусом.)

 Если мы находимся на пути искреннего исследования, мы можем стремиться к примирению между сторонами, кажущимися враждующими. Это требует усилий не только для того, чтобы сблизить две стороны, но и чтобы распознать самих враждующих зверей, понимая, что приручение их означает предоставление им большого пространства, не сражения с ними с большим сопротивлением, но общей гибкости. Это гомеопатия подчинения и потока.

Главный вопрос, который у меня есть, касается осознания, не теоретического, а практического - как поддерживать его, не отвлекаясь на постоянно меняющуюся игру наших проекций, которые умоляют нас верить в них и действовать в соответствии с ними, как если бы они представляли истину.

 Пойдем ли мы по следу, который проложили и продолжаем прокладывать? Или мы удаляемся от них всех, входя в область бездействия, как отступающий отшельник? Может ли быть срединный путь, на котором мы тщательно исследуем себя, смотрим на себя, свои убеждения и свои проекции, чтобы не допустить тех, которые могут причинить страдания, и разрешить другие, которые будут способствовать творчеству и любви?

Суть в том, что главное - любовь, потому что тогда мы можем верить, что все будет хорошо, хотя некоторые из наших путешествий, ведущих к осознанию, наверняка повредят больше, чем другие. Меньше всего боли приносит практика наименьшего сопротивления.

 Конечно, ответ должен быть личным, для некоторых он будет включать различные стадии хатха-йоги, от контроля дыхания до медитации и самадхи. Для других – путь через служение и любовь, для третьих – через действие, через ритуал или алхимию, для четвертых – - через философское понимание, а для других – через поклонение природе.

Несколько таких путей ведут к поддержанию осознанности. При усердной практике это повышенное состояние становится более продолжительным. Для этого нужно иметь учителей, чтобы путь оставался освещенным.

 Прекрасная новость заключается в том, что все время, каждое крошечное мгновение таит в себе вечность. Таким образом, мы обнаруживаем еще один парадокс: просветленное осознание, хотя и временное, также не имеет конца. В тот момент, когда мы поддаемся, когда кажется, что все сошло на нет, когда мы сдаемся, тогда переход к осознанию коллективного опыта любви прорастает в бытие. Сознание вируса и потенциал, который он представляет, направлены на проявление этого изменения. Возможно, человечество воспользуется этой возможностью вместо того, чтобы вернуться к «нормальному» состоянию.

 Помогает наличие группы товарищей по поиску, чтобы укрепить такое осознание. Мы являемся таким сообществом, даже если прямо не заявляем об этом, потому что как гомеопаты следуем кредо Ганемана, который утверждал необходимость беспристрастного наблюдения, дал нам методологию потенцирования и тем самым указал выход за пределы материального и адресации к жизненной силе, и который сам практиковал в духе исследования всю свою долгую жизнь. 

Миша Норланд, знаменитый гомеопат, о себе

26 ноября 2021 года не стало Миши Норланда.
Я собиралась написать о нем  то, что знаю, но потом решила  перевести его автобиографию - необычную, каким был сам Миша Норланд. 

https://www.schoolofhealth.com/publications/misha-norland/

(Перевод З. Дымент) 

Я родился в 1943 году в семье центральноевропейских родителей (оба художники), которые эмигрировали в Великобританию в 1939 году. Мой отец был евреем из Богемии, а моя мать - немкой из Бранденбурга. Как и многие семьи в Европе 20-го века, моя семья разрешила расовую напряженность узами любви. Однако эта расовая напряженность использовалась политически в атмосфере предрассудков 1930-40-х годов (да, даже в Англии!). В Великобритании еврей- это было сомнительно, а быть немцем - почти непростительно. Последнее мнение было обоснованным, поскольку падали немецкие бомбы. 

Мы жили в Mumbles on the Gower. Я помню ночное небо в Суонси. Но особенно я помню чувство защищенности, которое давала мне моя семья, уверенность в том, что меня любят. 

Как только война закончилась, мои родители купили ветхий дом в лондонском пригороде Хэмпстед. Они также изменили нашу фамилию с Neuschul (буквально новая школа) на Norland. Я протестовал и плакал по поводу этого изменения. Мои родители как никогда были заняты ремонтом дома. Меня нервировали изменения и вездесущие свидетельства войны: места бомбежек. У меня снова начались кошмары: извержения вулкана, поток лавы и необходимость бежать, чтобы спасти свою жизнь. 

Я помню нарастающее волнение в первый день в школе. У меня была своя повестка дня, я хотел увидеть Sulphur. Я слышал, что он связан с извержениями вулканов. Я сбежал из класса во время обеденного перерыва. В 1948 году сиеста была правилом, и я сопротивлялся этому. Я побежал по игровым полям и прокрался в химические лаборатории. Мне посчастливилось встретить невозмутимую учительницу, которая не только не прогнала меня обратно к детям, но сняла большую банку с реактивами с высокой полки. Откупорив ее, она вытащила крупный кусок желтого вещества и вложила мне в руки. Я, должно быть, ожидал, что он будет горячим, как поток лавы, и, конечно, был разочарован, потому что, как позже напомнила мне учительница,  я воскликнул: «И это все!» Этот инцидент положил начало нескольким бурным годам, в течение которых я попадал в такие неприятности, что меня «попросили уйти».

Это прищипывание моего нежного бутона еще раз подтвердило наследственный отпечаток еврейского беженца: с тех пор я менял школу с регулярными интервалами в два года. Во время моих академических странствий я вернулся в эту школу. Мне было 14 лет, и я не нашел своего пути в учебе. Я искал вдохновения, которое я нашел в изучении биологии, а также в театре. Такие головокружительные переживания на репетициях! Какие уроки командной работы! Отличные выступления! Я сожалел о том, что не умею запоминать свои строки, но радовался острым ощущениям от декламирования тех немногих, что запомнил. Я помню, как все закончилось. Я играл алхимика, пока мой лучший друг переодевался в дворянина, моего спонсора. Это обернулось фиаско: сосуд алхимика загорелся неуправляемым пламенем и задымил публику. 

Эти инциденты являются небольшими отметками на пути открытий, которые вели меня в трех разных направлениях. Я был очарован Платоном и Пифагором, а затем и философами-экзистенциалистами. Я взял и поддержал открытия Фрейда, а затем Райха и Юнга. Я летал на крыльях индуистского мистицизма и в подростковом возрасте посещал еженедельные занятия йогой и медитацией. Это было первое направление. Второе - репортажная фотография, непреходящая любовь к музыке и написанию стихов. Я вложил свои чувства в стихи и участвовал в группе из Северного Лондона, которая давала сольные концерты в стиле джаз. Я ходил на собеседования в различные театральные школы, получил место в драматической школе Ламда, но сдался до начала семестра. Третье направление – наука. Я верил, что в уравнении можно найти и Бога. Но, будучи тупицей в математике, я с большей готовностью находил Его в природе. Итак, следуя за самым большим проявлением его в малом, в биохимию, я почти год проработал лаборантом в учреждении Совета по медицинским исследованиям, примыкающем к больнице Хаммерсмит. Мне нравилась детективная работа и дух открытий среди ученых, которые, не имея финансовых ограничений, могли проводить «чистое» эмпирическое исследование. Я попытался заинтересовать их исследованием психотропных веществ, но руководитель группы, в которой я работал, сомневался в том, что он найдет одобрение среди своих сверстников. Что удивительно, он учел мои предложения! Меня слышали! Было большим облегчением оказаться вне школы, где ко мне относились в лучшем случае как к помехе, а в худшем – как к угрозе. 

Прежде чем оставить тему медицинских исследований, я должен рассказать, чем занималось большинство других ученых – исследованием рака. Это шокировало меня, и я был рад, что команда, с которой я работал, не принимала в этом участия. Подвальный этаж исследовательского здания, высотой около 30 этажей, был предназначен для облучения. Они могли похвастаться массивным рентгеновским аппаратом, небольшим циклотронным ускорителем частиц, источником высокого напряжения Ван де Граафа, радиоактивным кобальтом и другими средствами получения лучей и субатомных частиц. На верхнем этаже здания, высоко в небе, было место для животных. Здесь злополучные существа, такие как крысы и мыши-альбиносы, кролики, обезьяны и свиньи, ждали жуткую участь. В то время подход к исследованию рака заключался в том, чтобы вызвать рост его у животного с помощью канцерогенов. На различных стадиях раковой инфильтрации животных помещали в подвал и подвергали воздействию того или иного типа лучей или ускоренных частиц. Цель состоит в том, чтобы выяснить, какой метод «лечения» будет «эффективным». 

Этот уровень унижения святости жизни со стороны тех самых ученых, чьим стремлением было раскрыть ее секреты, шокировал и разочаровал меня. Кроме того, существовала проблема серьезного препятствия на пути исследований метаболизма жирных кислот, которым была охвачена «моя» группа: проблема экспериментов in vitro, отличающихся от экспериментов, проводимых in vivo. Это извечная и запутанная проблема, заключающаяся в том, что то, что происходит в экспериментах в пробирках in vitro, скорее всего, не может быть воспроизведено в живом организме. Или, другими словами, даже набор всех частей in vitro (если бы это было возможно) не составил бы живого целого in vivo. 

После получения 6 «A» на уровне GCE по различным предметам, после почти года работы лаборантом и более года зарубежных поездок, пришло время остепениться. Это было также время для серьезных перемен. Я выбрал карьеру в области кинопроизводства, работал над монтажом документальных фильмов, занимался написанием сценариев, кинематографией, телевизионной рекламой, монтажом художественных фильмов и режиссурой. Потом, проработав в Голливуде, я женился у меня родился сын. Вернувшись в Лондон, я также вернулся к своей повседневной работе: к финансовой безопасности, которую обеспечивала постановка телевизионных рекламных роликов. Я возненавидел проституцию своего искусства, когда смотрел на него. Я начал искать «высшие истины» и узнал о гомеопатии. 

Я начал неформальное изучение гомеопатии на двухнедельных занятиях Джона Дамонте. Несколько слов о моем любимом учителе, Джоне Дамонте, которому я глубоко признателен: он вошел в мою жизнь в 1970 году, когда я молился о руководстве. Он отдавал щедро и обильно, от всего сердца и из источника своей мудрости. Он укрепил меня в философии исцеления и гомеопатии и пробудил во мне любовь к психологии и мудрым герметическим учениям. Он поместил учения классических греческих философов в современный контекст исцеления. Его знания охватывали астрологию, теософию, учение Юнга и четыре элемента, а также систему чакр Востока и ее связь с эндокринными системами в наших телах. Эти учения помогают интегрировать наше понимание духа, разума, эмоций и тела. 

В 1975 году моя гомеопатическая практика начала расти. Я стал босоногим гомеопатом в сообществе хиппи Северного Лондона. Я приобрел большой опыт лечения детских эпидемических заболеваний и назначения лекарств в острых случаях. Я видел, как гомеопатия приводит к чудесным излечениям, а также к долгосрочному исцелению в хронических случаях. Я узнал, что острое заболевание часто лучше всего лечить (в том смысле, что у пациента не возникает рецидива) конституциональным препаратом. Короче говоря, гомеопатическая философия была открыта мне практическим опытом. Люди с серьезными заболеваниями часто совершали утомительные поездки, чтобы проконсультироваться со мной, и из-за этого наблюдения были нечастыми. Необходимость велела мне держать за руку своего нетерпеливого новичка. Я узнал, что similimum со временем может дать импульс, который может изменить направление жизни людей, установив их паруса по ветру самозабвения (ибо что более эгоистично, чем быть захваченным собственными страданиями), и, таким образом, дав им возможность получать и дарить больше любви и проявлять больше творчества в своей жизни. 

В 1978 году вместе с другими учениками старших гомеопатов (такими как мудрый Томас Моэн), которые сочли нужным направлять нас до своей смерти, мы основали Общество гомеопатов, посвященное

-  практике в соответствии с предписаниями Ганемана;

- образованию;

- распространению информации;

- созданию и ведению реестра.

Я был первым редактором журнала нового Общества The Homeopath (.Гомеопат). 

Я начал формально преподавать в Колледже гомеопатии в 1979 году, хотя до этого в течение нескольких лет я руководил учебными группами у себя дома. 

В 1980 году я повторно женился, на моей любимой Бриджит, родственной душе и друге. У нас родился первый сын – теперь у нас еще трое сыновей, плюс мой первенец от первого брака. 

В 1981 году мы с семьей переехали в Девоншир, основав Школу гомеопатии. Дэвид Манди начал преподавать в 1982 году, а Джанет Сноудон - в 1984. Мюррей Фельдман был частым учителем, в то время как Джереми Шерр, Джоанна Дейли и Дэвид Кертин (теперь, к сожалению, скончался) также внесли свой вклад. 

В 1984 году мы обосновались в Yondercott House, где семья и Школа жили бок о бок. Затем, в 2008 году, мы переехали в более просторное помещение в Хоквудском колледже недалеко от Страуда в Котсуолдсе, где она и сейчас находится. Мы гордимся тем, что на нашем нынешнем факультете много бывших студентов, которые сотрудничают в создании и поддержании дружеской атмосферы и образовательного духа Школы, а также ее передовой культуры открытий и изобретений.